За всем происходящим наблюдал маленький деревянный дом, который неизменно ассоциируется с «Низким домом с голубыми ставнями» (хотя известно, что эти строки поэт обратил к дому священника И.Я. Смирнова). Это дом Есениных – колыбель есенинской поэзии. Много видел он на своём веку, много раз его перестраивали, но всё же старались сохранить привычную архитектуру, тот облик, к которому привыкли все почитатели есенинской поэзии. Он и сейчас узнаваем: «Наличники, карниз причудливо вырезаны и выкрашены белой краской; железная крыша, водосточные трубы и обитые тёсом углы дома выкрашены зелёной краской…В этом доме, – продолжала вспоминать сестра поэта, – были проведены самые благополучные и спокойные годы жизни нашей семьи. Это была простая деревенская изба размером в 9 квадратных аршин. Её внутреннее расположение было удобно, а с улицы она выглядела очень красивой…Три передних окна выходили в сторону церкви, и в пролёт между церковной оградой и поповским домом из наших окон были видны синеющий лес, излучина Оки и заливные луга». (А.А. Есенина «Родное и близкое» М. 1985 с. 45).
Сколько проникновенных строк посвятил Есенин этому дому! Обращаясь к нему, он сравнивает его то с «синим цветком»:
Где ты, где ты, отчий дом,
Гревший спину под бугром?
Синий, синий мой цветок,
Неприхоженный песок,
Где ты, где ты, отчий дом?
\Где ты, отчий дом. 1917. Там же, с. 91\
То, называя «хатой» (что не свойственно этой местности), одухотворяет его, наделяет человеческими чувствами и эмоциями:
Не тоскуй, моя белая хата,
Что опять мы одни и одни.
\ Гаснут красные крылья заката. 1916. Там же, с. 57\
А в стихотворении «О красном вечере задумалась дорога» (1916 г.) мы встречаем образ «избы-старухи», которая «челюстью порога жуёт пахучий мякиш тишины». Будучи за границей в 1923 году Есенин в мыслях возвращается в родительский дом:
А сейчас, как глаза закрою,
Вижу только родительский дом.
Всё ему до боли дорого и близко: и улица с опрокинутой «проводов голубой соломой», и «сад в голубых накрапах», и плетень с «прилегшим тихим августом», и липы, которые «держат… в зеленых лапах птичий гомон и щебетню». Он признаётся в любви своему «низенькому дому»:
Я любил этот дом деревянный.
В бревнах теплилась грозная морщь,
Наша печь как-то дико и странно
Завывала в дождливую ночь.
А там, за домом, в глубине сада под сенью деревьев приютилась маленькая избушка, в которой жили родители после пожара 1924 года. «Отец с матерью, – пишет в воспоминаниях А.А. Есенина, – получив страховку за сгоревший дом, купили маленькую шестиаршинную избушку и поставили ее в огороде, чтобы до постройки нового дома иметь хоть какой-нибудь, но свой угол». В разговоре с друзьями Есенин шутливо называл временное пристанище родных «избушкой на курьих ножках».
Отцовский дом не мог я распознать…
/ «Возвращение на родину» 1924 г. Там же с. 86/
Но самое главное – это сад Есениных. Изба-времянка вся утопала в зелени яблонь и вишен:
Сад полышет, как пенный пожар…
………………………………………….
Дымком отдает росяница
На яблонях белых в саду.
…………………………………………
Ну как теперь ухаживает дед
За вишнями у нас в Рязани?
Ах, эти вишни!
Ты их не забыла? –
Обращается поэт к своей сестре / «Письмо к сестре». 1925 г. Там же с. 104/.
В поэме «Анна Снегина» мы можем увидеть узнаваемую картину:
Беседа окончена. Чинно
Мы выпили весь самовар.
По-старому с шубой овчиной
Иду я на свой сеновал.
Иду я разросшимся садом,
Лицо задевает сирень,
Так мил моим вспыхнувшим взглядам
Состарившийся плетень…
/ «Анна Снегина» 1925 г. Там же, с. 136/
Сеновал Есениных находился в старой риге, в самом конце усадьбы.
А дальше, за усадьбой, – перекресток дорог. Одна ведет на Алексеевку, вторая – в Федякино. Вероятно, этот перекресток дорог имел в виду поэт, когда писал, обращаясь к матери:
…Что ты часто ходишь на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.
/ «Письмо матери» 1924 г. Там же с. 40/
Почему именно эта дорога? Она выходила на околицу, где заканчивалась проселочная дорога, ведущая со станции Дивово. По ней Есенин въезжал в село, попадая на Алексеевку.
Алексеевка – это южная часть села, где находится константиновское кладбище. Там, на околице, находился пруд – излюбленное место сельских ребятишек. Упоминание о пруде мы встречаем неоднократно в лирике С.А. Есенина:
Только ивы над желтым прудом
Обветшалым трясут подолом.
…………………………………….
В три звезды березняк над прудом
Теплят матери старой грусть.
……………………………………….
О всех ушедших грезит конопляник
С широким месяцем над голубым прудом.
………………………………………….
Об ушедшем над прудом
Пусть тоскует конопляник.
……………………………………………
В синий вечер над прудом
Прослезится конопляник.
