Несмотря на то, что А. Садат обещал советскому послу проконсультироваться по вопросу о начале войны, и известить его о точной дате начала операции, информация об этом пришла за четыре часа до начала боевых действий. Причем, по словам В.М. Виноградова, она была довольно расплывчатой. В ней только говорилось, что израильские провокации усиливаются и "можно ожидать событий".
Таким образом, что касается начала войны, то можно утверждать, что Советское правительство несомненно знало о том, что война будет, но никто не знал о точных сроках начала операции и об ее масштабах. Москва предполагала, что Египет проведет обычную пограничную операцию, каковых было множество за весь предшествующий период, начиная с июня 1967 года. Но Анвар Садат преследовал свои собственные цели, уже тогда наметив линию на разрыв с СССР и налаживание новых отношений с США.
Надо сказать, что в первые дни конфликта Москва находилась под сильным нажимом Каира и Дамаска, выступивших против передачи дела в ООН, ибо они надеялись на успех в военных действиях.
Из-за стремительно меняющейся обстановки на фронтах Октябрьской войны решения следовало принимать за очень короткий срок. Обстановка также влияла и на сам характер этих решений. Поэтому довольно резкая смена советских позиций по поводу урегулирования конфликта была продиктована меняющимися обстоятельствами.
Выступая 9 октября в СБ ООН, советский представитель Я. Малик заявил, что выход из создавшегося положения следует искать прежде всего в решении вопроса о выводе израильских войск с оккупированных арабских территорий. Таким образом, надо не разрабатывать новый план урегулирования, а добиться выполнения резолюции СБ ООН № 242 от 1967 года. В это же время американцы предлагали только прекращение огня и отвод войск на позиции, существовавшие до начала войны. Советское предложение, таким образом, отражало позицию СССР на тот момент, а именно, дать возможность арабским союзникам продвинуться как можно дальше, чтобы впоследствии, сохранить за собой отвоеванные территории [51, с.80].
10 октября - с учетом развития военных действий - советскому представителю было дано указание в случае внесения в Совет Безопасности резолюции с призывом к прекращению огня заявить о законности борьбы арабов за изгнание израильских оккупантов, но при голосовании воздержаться, а не голосовать против, то есть не блокировать принятие решения вне зависимости от позиции Египта и Сирии. И только в случае, если бы призыв к прекращению огня сопровождался требованием об отводе арабских войск на исходные позиции, предписывалось применить вето, изложив при этом соответствующие аргументы" [51, с.81].
Советское правительство вновь попало в весьма невыгодную ситуацию. Не предупрежденное египтянами ни о начале войны, ни о своих дальнейших планах, оно не могло занять какую-либо твердую позицию по отношению к конфликту, что естественно влияло на позицию, занимаемую Советским Союзом при обсуждении вопроса в ООН и с США. Советский Союз в это время не мог дать точную оценку ситуации в регионе, однако убеждал А. Садата пойти на прекращение огня и удержать те территории, которые удалось отвоевать. Садат, однако, уклонялся от прямого ответа, он то соглашался, то хотел получить большее.
При обсуждении вопроса в ООН выдвигались предложения о принятии резолюции, требовавшей прекращения огня с оставлением войск на занимаемых на момент прекращения огня позициях. Одновременно рассматривался вопрос о возврате Израилем оккупированных территорий. Данное решение было выгодным для арабских стран, в тот период Сирия вернула практически все захваченные территории, а египетские части занимали позиции на восточном берегу Суэцкого канала. Но принятию этой резолюции противились США и Египет. Позиция Египта представлялась довольно странной, так как его войска в это время уже прекратили наступление на фронте, поэтому дальнейшего освобождения земель не предвиделось.
В те же дни продолжался диалог между СССР и США по вопросу урегулирования конфликта. Сложность в разрешении проблемы заключалась в том, что обе стороны ставили первоочередной задачей прекращение огня, но дальнейшие цели были различны. Советский Союз выступал не просто за прекращение огня, которое в любой момент могло быть нарушено любой из сторон, но за всеобъемлющее урегулирование конфликта, включающее в себя урегулирование всех спорных вопросов, основанное на резолюции СБ ООН № 242 от 1967 года [53, с.55].
Деятельность США по урегулированию была направлена вначале на недопущение военного разгрома Израиля, а затем Америка выступила в роли единственного "спасителя" арабов от полного разгрома, обеспечить себе решающую роль в будущем ближневосточном урегулировании, отодвинув СССР в сторону. Но, несмотря на столь различные интересы, и СССР и США были чрезвычайно заинтересованы в недопущении такого развития событий, при котором им пришлось бы сражаться за стороны вовлеченные в конфликт, что могло, в свою очередь привести, если не к большой войне между сверхдержавами, то во всяком случае серьезно бы повлияло на дальнейшее развитие отношений и процесс разрядки в целом.
