…У порога
Нашли безумца моего.
И тут же хладный труп его
Похоронили ради бога.
Летом 1718 г. Алексея приговорили к смертной казни, но через день после объявления приговора он неожиданно умер. Почему? Мы не знаем и вряд ли когда-нибудь получим ответ на вопрос: что именно произошло с Евгением и царевичем Алексеем.
«Медный всадник» – это символическая поэма с ярким описанием стихийного бедствия, и понимание символа «наводнение» у критиков различно: всемирный потоп, восстание декабристов на Сенатской площади. Можно предположить, что А. С. Пушкин подразумевал близкое ему по времени событие – Отечественную войну с Наполеоном 1812 года.
Нева вздувалась и ревела,
Котлом клокоча и клубясь,
И вдруг, как зверь остервенясь,
На город кинулась. Пред нею
Все побежало, все вокруг
Бонапартовы войска форсировали Неман и двинулись по направлению к Москве.
Французы разоряли деревни, что впоследствии заставило их сражаться за Калужскую дорогу.
…В тот грозный год
Покойный царь еще Россией
Со славой правил. На балкон,
Печален, смутен, вышел он
И молвил: «С божией стихией
Царям не совладеть». Он сел
И в думе скорбными очами
На злое бедствие глядел…
Этот эпизод напоминает ситуацию, когда, оказавшись в безвыходном положении, Александр I подписал указ о назначении Кутузова верховным главнокомандующим, после чего заявил: «Общество желало его назначения, и потому я умываю руки».
Но вот насытясь разрушеньем
И наглым буйством утомясь,
Нева обратно повлеклась…
…И грабежом отягощенны,
Боясь погони, утомленны,
Спешат разбойники домой,
Добычу на пути роняя…
- отступление французской армии.
…Утра луч
Из-за усталых, бледных туч
Блеснул над тихою столицей
И не нашел уже следов
Беды вчерашней; багряницей
Уже прикрыто было зло.
Война закончилась, но жизнь продолжается, и, восстановив хозяйство, Россия вновь готова к историческим потрясениям и военным конфликтам.
4. Памятник – главный герой поэмы.
Анализируя петербургскую повесть А. С. Пушкина, ученые говорят о маленьком человеке Евгении, соотношении общего и частного, бунте против самодержавия, который обречен на провал, сатире на поэта Хвостова, забывая при этом или уделяя мало внимания главному герою. А ведь им является не Евгений, а, как это видно из названия, Медный Всадник – великолепное произведение искусства с не менее великолепной историей создания.
В 1766 г. Этьен Морис Фальконе по приглашению Екатерины II прибыл в Россию для создания памятника Петру I. Здесь же он получил звание академика Академии Художеств. В 1770г. из Лахты доставили огромную гранитную скалу – пьедестал, на котором предполагалось поставить конную статую Петра. Фальконе был намерен придать скале нужную форму, а кругом все возражали – как можно погубить такой красивый «дикий» утес. Но Фальконе заявил: «Я делаю пьедестал для статуи, а не наоборот!» Ещё в Париже у него созрел необычный план монумента: всадник должен не просто стоять на скале, а взлететь на неё как будто с разгона, в энергичном движении. Возле мастерской был построен специальной помост, на который сотни раз подряд на глазах скульптора взлетали и застывали всадники на лошадях из дворцовой конюшне.
Имперская столица не могла существовать не только без Эрмитажа или театра, но и без конных статуй. И Фальконе это отлично знал и упорно работал. А такого монумента великому основателю города, какой стоял у Фальконе в литейном сарае, мир ещё не видел. Осенью 1777 г. он был уже почти закончен, оставались только штрихи. Но и силы мастера были на исходе. Он покинул столицу, но его главное творение, его душа осталась здесь – совсем близко от берега Невы.
Дело Фальконе завершил Ю.М.Фельтен. Открытие памятника Петру Великому было обставлено как триумф империи и напоминало грандиозное театральное действо. Перед стоявшими в парадном строю войсками и бесчисленными зрителями, заполнившими площадь, предстала «дикая каменная гора», которая была ни чем иным, как огромным футляром, декорацией из раскрашенной парусины. Когда на площадь прибыла государыня, в небо взвилась ракета, и «вдруг, - писали “Санкт – Петербургские ведомости”, - к удивлению зрителей, изображенная каменная гора показала изумлённым очам зрителей Петра на коне, как будто бы из недр оной внезапно выехавшего на поверхность огромного камня с распростёртою повелительною десницею». В тот же момент небо раскололось от грохота пушек с Невы, раздался треск беглого ружейного огня всех стоявших на площади полков.
