Однако уже в данный период появились и первые угрожающие достижениям демократии попытки монополизации власти со стороны формировавшихся элитарных групп кланово-корпоративного характера (в первую очередь региональных). Современная политическая практика в России дает основание говорить об образовании двух основных типов элит. К первому можно отнести так называемых "молодых реформаторов". Эту группу составляют политики, лидеры отдельных групп интересов с четкой ориентацией на западные ценности и продолжение реформ, более активные и менее опытные. Получив в результате приватизации в своё распоряжение значительные доли государственной собственности и средств производства, они оформились в группу так называемых "олигархов" и, после президентских выборов 1996 года, стали опорой политического режима Б.Н.Ельцина. Второй тип - "старые бюрократы", пожилые и опытные аппаратчики, "номенклатура". Они потерпели поражение в борьбе с "олигархами" после того как последние, поддержав на выборах 1996 года Ельцина, фактически заставили его принять их сторону в борьбе с "номенклатурой". Следует отметить, что обе эти группировки произошли из старой партийной элиты, хотя в "новую" элиту и влилось некоторое количество лиц, ранее не принадлежавших к административно-политическим структурам, зачастую с сомнительной репутацией. Особо отчетливо эти трансформации можно наблюдать на примере формирования региональных политических режимов, где олигархическая составляющая присутствует более отчетливо. Достаточно в этой связи вспомнить о таких "политических автономиях", как системы региональной власти в Татарстане, Приморском крае, Саратовской области и т.д. Фрагментация политического пространства в современной России, недостаток политической воли и слабость "административного ресурса" федерального Центра привели к тому, что местные "олигархии" стали устанавливать в ряде случаев прямой административный контроль над институтами нарождающегося гражданского общества в регионах, и прежде всего над СМИ как каналами коммуникативного единства общества и власти.
Таким образом, главная особенность трансформации региональной политической сферы состоит в том, что в ходе экономических и политических реформ, осуществлявшихся с начала 90-х гг., произошел передел власти и собственности, в ходе которого новая олигархия установила контроль над ресурсами власти в регионах, произошла замена региональной элиты. Вместе с тем, вследствие упрочения кланово-корпоративного характера правящих элит традиционные для институтов гражданского общества связи с общественностью, общественными организациями, муниципалитетами в ряде случаев претерпевают существенные изменения. Речь идет об использовании, в целях удержания власти, нелегитимных политических технологий как составной части паблик рилейшнз, о стремлении выстраивать "виртуальные" политические пространства для формирования у различных электоральных групп ложных ценностных ориентаций, для программирования электорального поведения.
Эта тенденция еще более усилилась с формированием в последние годы так называемой "партии власти". Как известно, первой попыткой политического структурирования всей вертикали исполнительной власти стало формирование движения "Выбор России". Ему пророчили блестящую победу на парламентских выборах 1993 г., более того, ожидалось, что именно участники этого движения разберут все комитеты и посты в Государственной Думе. В партию вступали менее всего по идеологическим соображениям: превалировали мотивы политической конъюнктуры и корпоративной солидарности. В итоге же "Выбор" неожиданно проиграл выборы. Сказалась слабая организация избирательной кампании этой структуры, недостаток опыта в использовании "административного ресурса" в работе с электоратом. Особо в этой связи можно выделить и неопытность PR-менеджеров "Выбора России" в деле адаптации базовых принципов паблик рилейшнз к политическим субкультурам в российских регионах. Следующей "партией власти", созданной под электоральную кампанию 1995 г., стал НДР, также добившийся довольно скромных результатов по аналогичным причинам. И только президентская кампания 1996 г. сплотила губернаторов, носителей реальной политической власти на территориях, в особую корпорацию, связанную круговой порукой и общими интересами, главный из которых - сохранение власти. Данный "политический заказ" способствовал быстрому развитию PR-технологий, росту спроса на них со стороны региональных элит.
Процесс оснащения региональной власти PR-технологиями значительно ускорился в связи с выборами Президента России в марте 2000 г. Опасаясь возможных реформ исполнительной власти, в частности, введения процедуры назначения губернаторов Президентом, главы региональных администраций стремятся сохранить свои режимы, не только гласно выражая свою преданность. Они пытаются мобилизовать все возможные ресурсы региона для быстрейшего исполнения тех задач, которые ставит перед ними сейчас и может поставить в будущем федеральный центр. Эта тенденция политического поведения региональных правящих элит сказывается на процессе дальнейшей монополизации институтов гражданского общества. Усиливается контроль губернаторской власти над сферой публичной политики. Электоральный цикл 1999-2000 гг. показал, что правящие круги в России научились в период выборов выстраиваться в политическую партию - "партию власти". Прежние попытки сформировать данный институт во многом научили "установленную" власть использовать в собственных интересах PR-технологии, и прежде всего так называемый "административный ресурс".
