Принятие закона “Хелмса-Бертона” явилось покушением на юридические устои, на которых зиждется сосуществование народов, на саму традицию американского либерализма и принципы свободы торговли. Этот закон преследует далеко идущие планы не только антикубинской направленности, но и отражает, как никогда, гегемонистские устремления Соединенных Штатов в сегодняшнем и будущем мире.
В мексиканском городе Гвадалахара в 2004 году состоялся очередной (третий) саммит государств Латинской Америки, Карибского бассейна и Евросоюза. В ходе обсужденгия итогового заявления этого саммита которого произошел спор между кубинской делегацией, возглавляемой министром иностранных дел Фелипе Пересом Роке, и представителями Евросоюза на тему о законе Хелмса-Бертона и об объявленных новых антикубинских мерах. Абзац, принятый латиноамериканскими и карибскими странами, гласил: «Мы подтверждаем свое энергичное осуждение одностороннего и экстерриториального применения законов и мер, противоречащих международному праву, свободе рынка, навигации и всемирной торговли. Все мы согласны с тем, что эти меры представляют собой серьезную угрозу. Мы выражаем свою глубокую озабоченность дополнительными мерами, которые усиливают и расширяют область применения таких методов и законов как закон Хелмса-Бертона, и поэтому призываем правительство США прекратить их применение. Мы отвергаем использование односторонних принудительных мер со стороны любого государства, поскольку они ставят под угрозу суверенитет государств и нарушают принципы и цели Организации Объединенных Наций.»[14]
На это ясное осуждение антикубинской политики правительства США Евросоюз ответил, предложив более мягкую формулировку: «Мы подтверждаем свое твердое осуждение всех мер одностороннего характера, противоречащих международному праву, включая те, имеющие экстерриториальное действие, которые противоречат повсеместно принятым правилам международной торговли. Все мы согласны с тем, что меры одностороннего характера, противоречащие международному праву, представляют собой серьезную угрозу многосторонности.»
После острой дискуссии представители Евросоюза предложили новую формулировку: «Мы подтверждаем свое твердое осуждение всех мер одностороннего характера, противоречащих международному праву, включая те (новые меры), имеющие экстерриториальное действие, которые противоречат повсеместно принятым правилам международной торговли. Все мы согласны с тем, что меры одностороннего характера, противоречащие международному праву, представляют собой серьезную угрозу многосторонности. Мы помним о позициях, выраженных в Резолюции ГА ООН-58/7 от 18 ноября 2003 года»[15].
Кубинская делегация воспротивилась этому предложению, поскольку ее представители считают, что Куба «противостоит сегодня преступным планам и совокупности мер, которые можно квалифицировать как геноцид, подразумевающих также вмешательство в наши внутренние дела, о которых было объявлено г-ном Бушем 6 мая этого года». Тогда Евросоюз согласился упомянуть название резолюции, представленной Кубой на Генеральной Ассамблее ООН, которое выглядит так: «Необходимость прекращения экономической, торговой и финансовой блокады Кубы, введенной Соединенными Штатами Америки».
Представители Евросоюза выдвинули ультиматум: или принимается их формулировка, или они не соглашаются на включение абзаца. Кубинский министр ответил, что меры США следует осудить конкретно, и если абзац будет принят в форме, предложенной Евросоюзом, Куба предпочитает, чтобы в Заключительной декларации не было никакого упоминания об этом вопросе, но что тогда Европейский союз должен принять на себя всю ответственность за это отсутствие.
По этому поводу Фидель Кастро заявил в первом пункте своего «Послания мексиканскому народу»: «Соучастие Евросоюза в преступлениях и актах агрессии, совершаемых США против Кубы, посредством его низкого и лицемерного поведения в Женеве и его позорного потворства закону Хелмса-Бертона, имеющему неприемлемый экстерриториальный характер, делает его недостойным того, чтобы наш народ принимал его всерьез»
Кроме того, на третьем Саммите Евросоюз возражал против того, чтобы в Заключительной декларации вновь фигурировали принципы международного права, содержащиеся в Уставе ООН, указанные и принятые на двух предыдущих саммитах. Представители Европы объясняли, что не подпишутся под этими принципами, потому что не могут признать действенность принципа невмешательства. В действительности, вокруг этих основных принципов шел самых главный спор. В конце концов Евросоюз отказался от своего возражения против упоминания данных принципов.