А.Н. Косыгина 13 октября прибывает в Каир, чтобы выяснить позицию президента Египта по вопросу прекращения огня и принятия соответствующих решений. В результате А. Садат сообщил, что Египет может согласиться с прекращением огня, если Израиль, в свою очередь, пойдет на выполнение резолюции № 242 СБ ООН, которая предусматривала вывод войск с оккупированных арабских территорий. Однако во время вывода войск А. Садат просил установить на линии разграничения советские и американские войска - для гарантии. Также следовало созвать международную конференцию для урегулирования ближневосточной проблемы [53, с.55].
В целом позиция Садата совпадала с позицией советского руководства. 19 октября А. Н Косыгин отбыл в Москву. Основные пункты советско-египетской формулы мирной резолюции, принятые в результате этой встречи были следующие:
прекращение огня будет достигнуто при помощи США и СССР, в то время как Израиль отведет свои войска на границы 1967 года, которые будут установлены с некоторыми изменениями;
границы между воюющими сторонами должны охраняться "международными силами", в состав которых будут входить в основном войска США, СССР и стран - членов Совета Безопасности;
выполнение соглашения о прекращении огня должно быть подтверждено и проконтролировано "международными миротворческими силами", включающими в свой состав войска США и СССР;
СССР и США будут гарантировать неизменность данных границ своим присутствием, либо совместно с другими странами [15, с.47].
В эти же числа октября продолжился советско-американский диалог по поводу содержания резолюции Совета Безопасности. СССР и США придерживались прежних своих позиций, однако американцы, считая, что победа Израиля предрешена, стали ужесточать свои условия. Например, Киссинджер сообщил, что Белый дом будет готов прекратить поставки оружия Израилю сразу после принятия резолюции о прекращении огня, в том случае, если советская сторона поступит также.
Неопределенная позиция Египта мешала Советскому Союзу принимать деятельное участие в налаживании переговорного процесса, к этому добавилась еще политика США, направленная на вытеснение СССР из региона. Наиболее простой путь для этого - показать, что СССР не может отстаивать интересы арабских стран, в то время как США делает все возможное для установления мира в регионе.
21 октября президент Египта А. Садат попросил советского посла Виноградова срочно прибыть к нему во дворец. Разговор шел о том, что Египет может позволить себе воевать с Израилем, но не может начать войну со Штатами, готовыми вступить в боевые действия в случае возможной угрозы поражения Израиля. В итоге, Египет соглашался принять все пункты резолюции ООН и 22 октября резолюцию №338 была принята. В соответствии с ней, СБ ООН:
призывает все стороны, участвующие в нынешних боевых действиях, прекратить всякий огонь, а также прекратить все военные действия немедленно, не позже чем в течение 12 часов с момента принятия настоящего решения, с оставлением войск на занимаемых ими сейчас позициях;
призывает заинтересованные стороны начать немедленно после прекращения огня практическое выполнение резолюции №242 Совета Безопасности от 22 ноября 1967 года во всех ее частях;
постановляет начать немедленно и одновременно с прекращением огня переговоры между заинтересованными сторонами под соответствующей эгидой, направленные на установление справедливого и прочного мира на Ближнем Востоке" [18, с.7].
Таким образом, следует признать, что резолюция № 338 удовлетворяла как советским, так и американским требованиям. Советский Союз не выходил из участия в переговорном процессе и не отказывался от действий, направленных на урегулирование конфликта, в соответствии с резолюцией №242.
Для Соединенных Штатов начало новой войны на Ближнем Востоке не стало неожиданностью. Еще за несколько дней до 6 октября 1973 года американская разведка предупреждала израильское руководство о возможном начале военных действий. Однако должной реакции не последовало. Следствием этого стал первоначальный успех арабских армий, которые умело использовали как свой боевой опыт, так и нерешительные действия США.
В период с 6 по 8 октября между Москвой и Вашингтоном происходил постоянный обмен информацией. На начальном этапе конфликта Соединенные Штаты, в отличии от СССР, были заинтересованы в созыве Совета Безопасности, для урегулирования возникшего кризиса. В Вашингтоне не могли предсказать ход военных действий, поскольку никто не ожидал, что Египту и Сирии удастся добиться какого-либо успеха.