После поражения революции 1905-1907 гг. некоторые большевики, например, А. В. Луначарский, попытались найти нечто общее между марксизмом и религией, чтобы он стал доступным для поголовно верующего народа. Как же обрушился на них Ленин: «рабски следующие за реакционной профессорской философией», не умеющие «отсечь реакционную тенденцию». Это «прямо обратное» отношению Маркса и Энгельса к религии6. Он даже добился в 1909 г. официального осуждения большевиками «богостроительства» специальной резолюцией7. И позже, став во главе Советской России, Ленин огромное внимание уделял борьбе с религией как идеологией, стремясь не только физически уничтожить или сослать священнослужителей, но прежде всего дискредитировать их в глазах народа.
Глава 2. Религия и советское общество
§ 2.1 Антирелигиозная пропаганда – основная причина массового атеизма
Даже самые обычные, не очень начитанные товарищи, вроде Ивана Бездомного, в 20е - 30е годы ежедневно сталкивались с нетерпимым отношением к религии со стороны власть имущих, с постоянной, планомерной, охватившей всю страну антирелигиозной кампанией, которая стала утихать уже после смерти Булгакова. Собственно на формирование таких «Иванов Бездомных», т.е. родства не помнящих, и была направлена вся эта пропаганда. Советской власти требовались люди безгранично преданные, грамотные (чтобы могли заниматься квалифицированным трудом), но знакомые с мировой культурой только в рамках, обозначенных партией (чтобы не думали лишнее).
Почва была благодатной – в 1917 году более 70% населения были неграмотны, на их сознание воздействовать было просто, особенно если речь шла о молодых людях. В самый разгар гражданской войны в 1919 году В. И. Ленин подписал указ о «ликвидации безграмотности среди населения РСФСР», причем речь шла не просто о том, что все граждане от 8 до 50 лет обязаны уметь читать и писать. Огромное внимание уделялось подбору книг: «если после выхода советской книги ее нет в библиотеке, надо, чтобы…мы…знали, кого посадить» - писал Ленин в 1921 г. 8
Таким образом, для большинства советских граждан стала доступна только тенденциозная литература, тем более что именно она излагала все ясно, схематично, понятно даже для малограмотного человека. Разумеется, в простой и доступной форме в миллионы голов вбивалась мысль о том, что только марксизм может указать дорогу к коммунизму, к обществу, в котором они, рабочие и крестьяне, будут счастливы, но марксизм базируется на материализме, следовательно, идеализм (в том числе религия) и его сторонники – враги коммунистических идей.
Борьба с «религиозными пережитками» была неотъемлемой частью работы партийных, комсомольских, пионерских, профсоюзных организаций. Существовал целый «союз воинствующих безбожников» и большую роль в его возникновении сыграла издававшаяся с 1922 года газета «Безбожник», вокруг которой сложилась широкая сеть корреспондентов и кружки читателей. На их основе в августе 1924 в Москве образовалось общество друзей газеты «Безбожник» (ОДГБ). В апреле 1925 года состоялся 1-й съезд ОДГБ, на котором было создано единое всесоюзное антирелигиозное общество, принявшее название «Союза безбожников», со 2-го съезда (1929) – Союз воинствующих безбожников (СВБ).
Статья 1 устава Союза воинствующих безбожников СССР была сформулирована так: «Союз воинствующих безбожников есть добровольная пролетарская общественная организация, ставящая своей задачей объединение широких масс трудящихся СССР для активной, систематической и последовательной борьбы с религией во всех ее видах и формах, как с тормозом социалистического строительства и культурной революции».
Первичные организации его существовали на заводах, фабриках, в колхозах и учебных заведениях. К началу 1941 в рядах СВБ состояло около 3,5 миллионов трудящихся 100 национальностей. Число первичных ячеек достигло 96 тысяч.
Очень показательный документ – членский билет союза воинствующих безбожников: один тираж – 1000 000 экземпляров. Выдается районным советом (значит, ячейка есть в каждом районе). Почти половина билета – антирелигиозная пропаганда, освященная именами Ленина и Сталина (см. приложение).
Вот такая стройная, отлаженная система, подкрепленная нараставшей мощью тоталитарного государства, обрушивалась на головы первого советского поколения. Вряд ли кто-то из них читал Библию в подлиннике – это сложное многоплановое произведение. И если родители вслепую верили тем, кто уверял, что Бог есть, то вполне естественно, что сами они легко поддавались доводам вроде тех, что приводились в самом знаменитом и популярном антирелигиозном произведении «Библия для верующих и неверующих» Емельяна Ярославского – руководителя союза воинствующих безбожников. Книгу легко читать, все слова понятны, много смешных иллюстраций, ясно, почему попы обманывают народ, ясно, что наука XX века опровергает религиозные догмы.