Существование закона Хелмса-Бертона не позволяет считать Кубу идеальным местом для иностранных инвестиций. И пока ничто не говорит о возможности его скорой отмены, а американо-кубинские отношения остаются столь же враждебными, как и раньше. "Приватизация" по-прежнему считается на Кубе ругательным словом, а на недавнем съезде коммунистической партии председатель Госсовета Кубы Фидель Кастро в очередной раз призвал охранять чистоту социалистической революции от загрязнения свободным рыночным капитализмом.
Тем не менее Куба продолжает привлекать интерес, причем не только рисковых предпринимателей и венчурного капитала, но и институциональных инвесторов, которые делают ставку на долгосрочные возможности. Об этом свидетельствует и список участников ежегодной Международной торговой выставки в Гаване, организаторы которой ждут приезда 2500 бизнесменов, представляющих 1900 компаний почти 60 стран мира[16].
Предприниматели, уже работающие на Кубе или ведущие переговоры по различным проектам, зачастую жалуются на бюрократические проволочки, негибкость чиновников, ненадежность финансовой отчетности и ограничительные правила. Тем не менее большинство из них не пугается краткосрочных прогнозов и проявляет оптимизм в отношении долгосрочных перспектив. Только за последние несколько месяцев здесь заключены несколько крупных сделок по реализации долгосрочных проектов в области недвижимости, добычи никеля и выработки электроэнергии с участием канадских и израильских инвесторов.
Среди значительных инвесторов можно назвать Британскую государственную корпорацию развития стран содружества, задачей которой является содействие торгово-промышленному развитию зарубежных стран. В октябре она сделала первую инвестицию на Кубе, создав совместное предприятие для предоставления краткосрочного оборотного капитала кубинским компаниям. Как сообщили представители корпорации, которая вкладывает средства в развитие сельского хозяйства, горнодобычу и энергетический сектор, объемы ее инвестиций за рубежом достигают 2,7 млрд. долл.
Все это дает основания предполагать, что первоначальный негативный эффект от принятия закона Хелмса-Бертона, который грозит санкциями иностранным инвесторам на Кубе, если они вкладывают средства в американскую собственность, экспроприированную режимом Кастро, в значительной степени преодолен.
Как сообщил заместитель председателя Госсовета Кубы Карлос Лахе, с марта 1996 года, когда был принят закон Хелмса-Бертона, общее число сделок и предприятий с участием иностранного капитала перевалило за 80. А общая сумма иностранных инвестиций на Кубе превышает 2,1 млрд. долл. Санкциям подверглись только две компании - канадская "Шерритт интернэшнл корпорейшн", имеющая на Кубе предприятие по добыче никеля, и мексиканская "Домос". Ряд других компаний получили письма с предупреждениями[17].
Под давлением международного сообщества президент США Билл Клинтон приостановил действие самых строгих положений закона. Однако большинство новых инвесторов на Кубе стараются не сталкиваться с этим законом, избегая включения бывших американских активов в свои кубинские проекты.
Крупные международные компании, особенно работающие в США, в целом ушли с кубинского рынка. Но более мелкие, зачастую малоизвестные фирмы из Канады, Мексики и Европы активно создают предприятия во многих секторах кубинской экономики, пользуясь отсутствием американской конкуренции.
Правительство Кубы признает, что угроза санкций отпугнула некоторых потенциальных инвесторов и сократила приток капиталов в страну, что сдерживает усилия по обеспечению экономического подъема. Тем не менее эксперты отмечают продолжающуюся либерализацию кубинской экономики и связывают надежды на еще большие перемены с уходом Фиделя Кастро, которому исполнился 71 год.
Проделанная работа позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, в основе действий США вряд ли лежат провозглашаемые Кубинской стороной намерения «задушить кубинскую Революцию». Дело в том, что после распада СССР социалистический режим на Кубе более не может угрожать безопасности США, так как возможность второго «Карибского кризиса» исключена, а сама по себе Куба не обладает ни сильной армией, ни ядерным оружием, ни сильным идеологическим влиянием в Америке.