И здесь же, слева от пруда стояла ветряная «мельница – бревенчатая птица»:
Время – мельница с крылом
Опускает за селом
Месяц маятником в рожь
Лить часов незримый дождь.
Образ мельницы часто появляется в стихах Есенина. То она ветряная:
Здесь даже мельница,
Бревенчатая птица,
С крылом единственным
Стоит, глаза смежив.
То водяная:
И лишь по-прежнему вода
Шумит за мельницей крылатой.
А в поэме «Анна Снегина» лирический герой, приезжая в гости к мельнику, попадает в не совсем привычную обстановку:
И вот я на мельнице.
Ельник
Усыпан свечьми светляков.
Во многих стихах образ мельницы метафоричен, но все же в его основе лежит реальный факт.
Здесь мы видим картину, не свойственную Константинову: ельник. Значит, эта мельница была где-то за пределами села.
Действительно, константиновцы пользовались двумя мельницами: ближней – за околицей, на Алексеевке, и дальней – за рекой у Селец. На сельской мололи в основном рожь, но чаще возили зерно за реку: дальняя мельница была более производительной, «помольчивой». (В.П. Башков. «В старинном селе над Окой». М.1991 г.) Старожил с. Константиново А.И. Морозова (1910–2002 (?) гг.) при встрече с краеведами нашей школы рассказала о том, что ее отец работал на этой мельнице сторожем. Даже после ее закрытия он не оставил своего поста. Она показала нам также место, где стояла мельница, указав на небольшие ямки от угловых столбов: это слева от центрального входа на Константиноское кладбище.
Дорога на Алексеевку отмечена еще одним небезызвестным фактом: это был последний путь всех сельчан.
Гори, звезда моя, не падай,
Роняй холодные лучи.
Ведь за кладбищенской оградой
Живое сердце не стучит.
1925 г. Там же с. 52.
Последний свой приют на Константиновском кладбище нашли родственники Есенина. Но особо дороги нам могилы отца и деда Сергея Александровича. Оба они пережили своего знаменитого сына и внука. Не надо говорить, какую роль они сыграли в духовном воспитании и формировании мировоззрения юного поэта. Это особенно касается Ф.А. Титова. С его именем и именем бабушки Натальи Евтеевны связаны у Есенина самые теплые воспоминания. Обращаясь к ним в стихах, он всякий раз мысленно возвращается в далекое милое детство:
К теплому свету на отчий порог
Тянет меня твой задумчивый вздох.
Ждут на крылечке там бабка и дед
Резвого внука подсолнечных лет.
Строен и бел, как березка, их внук,
С медом волосьев и бархатом рук.
Только, о друг, по глазам голубым –
Жизнь его в мире пригрезилась им.
Шлет им лучистую радость во мглу
Светлая Дева в иконном углу.
С тихой улыбкой на тонких губах
Держит их внука она на руках.
1917 г.
Прямо от центрального входа в 50 метрах находится могила Александра Никитича Есенина и Аграфены Панкратьевны, его матери. В конце 70-х годов она представляла собой вид могильного холма с установленным кованым крестом в восточной стороне. На табличке было указано только имя А.Н. Есенин. Позднее могилу обнесли оградой и установили гранитную плиту с портретом отца поэта и указанием имен Александра Никитича и Аграфены Панкратьевны.
Могила деда Ф.А. Титова находится метрах в 30 южнее, на старом участке сельского кладбища, которое отделено рвом. Сейчас она представляет грустное зрелище: поросший дерном небольшой могильный холмик с кованым крестом и табличкой с указанием имени Ф.А. Титова. Могила окружена невысокой оградой, выкрашенной в зеленый цвет. Удручающая картина. И это при том, что поэт с трепетом и благоговением относился к деду, называя его «голубчик, дедушка»./ «Письмо деду» 1924 г. / Иного отношения и почитания достоин этот человек. И надо, чтобы к нему, как и к Есенину, «не зарастала народная тропа».
Краеведы нашей школы ухаживают за мемориальными могилами. Осенью 2006 года был установлен указатель к могилам отца и деда С.А. Есенина. Сейчас нами ведется работа над проектом «Есенинская аллея» совместно с главой Кузьминской сельской администрации А.П. Гудковым и настоятелем Казанской церкви отцом Александром. Со своими предложениями мы обратимся в музей С.А. Есенина, надеясь на понимание и поддержку. И это не случайно, что именно дети подняли вопрос благоустройства местного кладбища.
Ведь именно от дедовских могил, с земли «отич и дедич» начинается Родина. Этот неброский пейзаж, невзрачные картины среднерусской полосы навсегда соединились в нашем восприятии с образом есенинского края, есенинской Руси, той частицы огромной земли, которую мы называем емким словом Родина.
Спит ковыль. Равнина дорогая,
И свинцовой свежести полынь.
Никакая родина другая
Не вольет мне в грудь мою теплынь.
Знать, у всех у нас такая участь.
И, пожалуй, всякого спроси –
Радуясь, свирепствуя и мучась,
Хорошо живется на Руси.
Свет луны таинственный и длинный,
Плачут вербы, шепчут тополя.
Но никто под окрик журавлиный