Этнокультурные различия, с одной стороны, и ориентация на различные государства и существующие политические модели мусульманского мира, с другой, позволяют выделить внутри современного «французского ислама» три основных течения, а также ряд второстепенных.
«Магрибинский ислам» представлен во Франции, в силу исторических причин, наиболее широко. Помимо «арки» и «беров», в стране проживают 800 тысяч алжирцев, 450 тысяч марокканцев и 200 тысяч тунисцев. В Магрибе распространен суннитский ислам маликитского толка, считающийся самым стрдгим после ханбалитского. Это накладывает определенный отпечаток на характер религиозности выходцев из стран Магриба, где наименее грамотные слои населения сохраняют приверженность «народному исламу», с его культом святых, авторитетом «святых» шейхов-марабутов и т.д.
Молодое поколение мусульман - выходцев из Магриба и образованные слои населения является более «секуляризованными»: не будучи в большинстве своем практикующими верующими, они смотрят на ислам как на основу собственной культурной принадлежности.
В формировании облика «магрибинского ислама» участвуют три страны региона - Алжир, Марокко и Тунис.
Алжир пытается распространять свое влияние на весь «контингент» магрибинских иммигрантов во Франции и на их потомков. Эта его претензия на роль «исключительного представителя» мусульман во Франции фактически поддерживается французскими властями.
Выходцы из Марокко, большая часть которых входит в «Содружество марокканских рабочих и коммерсантов», контролируют значительную часть мечетей во Франции.
Среди мусульман, приехавших из Туниса, наиболее влиятельны исламистские движения, идеи которых пользуются популярностью, главным образом, у представителей иммигрантского «среднего» класса.
«Африканский ислам» представлен выходцами из стран «черной» Африки: Сенегала, Мали, Кот-д’Ивуара и др. Среди африканского населения Франции, по данным статистики, мусульмане составляют 49%, против 50% христиан и 1% анимистов. «Африканский ислам» - исключительно суннитского толка, т.е. заставляющий следовать строго законам шариата.
К числу крупнейших относится течение «турецкого ислама». Во Франции проживает 150 тысяч выходцев из Турции, включая курдов.
Возможно ли на этом пестром фоне возникновение «французского» ислама, интегрированного во французское общество и его культуру, не находящегося в конфликте с законодательством страны? Эта проблема сегодня заботит всю французскую общественность. Поэтому интересно мнение известного всему миру не только океанографа, но и геополитика Жака-Ива Кусто. Он считает, что через 50-60 лет международным языком станет арабский, вытеснив повсеместно английский. Кусто также высказывает предположение, что через те же 60 лет население Европы будет на 2/3 арабским и ислам выйдет на первое место в мире по количеству последователей.
К этим высказываниям знаменитого ученого, кажется, стоит прислушаться.
Европа для мусульман: постоялый двор или отчий дом?
Скромный храм в лондонском Ист-Энде, возведенный еще в 1743 году, пережил многих прихожан: здесь пылали гневом отмщения гугеноты, чинно внимали душеспасительным речам методисты, следом вникали в премудрость Талмуда иудеи. В наши дни под его сводами собираются те, кто с благоговением читает надпись у входа, призывающую восстановить халифат - империю во благо мусульман.
А в это время в Париже, у подножия Монмартра, в районе под названием «Капля золота» сотни правоверных теснятся в помещении бывшего склада, который превращен в мечеть, чтобы услышать слова 32-летнего шейха Абдельбаки Сахрауи: «Будущее в руках Аллаха».
В Брюсселе на площади Иоанна Крестителя издавна размещавшийся там рынок видоизменился до неузнаваемости и теперь напоминает «сук» - восточный базар.
В Испании поднимаются к небу минареты. В Италии на кульманы ложатся чертежи с контурами будущих мечетей; в Великобритании насчитывается 1,9 миллиона мусульман, в Нидерландах 1,1 миллиона, а в Германии около 3 миллионов. В Западной Европе обосновалось от 10 до 12 миллионов иммигрантов, чьи родители или они сами приехали из стран, принадлежащих к мусульманскому миру.
Жан-Клод Чесне, Французский демограф, убежден: «Европа становится новым рубежом для ислама» (может быть, это было не последним соображением в том случае, когда Франция, на удивление своим союзникам по Североатлантическому альянсу, вступилась за боснийских сербов во время первой Балканской войны 90-х гг.).
Здесь нужно вспомнить, как это начиналось. Возьмем Бельгию, у которой с 1964 года на протяжении десяти лет действовал межгосударственный договор с Турцией и Марокко, который гарантировал режим наибольшего благоприятствования для эмигрантов. Им сулили отдых на «изумрудных лужайках», благоустроенные квартиры, заполненные потребительскими товарами магазинные полки…
«Вы не устоите перед соблазном купить автомобиль в кредит»,- заманивали брошюры.
