Платоновское повествование практически лишено метафоричности, присущих «традиционному» стилю сравнений. Платонов, скорее, использует приём «деметафоризации» и метонимические конструкции. Каждая из единиц текста построена по законам целого, как бы сверхсмысла. Достигается эта цельность разными способами. Например, соединением семантически несовместимых единиц, передачей синкретизма восприятия героя, когда в его сознании сливаются конкретно-вещественное и отвлечённое. Любимая синтаксическая конструкция Платонова – сложноподчинённое предложение с избыточным употреблением союзов «потому что», «чтобы», «так как», «дабы», фиксирующих причины, цели, условия того образа мира, который создаётся в сознании героя. («Когда она сидела, сторож плакал по ней и ходил к начальству просить, чтоб её выпустили, а она жила до ареста с одним полюбовником, который рассказал ей… про своё мошенничество, а потом испугался и хотел погубить её, чтоб не было ему свидетеля.» («Фро»)
Не раз предпринимались попытки дать определение стиля и языка платоновских произведений. Его называли реалистом, социалистическим реалистом, сюрреалистом, постмодернистом, утопистом и антиутопистом… И действительно, в мире, воссозданном в творчестве Платонова, можно найти черты самых разных стилей, поэтик, идеологических систем. Структура каждой единицы повествования и текста в целом подчинена двойной задаче: во-первых, дать конкретные проявления существующего мира (реальный план повествования), во-вторых, выразить то, чему должно быть (идеальный план). И художник творит перед нами новый космос «прекрасного и яростного мира», не нуждающегося в чужом вмешательстве, многоликий, самоцветный. Поэтому и язык, слово Платонова – такая же самоцветная, живая стихия, как будто бы не знающая фильтров «окультуривания», «нормативности». Неудивительно, что его проза так трудно, медленно читается. Мы останавливаемся перед фразой Платонова: она кажется неправильной, мы чувствуем в ней вязкость, первородность каждого слова, живущего своей жизнью, всматривающегося в мир вокруг и заставляющего нас, читателей, на «проскакивать фразу», а просматривать и разгадывать её, в ней непривычно управляются и соединяются слова, части предложений. Нам хочется порой выправить фразу или забыть её: компрессия смысла такова, что метафоры возникают в нашем сознании как физиологические или психологические реакции – боли, жалости, сострадание ко всему миру, ко всей жизни в её мелочах и подробностях.
Остановимся на наиболее ярких, на наш взгляд, проблемах, поднимаемых в изученных нами рассказах.
Одно из наиболее ярких проявлений любви к ближнему в литературе Платонова выражено в изображении усыновления (удочерения) чужих детей. Герои его рассказов одиноки, и собственная жизнь их многострадальна.
Ефим Дмитриевич, прозванный Юшкой (из одноимённого рассказа), тоже одинок, и мы не знаем, была ли у него когда-нибудь семья. Его приёмная дочь – сирота. «Я сиротой была, а Ефим Дмитриевич поместил меня, маленькую, в семейство в Москве, потом отдал в школу с пансионом… Каждый год он приходил проведывать меня и приносил деньги на весь год, чтобы я жила и училась».
Деньги эти Юшка копил, отказывая себе буквально во всём. «он работал в кузнице… подручным помощником у главного кузнеца… жил на квартире у хозяина кузницы… Хозяин кормил его за работу хлебом, кашей и щами, а чай, сахар и одежда у Юшки были свои; он должен был их покупать на своё жалованье – семь рублей и шестьдесят копеек в месяц. Но Юшка чаю не пил и сахару не покупал, он пил воду, а одежду носил долгие годы одну и ту же без смены…».
Такой ценой доставались Юшке деньги, которые он полностью отдавал, чтобы «жила и училась» его приёмная дочь, с которой он виделся всего один раз в год, преодолевая пешком большое расстояние. Юшка удочерил девочку, потому что он не представлял себе жизнь иначе, как любовь и взаимопомощь. Поэтому, когда дети издевались над ним, он радовался. «Он знал, от чего дети смеются над ним и мучают его. Он верил, что дети любят его, что он им нужен, только они не умеют любить человека и не знают, что делать для любви, и поэтому теряют его».
Когда взрослые, вымещая на нём своё горе и обиду, били его, он долго лежал в пыли на дороге, а очнувшись, говорил: «Меня… народ любит!» Когда дочь кузнеца, насмотревшись на его злоключения, говорила: «Лучше бы ты умер, Юшка… Зачем ты живёшь?», - «Юшка глядел на неё с удивлением. Он не понимал, зачем ему умирать, когда он родился жить.»
Всё живое должно жить. Человек рождается для того, чтобы жить им помогать жить другим. Такова жизненная философия Юшки, которую он выражал своим существованием. Поэтому Юшка и удочерил сироту, и отдавал на её воспитание и обучение все свои деньги, чтобы она жила. Поэтому так любил Юшка природу.
