Современник Бэкона Михаэль Майер развивает его аллегорию. Майер советует любому здравомыслящему человеку не забывать о том, что истина постигается путем преодоления многих ошибок и ошибки эти всегда мучительны: “Это то, что философы древности пытались сказать нам, говоря о Сфинксе”. Для Майера Сфинкс - символ “труднодоступности и запутанности искусства философствования” не только для фивян, но и для египтян задолго до них. Сфинкс загадывает загадки, стоя перед “вратами философии”, и “не вредит тем, кто проходит мимо; того же, кто, считая себя мудрым и достойным, пытается отгадать загадку, в случае неудачи ждет разрушение: его сердце будет разорвано сомнениями и он потеряет рассудок - таков смысл философии, и тот, кто понимает его, поймет и меня”.
С восприятием Сфинкса Бэконом и Майером хорошо согласуется фраза Георга Фридриха Гегеля, произнесенная два столетия спустя: “Человеческая голова на зверином теле олицетворяет Разум, возвышающийся над Природой, который, однако, не в состоянии полностью оторваться от своей связи с ней”.
В поэме Ральфа Эмерсона “Сфинкс” (1841) автор излагает свое видение философского смысла встречи человека с этим загадочным существом. Эмерсон повторяет сюжет трагедии о царе Эдипе: Сфинкс останавливает странника и загадывает ему загадку и, если тот дает правильный ответ, исчезает. Впрочем, поэма Эмерсона - больше чем повторение истории Эдипа. Его постаревший, почти глухой Сфинкс с дряхлыми крыльями так и не встретил человека, способного понять истинный смысл связи человека с природой. Загадка - в самом Человеке, и с ним устами Сфинкса говорит сама Природа. Путешественник-поэт легко дает верный ответ, потому что видит мир не только глазами, но и душой. Сфинкс символизирует разум поэта, стремящийся слиться с его душой, разум, страдающий, будучи оторванным от души. Его жилище - мятущееся сознания поэта.
Удивительно то, как охотно новеллисты XIX и XX веков подхватили идею о том, что Сфинкс обретает реальность лишь в человеческом разуме. В одноименном рассказе Эдгара По Сфинкс существует только в воспаленном воображении человека, одержимого ужасом перед смертью от холеры. В главе романа “Моби Дик” Германа Мелвилла, названной “Сфинкс”, не фигурирует сам Сфинкс - его образ возникает в сознании капитана Ахаба, когда тот видит поднимающуюся из океана голову кита. В “Сфинксе” Оскара Уайльда поэту чудится “любопытная кошка с “пестрыми” глазами и золотыми ресницами”, лежащая в углу комнаты на китайском коврике, иными словами, домашний Сфинкс - олицетворение охвативших сознание поэта разрушительных чувственных грез. А в “Машине времени” Герберта Уэллса слепой и больной Белый Сфинкс служит символом племени каннибалов, в которых превратился род человеческий.
Фрэнсис Бэкон посеял ветер. Пожинать же бурю приходится современным поколениям. Символы, заключенные в образе Сфинкса, не были оставлены без внимания Зигмундом Фрейдом (1856-1939). В “Толковании сновидений” Фрейд утверждает, что “судьба царя Эдипа волнует нас только потому, что на его месте мог бы оказаться любой из нас”. Ученики Фрейда извлекли Сфинкса из человеческого подсознания на свет божий.
В статье “Фрейд и человеческая душа” (1983) Бруно Беттельхейм предлагает читателю собственное прочтение мифа об Эдипе: “Поскольку известно, что Сфинкс знал огромное количество загадок, следует полагать, что загадка, данная Эдипу, предназначалась именно ему”. Он далее пишет: “Очевидно, что Эдипа, над которым довлели последствия травмы, более чем других волновали проблемы хождения и символы способов передвижения, к которым прибегают люди разных возрастов; будучи уже взрослым юношей, все еще ползающим на четвереньках, он гораздо больнее, чем какой-нибудь малыш, осознает свою неспособность встать на ноги. История встречи со Сфинксом подчеркивает, что ответ на загадку жизни - не просто человек, а каждый из нас”.
В психоаналитике Сфинкс предстает довольно полезным чудовищем, заинтересованным во благе тех, кто с ним соприкасается. Зная о страстном желании Эдипа ходить и о том, что невозможность этого связана с нанесенной ему в детстве травмой, Сфинкс, как любой чего-то стоящий психоаналитик, не просто задает Эдипу наводящие вопросы, но и подталкивает его к правильным ответам.