Стареющее население, низкая рождаемость, потребность в деятельных руках вынудила Бельгию, и в этом она не была исключением, соблазнять их переездом на постоянное место жительства. Зачем? Им предстояло вытеснить с рынка труда итальянцев, испанцев, греков, португальцев, которые со временем узнали себе цену и перестали быть дешевой рабочей силой.
«Либеральная миграционная политика была выгодна для экономики» -считает Эн Морелли из Свободного университета в Брюсселе. «Правительство даже поощряло марокканцев и турок заводить семьи, чтобы омолодить население».
Все в прошлом. Сегодня в Западной Европе бритоголовые юнцы, неофашисты, политики крайне правого толка паразитируют на теме иммиграции, выставляют иноверцев в качестве источника всех бед и злоключений. И нередко клич «Арабов в Сену!» у потерявшего рабочее место «коренного» француза попадает на благодатную почву.
И даже деятели государственного масштаба, занимающие ответственные посты, вносят вклад в разжигание нетерпимости. Бывший генеральный секретарь НАТО Вилли Клас и нынешняя глава британской спецслужбы МИ-5 Стелла Ремингтон в один голос заявляют: от радикального крыла ислама исходит «геополитическая угроза» и с ней предстоит столкнуться.
Вот лишь малая часть сообщении о действиях исламистов на территории Западной Европы в последний годы:
«Август 1994. Арест 2 арабов, виновных в террористическом акте в Марракеше (Марокко)».
«Ноябрь 1994. Самосожжение семьи курдских поселенцев в Германии».
«Январь 1995. Создан Исламский центр в Гамбурге». По формулировке германских спецслужб, он служит «идеологической штаб-квартирой с задачей распространения в Западной Европе ислама иранского толка. Всего на немецкой земле действуют 14 экстремистских организаций, прикрывающихся именем Аллаха, которые насчитывают не менее 25 тысяч потенциальных боевиков.
«Декабрь 1994. Захват исламистами самолета авиакомпании «Эир-Франс» в алжирском аэропорту»...
Сумеет ли просвещенная Европа зарыть в глухом лесу топор расовой нетерпимости, религиозных предрассудков, подозрительности к «чужакам» и принять в свое лоно быстро растущую мусульманскую общину?
Неужели подозрительность к иноверцам требует обязательной дани, как считает Карен Армстронг, автор книги «Святые войны»? Ее мнение: «на смену холодной войне против Советского Союза приходит холодная война против ислама». И ее мнение разделяют многие.
Отсюда и ответная реакция. Наблюдая за нравами в мусульманских общинах, можно заметить, что происходит размежевание по этническому принципу, возникает стремление подчинить жизнь религиозному служению, найти прибежище среди своих, не учить немецкий, либо французский и т.д., затвориться.
Между тем влияние исламской цивилизации на Старый Свет как в глубине веков, так и сегодня трудно переоценить. Оккупированная Испания в девятом веке познала благо «бремени темнокожего человека», поскольку мавры принесли с собой передовое слово в архитектуре, открыли горизонты астрономии, познакомили с открытиями в области медицины.
В средние века, когда на всех европейских перекрестках, царили нравы разбойников «большой дороги», французские трубадуры вдохновлялись образцами сладкозвучной поэзии Персии, и тем готовили почву для Ренессанса.
В наши дни Европа очарована музыкальным стилем «раи», необычным гибридом рока и традиционных арабских ритмов.
Законодателями: моды в мире высокой беллетристики стали такие маститые авторы, как Амин Маалуф из Ливана, удостоенный во Франции за роман «Скала Таниус» премии братьев Гонкуров, высшей награды за писательский труд.
Не нужно забывать, что и традиция непринужденных бесед за чашечкой кофе пришла на старый континент с Востока.
С предвзятым взглядом трудно справиться с наскока. Во Франции провели опрос общественного мнения, предложив выбрать из длинной вереницы слов три наиболее подходящих для характеристики ислама; этими словами стали: фанатизм, подчинение и отрицание западных ценностей.
Сами же мусульмане остановили свой выбор на другой триаде: демократия, справедливость, свобода.
Приблизительно так же дела обстоят и в США.
Луис Фарахан - лидер радикальной религиозной секты, которая называет себя Нация ислама, в начале 1995 года предпринял поход на Вашингтон. В марше приняло участие около 1,2 миллиона негров.
Секта Л.Фарахана закрыта для белых. Ее ударную силу составляет не столько проповеднический талант самого Фарахана, сколько организованные им отряды негритянских атлетов. Некогда полупрезираемые за уголовный след, тянущийся едва ли не за каждым из этих молодых людей, эти грозные формирования стали надежной охраной не только мероприятий, созываемых лидером секты, но и отдельных черных знаменитостей, которым Фарахан одалживает своих молодцов.