Книги Аввакума и Боссюэ, столь, казалось бы, различные, привлекали внимание своих современников актуальностью тематики и полемической направленностью. Позже они продолжали читаться образованной публикой благодаря превосходному языку и стилю повествования. При помощи подобных книг происходил перевод культурологического взгляда на историю и человеческую личность в план массового сознания.
Французский вариант раннепросветительской мысли не отличался особым радикализмом. В нем более, чем в работах английских просветителей, чувствовалось желание использовать традиционный образ мыслей, соединив его с идеями естественного права. Немецкая интерпретация раннепросветительских идей была и вовсе умеренной.
Книги немецкого юриста Сэмюэля Пуфендорфа (1632-1694) были известны далеко за пределами германских государств. В его работе "Политические рассуждения о согласии политики истинной с религиею христианскою" идеи естественного права сочетались с теологическим объяснением событий земной истории. Особо же подчеркивалось, что существование государства, при всех возможных несовершенствах его структуры или состояния, является гарантом против бедствий еще более страшных, которые могли бы иметь место в том случае, если бы государства не было. Идея необходимости сильной государственной власти, лежавшая в основе рассуждений Пуфендорфа о земной истории, делали его работы особенно популярными в России. Их распространению способствовали российские монархи, начиная с Петра, который приказал перевести два трактата Пуфендорфа ("О должности человека и гражданина" и "Введение в историю знатнейших европейских государств") на русский язык и включить один из них ("Введение в историю...") в литературу, предназначенную для подготовки царевича Алексея.
Идея сильного государства, обязанного строго наблюдать за общественным порядком и нравственностью и защищающего своих подданных от них же самих, получила свое дальнейшее развитие в сочинениях немецкого физика и философа, почетного члена Петербургской Академии наук Христиана Вольфа (1679-1754). Взгляды Х. Вольфа были известны как особая философская система, соединяющая представления о мире материи с представлениями о мире людского общежития. В трудах этого ученого можно встретить стройную классификацию наук, где показана взаимосвязь и взаимозависимость наук конкретных и теоретических, естественных и социальных. Кстати, в его классификации наук как конкретная дисциплина впервые появляется психология. Так Х. Вольф назвал рационально-эмпирическую науку о душе и ввел ее в ряд рационалистических дисциплин. До формирования современной экспериментальной психологии было еще далеко, но потребность общества в рациональном осмыслении сути человеческой индивидуальности показательна.
Работы Вольфа хорошо знали в России. Они распространялись как в оригинале, так и в переложениях и переводах. Так, с 1746 г. учебником по экспериментальной физике в России служил раздел из книги Л. Ф. Тюмминга "Основание Вольфианской философии, составленное для академического пользования". Раздел был переведен М. В. Ломоносовым и опубликован под названием "Христиана Вольфа сокращенная экспериментальная физика, с латинского на российский язык переведенная". В 1771 г. С. К. Котельников опубликовал фундаментальное исследование Х. Вольфа "Сокращение первых оснований математики". Обе публикации, по обычаям того времени, содержали не только текст оригинала, но и существенные дополнения, делавшие материал перевода более понятным русскому читателю и более современным.
В изложении Вольфа и российском переложении ХVIII в. идеи общественного договора получали очень специфическую интерпретацию. Государственная организация, по Вольфу, возникла в силу того, что люди "для преодоления зловредной свободы", используемой ими по непросвещенности себе во вред, добровольно заключали "частные договоры об отказе от личной свободы и переходе в рабское состояние". Как и в работах С. Пуфендорфа, во взглядах Х. Вольфа идея естественной природной гармонии переносилась на организацию общества как обоснование необходимости всеобъемлющей государственной регламентации всех сторон жизни людей. Не случайно в России основные идеи раннего просветительства излагались первоначально именно в государственных регламентах, а последние, иногда превращаясь в "многословные, расплывчатые поучения", определяли, где и как человеку служить, что носить, в каком доме жить, как веселиться, в каких экипажах ездить и даже каким образом быть похороненным, "предварительно очистив душу покаянием в указанные сроки". Причем во времена просвещенной Екатерины, увлекавшейся Вольтером, мелочная регламентация была распространена в Российской Империи не намного меньше, чем в правление Петра.
