Основная этическая ценность культуры конкуренции - личная свобода как гарантия успеха, а базовый морально-психологический принцип - индивидуализм.
Культуре конфронтациисвойственны закрытые (иерархические) организационные системы с бюрократическими управленческими формами и бюрократическая организационная культура, в которой преобладают формы организации совместно-последовательной деятельности. Каждый вышестоящий уровень организационной иерархии призван разрешать конфликтные отношения, возникающие на нижележащем уровне. Поэтому областью целеопределения, присущей этой культуре, оказываются интересы «верхов».
Культура кооперации предполагает открытые организационные системы с демократическими управленческими формами. Партиципаторная организационная культура с преобладанием форм организации совместно-творческой деятельности. Область целеопределения - законные интересы большинства народа при обязательном учете интересов меньшинства.
Фрагмеграция - термин, означающий сочетание процессов интеграции и фрагментации, введен американским политологом Дж.Розенау. Это - формирование и укрепление (интеграция) блоков и союзов «национальных государств».
Локализация - консолидация этнических и цивилизационных образований на основе фундаменталистских идеологий, проводящих политику культурной изоляции как суррогатной формы социальной и культурной толерантности, делает невозможным формирование глобальной цивилизации.
Глокализация - термин был предложен руководителем японской корпорации «Сони» Акио Морита) - сочетание процессов модернизации локальных культур с достижениями формирующейся глобальной мультикультурной цивилизации происходит в результате культурной гибридизации, т.е. конструктивного сотрудничества и взаимообогащения культур в рамках культурных регионов.
Собственно глобализацию можно рассматривать как мегатенденцию культурной ассимиляции (по И.Валлерстайну, ей соответствует прогнозный сценарий «демократической диктатуры»), которая нашла свое выражение в универсальной неолиберальной доктрине.
Наибольшую трудность сегодня составляет управление мировоззренческими конфликтами, которые пронизывают каждую религию и каждую культуру.
Существующие тенденции предопределяют новое качество межкультурной коммуникации (МК), где рамочные принципы взаимодействия можно сформулировать следующим образом:
1. Участники МК должны воспринимать друга как равноправные стороны, избавленные от какого-либо чувства собственного превосходства.
2. Слушать друг друга следует внимательно, тщательно разбираясь в аргументации.
3. Быть отказывающими себе во многом.
4. Начинать всегда с нуля, выстраивая новый тип взаимоотношений между равными сторонами.
Ученые предлагают решать проблему глобального управления на основе широкой программы, учитывающей многомерный характер глобализации, позволяющей разграничить сферы действия эффективных рыночных механизмов и сферы коллективных - международных - действий, направленных на сохранение общечеловеческого достояния и решение гуманитарных вопросов.[4]
Если посмотреть на глобализацию с точки зрения проблемы соотношения и взаимодействия ценностных систем, то прежде всего следует отметить, что в современном мире, с его все нарастающими тенденциями к интеграции и диалогу все большую значимость приобретает вопрос о полноценном понимании друг другом людей, представляющими различные по форме и содержанию культуры мышления, ценностей и поведения. Вопрос о возможности или невозможности кросс-культурной коммуникации, о возникающих в связи с ней проблемах потери части значений и смыслов при контакте представителей разных культур должен быть интерпретирован как вопрос о конфликте идентичностей. Иными словами, естественным образом возникает ситуация непонимания между представителями разных культур - национальных, религиозных, профессиональных или организационных.[5]
Важнейшим условием межкультурной коммуникации этносов являются особенности их ценностных миров, соотношение между их ценностными системами. При этом глобальные социально-исторические обстоятельства, в которые волею судьбы «помещены» те или иные этносубъекты, практически не зависят от них и в то же время существенно определяют их отношения. Кроме того, эти отношения могут сознательно регулироваться людьми и связаны с их собственным выбором - жить в мире и дружбе или во вражде и злобе.[6]
Ученые справедливо полагают, что для преодоления конфликтности и напряженности между различными этнонациональными общностями большое значение имеет объективное и точное знание ценностных (культурных) систем соответствующих общностей, качественное и количественное соотношение между такими системами.[7]
В этой связи особую значимость приобретают понимание таких сущностей (или феноменов), как геокультура, глобальная культура, межкультурные коммуникации, определяющих координаты ценностных систем в современном мире.
