Традиции натурфилософии сохранялись и в первой половине V в. до н. э., например в творчестве Анаксагора из Клазомен и Эмпедокла из Акраганта (490—430 гг. до н. э.). Эти философы, давшие оригинальное понимание сущности мира, вместе с тем были крупными учеными своего времени (Анаксагор высказал ряд интересных мыслей в области астрономии — он считал звезды, включая Солнце, раскаленными шарообразными массами, Эмпедокл создал теорию возникновения и эволюции растительного и животного мира из простейших организмов). Однако общий высокий уровень греческого общества, расцвет эллинской культуры в середине V в. до н. э, способствовали разделению собственно науки философии. Уже в элеатской философской школе (от города Элея в Южной Италии) преобладающее место стали занимать чисто философские вопросы. Основатель и руководитель элеатов Парменид (ок. 540 — ок. 470 гг. до н. э.) впервые стал проводить принципиальное различие между неизменным, вечным сверхчувственным бытием, постигаемым разумом, и видимым миром изменчивых и преходящих вещей, воспринимаемых чувствами. Поскольку сверхчувственный мир рассматривался как действительное бытие и познается только разумом, т. е. через мышление, то отсюда Парменид выводил положение о тождестве мышления и бытия, которое впоследствии станет основой всех идеалистических систем.
Усложнение общественной жизни, накопление знаний способствовали дальнейшему движению философской мысли. В конце V—IV вв. до н. э. в греческой философии были созданы три законченные, глубоко оригинальные системы, которые стали основой развития мировой философии в последующие периоды: материалистическая концепция Левкиппа —Демокрита, идеалистическая система Сократа — Платона и философская теория Аристотеля.
Огромным достижением греческой науки была разработка материалистической системы Левкиппом из Милета (500— 440 гг. до н. э.) и Демокритом из Абдер (460—370 гг. до н. э.). Они были создателями атомистической теории строения мира, считая его основой мельчайшие, не подверженные дальнейшему делению материальные частицы — атомы (атом по-гречески — неделимый).
Система, заложившая основы философского идеализма, была создана Сократом (470—399 гг. до н. э.) и его учеником Платоном (подлинное имя Аристокл, 427— 347 гг. до н. э.). Сократ не оставил после себя каких-либо сочинений, поскольку он учил своих учеников путем устных бесед. Главные положения его философии были переданы его учениками Ксенофонтом и Платоном. Платон не только изложил основы сократовской философии, но развил их и создал законченную идеалистическую теорию.
В своей системе Платон уделил много внимания разработке разных форм и сущности полисного государства и дал проект идеального государственного строя и социального порядка. Два основных трактата Платона — «Государство» и «Законы» — посвящены детальному обсуждению этих философских проблем. Одним из выдающихся греческих мыслителей был Аристотель из Стагиры (384—322 гг. до н. э.). Аристотель — ученик Платона, но затем разошелся во взглядах со своим учителем и создал собственную философскую систему. Аристотель занимался глубокими исследованиями в области физики, астрономии и метеорологии, медицины и зоологии и строил философскую систему на основе собственных научных наблюдений.
В греческой философии V—IV вв. до н. э. были заложены основы многих философских направлений последующего времени, она стала фундаментом, на котором развивалась мировая философская мысль Древнего Рима и средневековой Европы.
Культура Греции классического времени представляла собой новый шаг в судьбах мировой цивилизации, она обогатила всемирный процесс культурного творчества многими плодотворными идеями, образами, шедеврами, которые вошли в художественную сокровищницу человечества, послужили исходным пунктом развития разных направлений культурной жизни многих последующих поколений.
2. Культура Греции эпохи эллинизма
Для культурного развития Греции эпохи эллинизма имели большое значение политические перемены в стране. Утрата Грецией политической независимости положила конец существованию столь характерной для греков в прежние времена полисной формы государственного и общественного устройства. Город-государство превратился теперь в простую единицу местного самоуправления. Почти все крупные центры, где продолжала развиваться греческая культура, располагались отныне за пределами собственно Греции, в столицах новых, эллинистических царств. Выйдя за пределы полиса, греческая культура стала более открытой.
Достижения эллинистической культуры высоки и многообразны. На рубеже III—II вв. до н. э. — бурный расцвет науки: и естествознания, и филологии, и техники. Каллимах и Феокрит проложили новые пути в поэзии, поиск новых форм вызвал к жизни шедевры лирики. Первоначально центром культурной деятельности была Александрия Египетская, во II в. до н. э. также Пергам. Не утратили значения и Афины, славившиеся своими философскими школами. Несмотря на обнищание, Афины сохраняли обаяние и привлекательность города высокой культуры, были местом паломничества для образованных римлян еще в I в. до н. э.
Тогда же, в III в. до н. э., греки впервые соприкоснулись с миром римской цивилизации.
