Деятели христианской мысли периода расцвета готики удивительным образом совмещали весьма выразительный и вполне мистический опыт христианского откровения и вероучения с небывалой по своей силе и по своему напору логической страстью всему давать точное определение, все классифицировать и все систематизировать. Бернард Клервосского, Альберта Великого, Бонавентуру и других деятелей средневековой богословской мысли вполне можно назвать представителями готической философии. Они, правда, и классики, т.е. классики в средневековом смысле слова, или представители средневековой ортодоксии. Они же, несомненно, и виртуозны в смысле логической культуры. И это вполне сопоставимо с наружным видом готического собора, где даже малопосвященному бросается в глаза невероятная изощренность превращения тяжелого камня в невесомую духовность и невероятная склонность постоянно утончать, разнообразить и невесомо трактовать музыкальные извивы готической линии.
Ренессанс же вырастал на почве цельного персонализма, т.е. на почве преклонения перед личностно-материальным бытием; что касается готики, то она вырастала только на одном элементе цельной личности – на стремлении личности ввысь, к Богу. Возрождению же присуще стремление к распространению личности вширь, утверждением ее в виде ясной, выпуклой телесности. Так что, собственно, «возрождалось» в Возрождении? Обычно говорят: культурное наследие античности. Но это слишком общий, а поэтому неверный ответ. Извлекли из древности и снова пустили в оборот далеко не всё: не было восстановлено платоновское учение об «эйдосах», не стали вновь отправляться многочисленные архаические культы, не вернулись к суровому учению о необходимости и к практике оракулов, не возродились спартанские нравы. Возобновилось лишь реалистическое изображение художниками и скульпторами человеческого тела к людским порокам, проскальзывающее в сюжетах античной мифологии. Но теперь в ещё большей степени, чем в Древней Греции и Риме, стали любоваться человеком «какой он есть». Это, конечно, был явный вызов христианству, считающему, что человека можно хвалить лишь в той мере, в какой он претворил вложенный в него от рождения Божий образ в Божие подобие. Таким образом, сущность Возрождения состояла в том, что на место Бога начали ставить человека. Человек стал изображаться именно как высокое, даже высочайшее существо. Не небеса были изведены до его уровня, а он.
Ренессанс подчеркивает в личности ее телесную устойчивость и горизонтальную планировку. Готика же старается избавиться от этой материальности. Ренессанс – рациональность материального благоустройства. Готика – иррациональность духовного порыва. Ренессанс – торжество уравновешенной материи. Готика – вызов и взлет с целью вообще превратить все материальное в духовную невесомость.
Список использованных источников
1. Академия художеств СССР. Всеобщая история искусств, том 2. Искусство средних веков.
2. Большая художественная энциклопедия. I – II том. –М., 1980.
3. Хрипкова Е.А. Общие вопросы изучения готического стиля, Искусство, № 6, сентябрь 2009 г.
4. Крыжановская М.Я. Искусство западного средневековья. – М., 1963.
5. Лясковская О.А. Французская готика XII- XIV веков. – М., 1973.
6. Тяжлов В.Н. Искусство средних веков в Западной и Центральной Европе //Малая история искусств // - М., 1964.
7. Хезинга Й. Осень средневековья. – М., 1988.
8. Гнедич П.П. История искусств. Живопись. Скульптура. Архитектура. – М., Эксмо, 2002.
9. Чернихов Я. История современной архитектуры, - Ленинград, 1930.
10. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. – М., 1972.
11. Лосев А.Ф. Эстетика возрождения. – М., Мысль, 1978.