«Уйдя далеко, где было вовсе безлюдно, Юшка не скрывал своей любви к живым существам. Он склонялся к земле и целовал цветы, стараясь не дышать на них, чтобы они не испортились от его дыхания, он гладил кору на деревьях и подымал с тропинки бабочек и жуков, которые пали замертво, и долго всматривался в их лица, чувствуя себя без них осиротевшим. Но живые птицы пели в небе, стрекозы, жуки и работящие кузнечики издавали в траве весёлые звуки, и поэтому на душе у Юшки было легко, в грудь его входил сладкий воздух цветов, пахнущий влагой и солнечным светом».
Родная земля, родной лес, родное озеро, родной человек… Для Юшки всё живое было родным и нужным. Нужным для жизни маленькой девочки – сиротки, маленького кузнечика, маленького цветка, потому что они все вместе и есть жизнь, и им всем нельзя друг без друга. Поэтому и она сам, будучи частью той жизни, был нужен для других.
«Я жить родителями поставлен, я по закону родился, я тоже всему свету нужен, как и ты, без меня тоже, значит, нельзя… мы все равны».
Удочерение Юшкой чужого ребёнка – это причастность ко всему живому, взаимное с маленькими существами самоутверждение: «Я тоже всему свету нужен».
Если обратить внимание на приёмную дочь Юшки в рассказе, то можно увидеть, как отражается влияние удочерения на её судьбе.
Направление всей дальнейшей жизни девушки-врача определено благодаря её приёмному отцу. «Она знала, чем болеет Юшка, и теперь сама окончила ученье на врача и приехала сюда, чтобы лечить того, кто её любил больше всего на свете и кого она сама любила всем теплом и светом своего сердца…
С тех пор прошло много времени.
Девушка-врач осталась навсегда в нашем городе. Она стала работать в больнице для чахоточных, она ходила по домам, где были туберкулёзные больные, и ни с кого не брала платы за свой труд».
Интересно остановиться на некоторых особенностях и проблемах рассказа «В прекрасном и яростном мире».
Его главный герой машинист Мальцев – талантливейший умелец. Автор рассказывает нам историю о том, как молодому машинисту не удалось даже приблизиться к тому совершенному искусству управления машиной, которой обладал Мальцев. В данном случае контраст подчёркивает не только виртуозное мастерство управления машиной. Мальцев по-настоящему влюблён в машину и потому не верит что кто-то может также любить и чувствовать её, как он сам. «Он вёл состав с отважной уверенностью великого мастера, с сосредоточенностью вдохновенного артиста, вобравшего весь внешний мир в своё внутреннее переживание и поэтому властвующего над ним». Мальцев как бы сливается с тем живым организмом, каким ему представляется паровоз. Он словно музыкант-профессионал, которому не обязательно видеть ноты, чтобы играть. Мальцев чувствует машину всем телом, ощущает её дыхание. Но не только машину. Герой чувствует и видит не только паровоз, но ещё и лес, воздух, птиц и многое другое. Мальцев ощущает тот самый мир, который включает и его самого, и природу, и машину. Именно по этому поводу звучит фраза писателя о «прекрасном и яростном мире», в котором царит мастер-виртуоз. Но Мальцев, потеряв зрение, не оставляет паровоз.
Но почему Мальцева не понимает следователь? Ослеп ли этот человек в действительности?
Фигура следователя и его роковая ошибка введены писателем в сюжет для того, чтобы показать, насколько сознание обычного человека, призванного вершить судьбы людей, неспособно воспринять особые чувства и ощущения, которые испытывает герой. Итак, ослеп ли Мальцев? В разговоре машиниста с героем-рассказчиком наше внимание сразу же приковывает фраза: «Я не знал, что я ослеп… Когда я веду машину, я всегда вижу свет…» Это кажется странным, поскольку мы знаем о наблюдательности Мальцева, о его особом и остром зрении. Но оказывается, что герой погружен в собственный мир, где существует только он, машина и природа, где нет светофоров, помощника, кочегара. Разве можно объяснить это следователю? Мы видим, что старый машинист живёт в своём, почти недоступном для окружающих мире, в который не пускает даже помощника.
Здесь возникает ещё одно лицо мира, которое редко изображается писателями вообще, а уж поэтами-романтиками XIX века в особенности. Всегда природа казалась прекрасной, недостижимо идеальной, особенно когда писатели сравнивали её с миром людей. А в каком соотношении находятся эти миры у Платонова? Только ли прекрасен и идеален природный мир в рассказе? Конечно, нет. Природы предстаёт прекрасной стихией, которая по духу и содержанию враждебна человеку. Особенно тому, кто обладает даром противостоять ей. Платоновский герой борется с природной стихией и стихией собственного убожества. Он пытается подчинить себе природу, регулировать её, подобно тому, как управляет паровозом. Но именно красота этой борьбы, ощущение себя равным природной стихии наполняет содержанием жизнь и сознание персонажа рассказа Андрея Платонова. «Я боялся оставить его одного, как родного сына, без защиты против действия внезапных и враждебных сил нашего прекрасного и яростного мира».
Платонов называет мир «прекрасным» и «яростным». Что стоит в рассказе за этими определениями? Прекрасный – несущий красоту природы, радость творчества. Яростный – стремящийся не допустить власти человека над собой, ополчающийся на самых талантливых.