Понятно, что "партия власти" на местах стремится к доминированию не только в политическом, административном, но и в финансово-экономическом, а также информационном пространстве, превращаясь из чисто бюрократической в олигархическую формацию. Уже сейчас региональные политические кланы располагают не только собственными финансовыми ресурсами, но и собственными "медиа-империями". Это вызвано рядом факторов: отсутствием развитых правовых институтов, независимой судебной власти, а также пространственной удаленностью отдельных территорий. Кроме того, в последние годы наблюдается процесс образования таких местных кланов, которые стремятся к постоянному, чуть ли не наследственному управлению регионом, причем управлению на уровне патримониального хозяйства. Нужно заметить, что местные органы власти в ряде случаев напрямую зависимы от финансовой поддержки региональной экономической элиты, или же взаимодействуют с ней в режиме корпорации. А это, в свою очередь, приводит либо к образованию конгломерата экономической и политической власти, где зависимость становится взаимной, либо к дихотомии и борьбе за финансовые потоки и ключевые предприятия региона. Еще одной особенностью сложившейся ситуации является то, что закон при этом не нарушается: "партия власти" находит способ распространять свое влияние на все сферы общественной жизни таким образом, чтобы при этом соблюдалась символика и ритуалы демократического общества. Понятно, что в этом случае фактически под сомнение ставится соблюдение главных прав и свобод гражданского общества. Что же касается паблик рилейшнз, то применение их общественно легитимного сегмента в подобных условиях становится менее возможным, так как нарушаются основные принципы PR, такие как: принцип демократии, предполагающий наличие гражданской инициативы, "общественного договора", а также экономической и политической свободы граждан; принцип выбора, то есть наличия в любой ситуации нескольких альтернатив; принцип гражданского согласия, в соответствии с которым для использования средств PR необходимо обоюдное согласие сторон. Политически легальные технологии паблик рилейшнз все чаще замещаются процедурами, которые в отечественной публицистике называют "черными PR".
Намного чаще по сравнению с "партией власти" политически легальные технологии паблик рилейшнз используются оппозицией. Здесь картина прямо противоположная. Если современная региональная бюрократия в большинстве случаев избегает прямых отношений с общественностью и не хочет аппроксимировать свою позицию с желаниями народных масс, ограничиваясь рекламой и пропагандой, то представители оппозиции, зачастую работая в тяжелейших условиях (к примеру, выборы президента Башкортостана 1998 г.), вынуждены прибегать к собственно политическим технологиям, среди которых особое место занимают паблик рилейшнз. Необходимо отметить, что влияние оппозиции в регионах растет в зависимости от накопления опыта в использовании политических технологий, адаптированных к особенностям данной территории и, конечно же, материальных средств. Крупнейшими оппозиционерами являются политические партии с устоявшимися долговременными паблисити (яркий пример - КПРФ) и активно применяющие новые технологии (СПС, Яблоко). Эти факторы и помогают им периодически выигрывать сложные политические баталии.
4. Использование PR в отношениях с основными участниками избрательного процесса
Итак, в силу специфики современного политического процесса наиболее влиятельными участниками региональных избирательных кампаний следует признать местные правящие элиты.
Несомненно, главной элитной формацией в регионе сейчас является "партия власти", которая, идёт на выборы ради одной цели - удержания и консервации сложившейся схемы власти. При этом ключевым для правящих элит в регионах является вопрос: как согласовать интересы, к примеру, кандидата от оппозиции с интересами местной "партии власти"? В этой связи власти обычно стремятся просто не провоцировать личного противостояния между основными кандидатами. Но этого часто недостаточно, ведь практически во всех выборах принимают участие кандидаты от "партии власти", которые объективно противопоставляют себя оппозиции всего спектра политических сил региона, не включенных в "местную номенклатуру". Отсюда - стремление правящих элит следовать тактике лавирования, проводить предварительные переговоры, консультации, если, конечно, оппозиция обладает серьезными политическими ресурсами. Все чаще встречается явление, которое в западной политологии получило название политической коррупции.