Для русских авторов раннепросветительские идеи в их романтизированной интерпретации служили мировоззренческой основой в течение последующих нескольких десятилетий. Родоначальник отечественной исторической науки В. Н. Татищев, например, противопоставлял мысли Г. Гроция, С. Пуфендорфа и Х. Вольфа о необходимости сохранения в незыблемости государственных устоев идеям Н. Макиавелли, Т. Гоббса и Дж. Локка, допускавших право подданных отринуть государство, не выполнявшее своих обязанностей по отношению к своему народу. Немецкий вариант раннепросветительских идей связал развитие культуры целиком и полностью с деятельностью государства. Характеризуя культуру, исследователи таким образом характеризовали стабилизирующую роль государства. Эта традиция в течение многих лет была принята как ведущая и в России.
В конце ХVII-начале ХVIII в. родилась еще одна концепция, ставшая ступенью в формировании представлений о культуре. Она была воплощена в работе неапольского профессора Джамбаттисты Вико (1688-1744) "Основания новой науки об общей природе наций". Книга эта была опубликована в 1725 г., но особое внимание ученых она привлекла лишь более столетия спустя.
В своем труде Дж. Вико попытался объяснить не возникновение государства, что было бы традиционно для сочинений того времени, а появление разума. Того самого разума, который, по принципам натурфилософии, был естественным качеством человека, но, по данным истории, довольно часто проявлял себя далеко не лучшим образом. По мнению Вико, люди прошли длинный путь, прежде чем приобрели те качества разумных существ, которые его современники считали естественными свойствами каждого человека.
Дж. Вико считал, что современное ему состояние человеческого разума явилось следствием длительного исторического развития. Он писал о физических и психологических различиях в типах людей древности и современности. Так, древнейшие люди, по его мнению, были неуклюжими гигантами, способными чувствовать, но не умевшими мыслить. Они издавали "нечленораздельные звуки", имели особенно развитые "мясо и кости", обладали сильными чувствами, но были лишены рассудка. У этих гигантов была распространена "гнус-ная общность вещей и женщин". Дж. Вико считал, что ис-тория человечества не может рассматриваться "с позднейших времен наций" и людей, наделенных "вполне развитым естественным разумом". Дело ученых показать, как этот "есте-ственный разум" сформировался.
Всю историю человечества Вико делил по циклам развития наций. Каждый цикл состоял из трех эпох.
Первую эпоху ученый называл божественной. Она характеризовалась безгосударственным состоянием и подчиненностью диких людей жрецам. В эту эпоху возникла религия.
Следующей была героическая эпоха. Она возникла, потому что развитие семейной организации привело (по Вико) к выделению "князей рода человеческого" из победивших патриархов и к созданию аристократических государств. Для героической эпохи характерны были право силы и авторитет героев, подтверждаемые и поддерживаемые законом.
Третью эпоху Дж. Вико назвал человеческой и связал ее с развитием наук и искусств, самосознания, с созданием демократических республик или представительных монархий. Монархическое правление он рассматривал как довольно позднюю форму политической организации наций. Оно возникло в результате вынужденного отказа людей от принципов демократического устройства общества.
Таким образом, по Вико, каждая эпоха соответствовала своему виду человеческой природы, создавала свой тип социальных отношений и политического правления, имела свои нравы и характеры, свой язык и свое искусство, собственное самосознание. Круговорот форм правления превратился в его концепции в круговорот природы народов, которая "сначала жестока, потом сурова, затем мягка, после утончена, наконец, распущена". "Порядок идей", по его мнению, "должен следовать за порядком вещей".