Какой же страх должен был охватить всех этих людей, когда оказывалось, что чудо возможно. Ведь оно допустимо только религией, утверждающей, что Бог, устанавливающий законы природы, может их и нарушить, т. к. он всесилен. Это мы отлично видим в поведении Варенухи, Римского, посетителей Варьете. А Степа Лиходеев, вдруг перенесшийся столь далеко?
§ 2.2 Герои Булгакова – адепты и жертвы атеизма
Огромное потрясение испытывает Иван Бездомный, когда жизнь начинает опровергать вроде бы несомненные, простейшие истины. Из романа мы мало узнаем о прошлом Ивана, но многие филологи, в том числе М.С. Чудакова, считают, что прообразом Ивана Бездомного был поэт Иван Приблудный (Овчаренко Яков Петрович), приятель С. А. Есенина, считавшего Приблудного своим учеником. Бывший беспризорник был в гражданскую войну бойцом дивизии Г. Котовского, вел богемную жизнь10, с Есениным его в основном объединяли пьяные загулы11. Разумеется, его познания не были обширны и глубоки, зато классовое происхождение и биография – безупречны.
Встреча с Воландом и тем более знакомство и общение с Мастером оказалось, таким образом, для Ивана Бездомного (типичного, истинно советского молодого человека) крахом всего мировоззрения. Булгаков подарил своему литературному герою сравнительно благодатную судьбу – лишь раз в год процветающий профессор Института истории и философии Иван Николаевич вспоминает, как «он стал жертвой преступных гипнотизеров»12. Однако всей литературной Москве было известно – Ивана Приблудного «взяли» в 1937 г, вскоре он погиб13.
Думается, не случайно Булгаков свою последнюю редакцию романа закончил не трагической гибелью Бездомного, а его перерождением – из идеального, не рассуждающего «строителя коммунизма» он превратился в нормального советского интеллигента, который гонит «неправильные» мысли прочь, и, хоть и говорит и пишет, что положено, но отделаться от них не может.
§ 2.3 « Мастер и Маргарита»-историческое свидетельство положения литературы и писателей в 30 е гг. XX века
Совсем другое дело – Мастер, высказавший в романе свои взгляды, свое отношение к миру, отречение от которого для него физически невозможно. Поняв (раньше он об этом просто не думал), что он несовместим с советской идеологией, Мастер не сомневается, что обречен на гибель. Вовсе не потому, что собирается бросать ей вызов. Просто он отлично знает, какой должна быть советская литература, и что бывает с «уклонившимися».
Роман создавался с конца 20х годов по конец 30х, т. е. в период нараставшего, как снежный ком, террора от коллективизации и первых процессов против «вредителей», до последовавшего за убийством С.М. Кирова (1 декабря 1934 года) «большого террора». Менялось и положение литературы и литераторов. Вольница 20х годов – все эти «ЛЕФы», «напостовцы», «РАППы» и просто «попутчики» ушли в прошлое.
В апреле 1932 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «о перестройке литературно-художественных организаций». Суть его заключалась в том, что создавался единый союз советских писателей, объединявший всех писателей, поддерживающих «политику Советской власти»14. Это означало, что теперь право быть писателем давала коммунистическая партия и парторганизация союза писателей, стоявшая во главе этого союза и контролировавшая прием и исключение. Кто теперь осмелится напечатать произведение не члена союза? И как попасть в союз, если твои произведения недостаточно «идейны»?
Правда, в первый миг многим показалось, что не все так страшно. Ведь началась история Союза писателей с показухи на весь мир - I съезда в 1934 г. Всего за год до этого к власти в Германии пришли фашисты, и в страхе на Западе заговорили об угрозе новой мировой войны, о союзе с СССР. Советское руководство стремилось привлечь к себе западную творческую интеллигенцию, поэтому пригласило известных писателей – Мартина Андерсена-Нексе, Жана-Ришара Блока, Луи Арагона и других, которым было позволено публично встать на «защиту тех, кто не может поспевать за нами», призывать к идейной терпимости, чтобы не толкнуть «широкие массы запада в сторону фашизма»15.
Не только иностранцам, но и советским писателям удалось сказать многое. Так, например, Илья Эренбург смог призвать «беречь те формы литературы, которые пока доступны лишь «интеллигенции» и «верхушке рабочего класса» так как «простота это не примитивизм»16 Даже один из вождей (правда, в те времена уже опальный), Николай Бухарин, заявил в своей речи, что «социалистическое искусство может вырасти лишь из многообразия, высокого качества и широкой свободы соревнования»17.
Не случайно до середины 30х гг. М.А. Булгаков надеялся опубликовать свой роман. Из воспоминаний Евгения Габриловича известно, что он именно в это время читал своим друзьям – Юрию Олеше, Евгению Габриловичу и другим один из вариантов романа, намереваясь учесть их критику при подготовке к публикации. Так что не только наивные и далекие от мира литературы люди, такие как Мастер, до декабря 1934 г надеялись на лучшее, на какое-то подобие свободы творчества.