До сей поры Медный Всадник, как стали называть статую в XIXв., поражает необычной мощью, самодержавным величием и даже какой – то магической силой, как будто исходящей от него. Кажется, что именно в этом месте находится сердцевина города, и пока могучий всадник вздымается на скале – город будет стоять на этих берегах.
Теперь обратимся к тому, как описывает памятник А. С. Пушкин:
…Вкруг него
Вода и больше ничего!
И, обращен к нему спиною,
В неколебимой вышине,
Над возмущенною Невою
Стоит с простертою рукою
Кумир на бронзовом коне.
В Петербурге произошло страшное событие – наводнение затопило весь город, погибли люди, волны бушуют, но с памятником ничего не случилось.
Нева вернулась в своё русло, а Медный Всадник продолжает возвышаться на своем постаменте. Так и Россия участвовала в войне с Наполеоном, погибли люди, но сражения закончились, и наша страна всё также существует на политической карте мира. И в этом, на наш взгляд, и заключается идейный смысл поэмы: Медный Всадник – это символ России, которая все равно победит, выстоит, несмотря ни на что.
Какие аргументы можно привести в пользу данной версии? Во-первых, существует легенда, по-видимому сообщенная Пушкину Вильегорским, о странном сне князя Голицина, мистика и духовидца. По другой версии, Голицину рассказал этот сон некий майор Батурин. Содержание сна таково: Бронзовый Петр сошел с пьедестала, через Троицкий мост проскакал ко дворцу и обратился к императору Александру: «Ты соболезнуешь о России! Не опасайся! Пока я стою на гранитной скале перед Невой, моему возлюбленному городу нечего страшиться. Не трогайте меня — ни один враг ко мне не прикоснется». В это время как раз обсуждали возможность захвата Петербурга Наполеоном, и государь хотел снять памятник со скалы и перевести его в безопасное место. Эта легенда произвела на Пушкина огромное впечатление. Он говорил Вильегорскому, что уже тогда начал обдумывать содержание «Петербургской повести».
Во-вторых, строки
Какая дума на челе!
Какая сила в нем сокрыта!
А в сем коне какой огонь!
Куда ты скачешь, гордый конь,
И где опустишь ты копыта?
- ассоциируются с не менее известными словами из поэмы Н. В. Гоголя: «Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, всё отстает и остается позади…Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства[7].»
И, в-третьих, петербургскую повесть А. С. Пушкина обычные читатели (не критики) воспринимали как произведение патриотическое, а не революционное, особенно в годы Великой Отечественной войны:
«Я и до войны слышала в исполнении Шварца Вступление к «Медному Всаднику». Но когда на Урале, особенно в аудитории, где бывало много ленинградцев, в тишине зала раздавался сильный глубокий голос:
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий стройный вид…
- тут было не только описание прекрасного города, но и боль за него; не только сладкая горечь воспоминаний, любовь к Пушкину, но и вера, что город, «полнощных стран краса и диво», останется несокрушимым, несмотря на все свои безмерные страдания. А что творилось в зрительном зале , когда звучали последние повелительные строки:
…и стой
Неколебимо, как Россия…
Люди вскакивали с мест, бросались за кулисы, и там, в дружеских, жарких разговорах и воспоминаниях, оканчивался концерт[8]».
5. «Медный всадник» как образец петербургского текста.
К теме Петербурга обращались десятки русских поэтов. Среди них были и гении, и поэты второго или даже третьего ряда. Еще Н. П. Анциферов в своей книге «Душа Петербурга» отметил, что литературные произведения, посвященные этому городу, обладают немалой степенью внутреннего единства. Они образуют как бы цепочку текстов, точнее – целую разветвленную сеть, в которой каждое звено подключено под общее смысловое напряжение. И на этом основании можно говорить, разумеется с определенной долей условности, об этих произведениях как о едином петербургском тексте.
Безусловно, попытки описать Петербург появились со времени его основания, но А. С. Пушкину, как никому другому, удалось воспеть этот город, и его справедливо считают основоположником петербургского текста.
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой её гранит…
Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз,
Бег санок вдоль Невы широкой,
Девичьи лица ярче роз…
Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей,
Пехотных ратей и коней
Однообразную красивость…
Люблю, военная столица,
Твоей твердыни дым и гром,
Когда полнощная царица
Дарует сына в царский дом,
Или победу над врагом
Россия снова торжествует,