В продолжение фрейдистского тезиса об эдиповом комплексе кратко рассмотрим трактовку других Сфинксов, “извлеченных из глубин человеческого подсознания”, - с полотен Жанна Энгра и Гюстава Моро. На картине Энгра “Эдип и Сфинкс” внимание уделено в основном царю: обнаженный Эдип стоит оперевшись о придорожный камень и, наклонившись вперед, смотрит прямо на Сфинкса, сидящего на камнях у входа в пещеру. Свет падает на его лицо и длинные черные волосы. Сфинкс же почти целиком укрыт в тени скалы. На фоне черного входа в пещеру четко видна нога спрятавшегося в ней человека; другой человек, объятый тревогой, стоит позади Эдипа, он испуганно глядит на Сфинкса и порывается к бегству. На горизонте изображен силуэт Фив - храм и покатая крыша здания с колоннами.
Картина Моро “Эдип и Сфинкс” была написана под впечатлением от полотна Энгра. Однако между ними немало различий. В центре работы Моро - Сфинкс. Он бросается на Эдипа, как огромная кошка на дерево, - его спина изогнута, мышцы лап напряжены, орлиные крылья расправлены, каждое перо на них тщательно выписано. У Сфинкса голова красивой девушки с вьющимися волосами, на голове - корона, украшенная жемчугом. У него гладкая белая кожа, все его черты привлекательны. Большие добрые глаза Сфинкса пристально глядят в глаза царя. Здесь Сфинкс одновременно и “роковая женщина” Альфреда де Мюссе, “очаровательная, но несущая гибель”, и “Безжалостная красавица” Китса, и “Лорелея” Гейне, и “Кармен” Мериме. В полотнах Энгра и Моро мы видим скорее не фрейдистское инстинктивное отражение подсознательных желаний, а юнговский взгляд на Сфинкса, как на страшную всепожирающую богиню-мать Тиамат.
В поэме “Двойное видение Майкла Робартеса” рассказчик видит “глазами разума” Будду, Сфинкса и маленькую девочку, которая танцует между ними. Для автора, Будда - символ “проникновенного разума, любви и ее искушений”, а Сфинкс - олицетворение “знания и жажды его обретения”. Девочка, в которой герой поэмы узнает троянскую Елену, - образ красоты. Сфинкс, Будда и девочка символизируют “знание прошлого и будущего, красоты и любви во всех их печалях и разрушительных способностях”. Хотя здесь описан греческий Сфинкс - женское существо, он напрочь лишен качеств хищника (в отличие от Сфинкса из мифа о царе Эдипе). Он смотрит на окружающий мир глазами интеллекта.
В разные периоды истории со Сфинксом связывали разные символы. Это существо представало и в качестве защитника, и в качестве разрушителя.
У огромных лап Сфинкса приютился маленький храм, в настоящее время полностью разрушенный. В Египте, в период Среднего и Нового царства сфинксы часто изображались с головой барана или сокола. Например, в Карнакском храме сохранилась целая аллея бараноголовых сфинксов. Однако Большой Сфинкс в Гизе - самый древний из египетских сфинксов. По-видимому, сфинксы играли роль стражей священных мест.
В средние века изображения сфинксов чаще всего помещали на фризах дворцов. Постепенно образ сфинкса утратил свою дурную славу, став символом таинственности и роковой судьбы.
Изваяния двух сфинксов были найдены при раскопках в столице Древнего Египта Фивах, приобретены правительством России и установлены по сторонам лестничного спуска к гранитной пристани на Неве. Пристань была сооружена по проекту К. А. Тона в 1832 - 1834 гг.
Солнечные лучи падают строго перпендикулярно на лицо древнего Сфинкса в Египте. Этот астрономический феномен, недавно открытый учеными, бывает лишь два раза в год - 21 марта и 21 сентября. Специалисты определили угол падения лучей и вычислили точную дату этого явления только с помощью сложных астрономических и математических формул. Таким образом, местоположение самой большой в мире монолитной скульптуры свидетельствует о высочайшем уровне развития науки в Древнем Египте.
Сфинкс великая загадка Египта, объект нескончаемого поклонения и паломничества жителей Древнего мира: древних египтян, греков и римлян. Но даже для древних египтян сфинкс был загадкой, ибо время его создания относится еще к эпохе существования остатков Атлантиды - части северной провинции Портеи. Египтяне не зря считали сфинкса солнечным божеством, которое до сих пор остаётся загадкой.