Смекни!
smekni.com

Древние Японские искусство и культура (стр. 3 из 7)

Древнейшей буддийской постройкой в Японии является ан­самбль Хорюдзи в городе Нара (столица государства с 710 по 784 г.), воздвигнутый в 607 г. Правда, в старинной историче­ской хронике «Нихонги» есть сообщение о большом пожаре в 670 г., но японские историки считают, что кондо и пагода мона­стыря Хорюдзи уцелели от огня и сохранили свой облик нача­ла VII в. В таком случае это самые древние деревянные здания в мире.

Вообще все старинные памятники архитектуры в Японии построены из дерева. Эта особенность дальневосточного зод­чества обусловлена рядом причин. Одна из них, и немаловаж­ная, — сейсмическая активность. Известный советский поэт Леонид Мартынов так написал о крупнейшем русском деревян­ном соборе в Алма-Ате:

Деревянным то здание будет недаром.

Здесь подвержена местность подземным ударам:

Рухнет каменный свод. По условьям природы

Здесь гораздо надежней древесные своды.

Так и в Японии. Деревянные храмы оказываются надежнее. Но не только в прочности дело. Дерево позволяет оптимально соединить, слить воедино творения рук человеческих и творе­ние природы — окружающий ландшафт. Гармоническое соче­тание архитектуры с пейзажем, считают японцы, возможно только тогда, когда они состоят из одного и того же материала. Японский храм-монастырь сливается с окружающей рощей, становится как бы ее рукотворной частью — с высокими ство­лами колонн, сплетающимися ветвями кроншейнов, зубчатыми кронами пагод. Природа «прорастает» архитектурой, и ар­хитектура затем, в свою очередь, «прорастает» природой. Иног­да лесная стихия и. самым непосредственным образом вторга­ется в искусство. Ствол живого большого дерева становится опорным столбом в традиционной японской хижине или колон­ной в сельском святилище, сохраняя нетронутой первоздан­ную красоту своей фактуры. А внутри монастырских двориков, моделируя не только и не столько окружающий пейзаж, но при­роду, вселенную в целом, развертывается своеобразный сад кам­ней, сад сосредоточенности и размышлений.

Замечательным примером японской архитектуры второй половины I тысячелетия н. э. является храмовый комплекс Тодайдзи, построенный в 743—752 гг.

В это время буддизм был объявлен государственной рели­гией японцев. Вспомните, что красота, великолепие архитек­турных сооружений, посвященных «неведомому богу», всегда имели первостепенное значение для обращения в новую веру впечатлительных язычников и считались важным орудием на­саждения нового культа. Так и император Сёму — именно с его именем связано торжество буддийского вероучения в Японии — решил построить в своей столице, городе Нара, памятник, кото­рый не имел бы себе равных в других странах. Золотой храм (кондо) монастыря Тодайдзи и должен был стать таким памят­ником. Если здания ансамбля Хорюдзи — древнейшие в мире памятники деревянного зодчества, то золотой храм Тодайдзи — самое большое в мире деревянное здание. Трудно поверить, но храм имеет высоту современного шестнадцатиэтажного дома (48 м) при основании 60 м в длину и 55 м в ширину. Строили храм шесть лет. Размеры его определялись ростом главного «жильца»: храм должен был стать земным домом легендар­ного Большого Будды — уникального памятника средневеко­вой японской скульптуры. Снаружи постройка кажется двух­этажной из-за двух величественных, возносящихся одна над другой крыш. Но на самом деле у храма единое внутреннее .пространство, где и сидит вот уже более 12 столетий задумчи­вый великан Дайбуцу. Правда, дерево — материал недолго­ вечный. За минувшие века Дайбуцу-дэн дважды горел (в1180 и 1567 гг.), но каждый раз, как Феникс, восставал из пепла в прежней красоте и величии. Японские архитекторы воссозда­ют древние сооружения в точности один к одному, так что мож­но все-таки считать, что в наши дни храм точно такой же, каким увидели его когда-то восхищенные жители древней японской столицы.

Причудливо изогнутые кровли японских храмов — в «доме Большого Будды» это еще не так заметно, гораздо ярче эта кривизна выражена в рисунке крыш Золотого павильона (1397) или в черепичных ступенчатых перекрытиях замка Ма-цумото (1597) — также находят себе естественное объяснение. Согласно одной из гипотез они восходят к формам древних ханских шатров народов Центральной Азии. История любит такие странные повороты: в дереве, черепице, камне строители Японии возродили древние силуэты кожаных покрытий коче­вого шатрового зодчества.

А многоярусные крыши японских храмов и пагод перекли­каются с образцами евразийского деревянного зодчества, в том числе с многоярусными, очень похожими на пагоды, деревян­ными колокольнями Закарпатья и Русского Севера. Видимо, и в архитектуре, в каких-то ее глубинных устремлениях, нельзя рассматривать Японию вне контекста Евразии.

Своеобразна в архитектурном отношении пагода Якусидзи, единственная в своем роде, построенная в 680 г. (т. е. позже Хорюдзи, но раньше Тодайдзи) и также находящаяся около древней Нары. Пагода Якусидзи имеет как традиционные для пагоды архитектурные особенности, так и значительные отли­чия. Своеобразие этой, очень высокой (35 м) башни заключа­ется в том, что, будучи трехэтажной, она кажется шестиэтаж­ной. Да, у нее шесть крыш, но три крыши меньшего размера имеют чисто декоративный характер. Чередованиеих с больши­ми конструктивными крышами сообщает башне своеобразный» только ей свойственный зубчатый силуэт.

