Положение завоевателей в Москве становилось все более тяжелым. «В течение шестинедельного отдыха Главной армии при Тарутине партизаны мои наводили страх и ужас на неприятеля, отняв все продовольствие; уже под Москвою должен был неприятель питаться лошадиным мясом,»—писал Кутузов. В тот день, когда французы вошли в Москву, в городе начались пожары. Ночью земля и воздух дрожали от взрывов: взрывались склады с боеприпасами. Почти вся Москва сгорела. Участник похода известный французский писатель Стендаль рассказывал: «Особенную грусть навел на меня… вид этого прелестного города…превращенного в черные и смрадные развалины…» Наполеоновские солдаты начали грабить в первый же день пребывания в Москве. Военный лагерь стал похож на ярмарку: здесь бойко шла торговля награбленным. Дисциплина пала. Армия превратилась в разнузданную толпу мародеров.
Наполеон понимал, в каком он опасном положении. Его власть в завоеванных странах держалась на штыках его солдат и непрерывных победах. Но теперь он был далеко от Центральной Европы, армия разлагалась, а о победе нечего было и думать. Наполеон посылал послов и письма к Александру 1 и Кутузову с предложением мира. Ответа не было. Тогда Наполеон решил уйти из Москвы. Но к этому времени русская армия уже была готова вырвать инициативу у врага и перейти в контрнаступление. Перед уходом Наполеон приказал взорвать Кремль и другие памятники культуры, уцелевшие от пожара. К счастью, это злодеяние захватчики успели осуществить лишь частично.
Наполеон повел свою армию в сторону Калуги, где были сосредоточены большие запасы продовольствия и откуда можно было двигаться на запад по дорогам, не разоренным войной.
Командир партизанского отряда Сеславин первым известил Кутузова о том, что Наполеон уходит из Москвы. Сеславин получил приказ собрать сведения о движении неприятеля. Шестого октября, перейдя через реку Лужу со своим отрядом, он один пробрался по лесу до Боровской дороги. Здесь он увидел неприятельские колонны, направлявшиеся к городу Боровску. Среди гвардейцев Сеславин заметил и самого Наполеона, к окружении маршалов. Подкравшись к колонне Сеславин схватил французского унтер-офицера и, раньше чем тот успел опомниться, утащил его в лес и доставил в распоряжение русской армии. Допрошенный «язык» подтвердил, что Наполеон вывел армию из Москвы и движется на Калугу.
Кутузов решил задержать неприятельскую армию на пути в Калугу, у Малоярославца. Бой начался на рассвете 12 октября. «Сей день—писал Кутузов—есть один из знаменитейших в сию кровопролитную войну, ибо потерянное сражение при Малоярославце повлекло за собой пагубнейшие последствия и открыло бы путь неприятелю через хлебороднейшие наши провинции.» Наполеон восемь раз бросал свои войска на Малоярославец, восемь раз город переходил из рук в руки. Наконец то, что осталось от города захвачено французами. Но на пути к югу непоколебимо стоит мощная русская армия. И Наполеон первый раз в жизни приказал отступить. Его армия была вынуждена двигаться по Смоленской дороге, разоренной дотла.
В своих воспоминаниях адъютант Наполеона генерал Сегюр горестно восклицает: «Помните ли вы то злосчастное поле битвы, на котором остановилось завоевание мира, где двадцать лет непрерывных побед рассыпались в прах…». Однако, французская армия была все еще грозной силой. Она пополнилась и насчитывала 100 тысяч человек. Перед Кутузовым стояла нелегкая задача уничтожить захватчиков, но так, чтобы как можно меньше пролить крови своих людей.
Наполеон стремился к Смоленску. Русская армия, не отставая, преследовала неприятеля по параллельной дороге с левой стороны. Это обеспечивало ей связь с хлебородными губерниями, и, кроме того, как объяснял Кутузов, «неприятель, видя меня рядом с собою, идущего, не посмеет остановиться, опасаясь, чтобы я его не обошел». Но Кутузов не просто двигался рядом с неприятельской армией. Легкие войска громили неприятельские отряды, захватывали орудия, обозы, знамена. С отчаянной смелостью действовали партизаны.
К Смоленску подошла армия, уменьшившаяся наполовину. Наполеон надеялся в Смоленске дать армии отдых, подтянуть резервы. Но продовольствия здесь оказалось меньше, чем думали французы. То, что было, немедленно разграбили толпы солдат, первыми вошедшие в город. Пришлось продолжать отступление. Русская армия непрерывно наносила удары по врагу. Особенно славными для русской армии были бои под Красным. За три дня неприятель потерял здесь около 26 тысяч пленными и лишился почти всей своей артиллерии и кавалерии. Атакуемый со всех сторон русскими частями неприятель бился не на жизнь, а на смерть. Но его яростные контратаки отбивались русской артиллерией и штыковыми ударами пехоты.
Партизаны истребляли живую силу неприятеля, защищали население от грабежа, освобождали пленных. «Дубина народной войны—по выражению Льва Толстого,—поднялась со всею своею грозною и величественною силой… поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие»[3].
Завершился разгром врага при переправе через Березину. Здесь Кутузов хотел окружить и пленить Наполеона. Только ошибки и медлительность адмирала Чичалова и генерала Витгенштейна спасли от плена остатки французской армии. Но это были жалкие остатки. Через Березину переправились 10 тысяч голодных, больных и обмороженных людей.
Отечественная война закончилась. «Храбрые и победоносные войска!—обратился Кутузов к солдатам—Наконец вы на границах империи, каждый из вас спаситель Отечества. Россия приветствует вас сим именем».
Как Толстой характеризует войну 1812 года? Война — преступление. Толстой не делит сражающихся на нападающих и обороняющихся. «Миллионы людей совершали друг против друга такое бесчисленное количество злодеяний…, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления». А какова же по мнению Толстого причина этого события? Толстой не берется найти эту причину. Он говорит, что «чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в природе, тем они становятся для нас неразумнее, непонятнее».
Сам Наполеон искренне не хотел войны, но он раб истории — отдавал все новые распоряжения, ускоряющие начало войны. Искренний лжец Наполеон уверен в своем праве грабить и уверен, что награбленные ценности — его законная собственность. Восторженное обожание окружало Наполеона. Его сопровождают «восторженные крики», перед ним скачут «замиравшие от счастья, восторженные… егеря», он кладет подзорную трубу на спину «подбежавшего счастливого пажа». Здесь царит одно общее настроение.
Французская армия — это тоже какой-то замкнутый «мир»; у людей этого мира свои общие желания, общие радости, но это «ложное общее», оно основано на лжи, притворстве, грабительских устремлениях, на несчастьях чего-то другого общего. Причастность к этому общему толкает на глупые поступки, превращает человеческое общество в стадо. Влекомые единой жаждой обогащения, жаждой грабежа, потерявшие внутреннюю свободу, солдаты и офицеры французской армии искренне верят, что Наполеон ведет их к счастью.