Непрестанные грабительские войны на территории Греции вычерпали силы страны, отношения между беднотой, свободной и несвободной, и кучкой богачей чрезвычайно обострились, что привело к тяжелым политическим конфликтам, прежде всего в Спарте времен царей-реформаторов Агиса и Клеомена. Последним актом этой драмы в Спарте явилось правление тирана Набиса (207—192 гг. до н.э.). После гибели Набиса судьба Спарты, как и других греческих политических организмов, оказалась в руках римлян, которые повсюду поддерживали состоятельные слои населения.
Лозунги о новом переделе земли распространились в III в. до н. э. по всей Греции, с ними выступали и другие тираны: Аристомах в Аргосе, Аристодем в Мегалополе. В середине столетия волнениями оказались охвачены также острова Иос и Тера. О росте податей свидетельствуют хотя бы ставки выплат греческих полисов общегреческому святилищу в Делосе.
Славу Греции как очага культуры продолжали поддерживать лишь Афины, где по-прежнему учили философы и существовало несколько традиционных школ скульпторов, подражавших творениям старых мастеров. Среди островов наибольшего экономического и культурного расцвета достиг тогда Родос, отстоявший свою независимость в борьбе с египетским царем Птолемеем Филадельфом. Корабли с острова Родос, очистившие Эгейское море от пиратов, доставляли товары не только из Сирии, Малой Азии, близлежащих островов и из Аттики, но и с берегов Черного моря, а с Родоса везли мед и сушеные фиги, например, в Александрию Египетскую. Среди изобилия товаров процветали искусства. Существовала местная школа скульпторов, чьим величайшим шедевром считается знаменитая группа «Лаокоон и его сыновья, борющиеся со змеями». Продолжала свою деятельность родосская ораторская школа, основанная, по всей вероятности, еще Эсхином; на рубеже II—I вв. до н. э. здесь обучался прославленный оратор Молон, учитель Цицерона. А в тени Родоса, на политически связанном с ним острове Кос, центре шелкоделия и виноделия, вела свои изыскания известная в античном мире «косская школа» врачей.
2.1 Философия и религия
Приход новой, эллинистической эпохи был особенно заметен в области религиозных культов. Помимо своего традиционного олимпийского пантеона греки попытались присвоить себе и обнаруженные ими на Востоке божества, отождествляя их со знакомыми с детства греческими богами. Малоазийский культ бога Сараписа утвердился в Египте, где греки стали отождествлять нового бога с Зевсом или Асклепием. Египетскую богиню Исиду греки называли Деметрой. В Сирии подвергся эллинизации культ богини Атаргаты. В Пергаме официальным культом стал фригийский культ Кибелы — Матери земли, который в глазах греческого населения был продолжением культа Афродиты или Артемиды. Все эллинизированные восточные религиозные культы носили характер мистический и экстатический. Подобно греческой Деметре с ее мистериями, принесенными также в Александрию, восточная Мать богов обещала посвященным в ее таинства бессмертие, счастливую жизнь в загробном царстве. Такие же таинства были связаны с культом Исиды, к которой, как к Деметре ее дочь Персефона, возвращался ежегодно ее воскресающий супруг и брат Осирис. Такое же вечное воскрешение сулило посвященным участие в таинствах богини.
Немало новых приверженцев обрел тогда и иудаизм: все больше греков, увлеченных своеобразием этой монотеистической религии, становились «прозелитами», т. е. новообращенными. Стремление к универсализму религии, к отказу от индивидуализированных божеств проявилось в строительстве так называемых пантеонов — храмов, посвященных всем богам сразу. Личность выходила на передний план не только в религии. В греческой философии того времени преобладала проблематика этическая, а главной отправной точкой всех суждений являлось признание человеческого счастья наивысшим благом. В чем сущность счастья, как его достичь? Ответы на эти вопросы искали на рубеже IV—III вв. до н.э. две новые философские школы: стоическая и эпикурейская.
Первая, получившая свое название от места, где собирались ее последователи, — украшенного росписями портика Стоя Пойкиле в Афинах, была основана Зеноном из Кития, учеником киника Кратета. Влияние кинической философии проявилось у стоиков в особенности в этике. Тогда же, на исходе IV в. до н. э., возникла в Афинах и школа Эпикура, названная «Сад» по своему местоположению: друзья и ученики философа собирались у него в саду. Споря между собой, во многом противостоя друг другу, стоическая и эпикурейская школы каждая по-своему давали ответы на этические вопросы, поставленные эпохой эллинизма. Этим влиятельнейшим философским школам III в. до н. э. заметно уступала по значению третья школа, скептическая, основанная в Элиде Пирроном. Все вещи, учил он, совершенно непознаваемы. О них ничего нельзя сказать — ни истинного, ни ложного; нельзя даже утверждать, что они вообще существуют. Ни одной проблемы нельзя решить однозначно, ни одно утверждение не более истинно, чем прямо противоположное. Поэтому мудрее всего воздерживаться от суждений: только это дает спокойствие, свободу от сомнений, равнодушие к горю и к радостям. «На всякое слово есть и обратное» — такова была любимая поговорка скептиков, последователей Пиррона Элидского.