Например, что касается термина геокультура, то в первом своем значении - это синоним «культурного империализма», культурной власти промышленно развитого Мирового Севера над экономически отсталыми странами Юга. Концепт «геокультура» получил широкое распространение в науке после выхода в свет в 1991 г. книги американского ученого Иммануила Валлерстайна «Геополитика и геокультура». «Геокультура», по Валлерстайну, - это культурное основание капиталистической мир-системы, образовавшейся в начале XVI в. и теперь - после краха социалистического эксперимента - переживающей самый значительный кризис в своей истории. Основу геокультуры, полагает Валлерстайн, составляют три убеждения: (а) что государства, являющиеся настоящими или будущими членами Организации Объединенных Наций, политически суверенны и, по крайней мере потенциально, экономически автономны; (b) что каждое из этих государств имеет фактически только одну, по крайней мере одну преобладающую и исконную, национальную «культуру»; (с) что каждое из этих государств с течением времени может отдельно «развиться» (что на практике, видимо, означает достижение уровня жизни нынешних членов ОЭСР).[8]
«Геокультурой» мир-системы, идейным оправданием неизбывно существующего в ней неравенства между богатым центром и бедной периферией в XX в. был либерализм, общая вера в то, что политически свободная нация, выбрав правильный (капиталистический или социалистический) экономический курс развития, достигнет успеха и могущества. Теперь человечество переживает крах прежних либеральных надежд, поэтому в самое ближайшее время «геокультура» мир-системы должна существенно измениться.
С глобальной культурой также не все ясно. Ее возможность и желательность активно отрицается. Это отрицание коренится во многих направлениях познания - деконструкции, постмодернизме, постколониализме, постструктурализме, культурных исследованиях, - хотя, конечно, в каждом из этих течений существуют самые разные подходы. Смысл всей аргументации заключается в том, что утверждение универсальных истин есть, по сути, «основополагающий нарратив» (т. е. глобальный нарратив), который на практике представляет собой ничто иное, как идеологию господствующих в мировой системе групп. Различные провозглашаемые универсальные истины есть не более чем частные идеологии. Но данное утверждение еще не отвечает на вопрос, существуют ли в принципе универсальные моральные нормы? Возможна ли глобальная культура?
Некоторые хотели ли бы признать, что «универсализм всегда исторически случаен», не отрицая, что стремление создать приемлемую глобальную культуру извечно сопутствовало истории человечества. Более того, без требования универсальности, независимо от того, как ее характеризуют - как универсальное соответствие, универсальную приложимость или универсальную истинность, - ни одна академическая дисциплина не сможет обосновать своего права на существование[9].
Вместе с тем, очевидно, что информационная революция, изменила традиционную расстановку сил в обществе, заставила заговорить о едином мировом информационном сообществе - обществе, в котором, на первый взгляд, как будто нет места этнокультурным особенностям, нациям и национальным отношениям, национальным традициям, о едином информационном пространстве, о новой цивилизации без национальных границ. И как бы в противовес нарождающейся новой культурной реальности со второй половины XX века в американской, а затем и в европейской науке был зафиксирован рост этнического фактора в общественных процессах. Этот феномен даже получил название «этническое возрождение». Этнические ценности вновь стали приобретать особую значимость. Год от года активнее становилась борьба этнических меньшинств за расширение своих этнокультурных прав в Америке, в Европе, а в 1980-90 годы этот процесс захлестнул и Россию. Причем такая социальная активность не всегда проходит в спокойной форме, иногда это выражается в форме открытых социальных конфликтов, сопровождающихся волной насилия.
В результате между двумя этими тенденциями возникает ряд противоречий:[10]
- противоречие между модернизмом и традиционализмом;
- противоречие между «своим» и «чужим», которое особенно характерно в диалоге двух культур - европейской и азиатской, точнее, западной и восточной;
- противоречие между глобальными и локальными формами культуры, которое в свете «информационной революции» приобретает особый смысл;
- противоречие между техническими и гуманитарными аспектами культуры.
Теоретические аспекты данных противоречий осмыслены недостаточно, тогда как сам факт их наличия в современном обществе уже никем не отрицается. Особый интерес у исследователей вызывает изучение взаимодействия локальных и глобальной форм культуры, растет потребность прогнозирования дальнейшего воздействия информационной революции на этнические компоненты культуры и наоборот.