Конструкции в Японии, стране деревянной архитектуры, редко бывают тяжелыми и массивными. Всегда где-то присут­ствуют уравновешивающие, — а точнее возносящие ввысь, — легкие и изящные детали. Например, птица Феникс на Золо­том павильоне. Для пагоды — это шпиль, продолжение цент­ральной мачты, устремленный с крыши пагоды в самое небо. Шпиль — самая существенная часть пагоды, наиболее четко выражающая ее глубокую философскую символику.

Красив и своеобразен шпиль пагоды Якусидзи (высота его 10 м) с девятью кольцами вокруг, символизирующими 9 не­бес — представление, общее для буддийской и христианской космологии. Верхушка шпиля — «пузырек» представляет со­бой стилизованное изображение пламени с вплетенными в его языки фигурами ангелов в развевающихся одеждах. «Пузырек» похож силуэтом и символикой нанимбы буддийских святых.

Именно в нем — средоточие священной силы храма. Именно на нем, как на своеобразном воздушном шаре, возно­сится к незримым вершинам буддийского рая вся довольно гро­моздкая, воздевающая к небу уголки кровель постройка.

Буддийские храмовые комплексы различались по планиров­ке в зависимости от того, строились ли они в горах или на рав­нине. Для храмовых ансамблей, построенных на равнине, характерно симметричное расположение зданий. В горных ус­ловиях по самому характеру местности симметричное располо­жение зданий обычно просто невозможно, и архитекторам при­ходилось каждый раз находить конкретное решение задачи наиболее удобного расположения сооружений храмового комплекса.

Интересным примером планировки храмового комплекса эпохи Хэйан является ансамбль Бёдоин. В центре ансамбля, как принято, размещается главный храм — храм Феникса, содер­жащий статую будды Амиды. Первоначально храм Феникса был увеселительным дворцом, построенным при храме Бёдоин в 1053 г. По преданию, в плане он должен был изображать фан­тастическую птицу Феникс с распростертыми крыльями. Ког­да-то храм стоял посреди пруда, окруженный со всех сторон водой. Его галереи, соединяющие главное здание с боковыми павильонами, были для культовых целей совершенно не нуж­ны, а построены как будто действительно для придания храму сходства с птицей. Сзади также размещается крытая галерея, образующая «хвост».

Храмовый комплекс богато декорирован украшениями. По храму Феникса мы можем получить представление о характе­ре дворцовых построек эпохи Хэйан.

Со второй половины VIII века в восприятии современников различия между божествами синтоистского и буддийского пан­теонов постепенно стираются, в связи с чем в синтоистские по­стройки начинают вноситься элементы буддийской архитек­туры.

В это время в Японии уже существуют довольно крупные го­рода. Столица Хэйан (теперешнее Киото) протянулась с запа­да на восток на 4 км, а с севера на юг на 7 км. Город строился по строгому плану. В центре находился императорский дворец. Большие улицы пересекали город в шахматном порядке.

Дворцовые комплексы, как и храмовые, состояли из ряда зданий, включая культовые сооружения. На территории двор­цов сооружали водоемы, в том числе и предназначенные для катания на лодках.

В VIII—XIV веках в японской архитектуре сосуществовало несколько архитектурных стилей, разнящихся друг от друга соотношением заимствованных и местных элементов, а также особенностями архитектурных форм и приемов строитель­ства.

С XIII века в Японии широкое распространение получил буддизм секты дзэн, а вместе с ним и соответствующий архи­тектурный стиль (кара-э — «китайский стиль»). Для храмо­вых комплексов секты дзэн было характерно наличие двух во­рот (главные ворота и ворота, следующие за главными), кры­тых галерей, шедших справа и слева от главных ворот, и сим­метрично расположенных главного храма, содержащего статую Будды (дом божества), и храма для проповедей. На террито­рии храмового комплекса находились также различные вспо­могательные строения: сокровищница, жилища священнослу­жителей и др. Основные храмовые здания сооружались на ка­менном фундаменте и первоначально окружались навесом, что превращало крышу в двухъярусную, позже этот навес часто не делали.

Выдающимся памятником светской архитектуры конца XIV века является так называемый Золотой павильон (Кин-какудзи), построенный в 1397 г. в Киото по приказу правите­ля страны Есимицу. Это также образец насаждавшегося дзэнскими мастерами стиля кара-э. Трехъярусное здание с позоло­ченной крышей, — отсюда и название «Золотой», — воз­носится над прудом и садом на легких столбах-колоннах, от­ражаясь в воде всем богатством своих изогнутых линий, рез­ных стен, узорчатых карнизов. Павильон — наглядное свиде­тельство того, что эстетика дзэн отнюдь не была простой и од­нозначно аскетичной, но могла быть и изысканной, сложной. Ярусный стиль стал общим для архитектуры XIV—XVI веков как светской, так и духовной. Соразмерность и гармоничность были главным мерилом художественности, эстетической цен­ности сооружения.