США в это время повторяли свое поведение в 1913 - 1917гг., о чем свидетельствует запись доклада Рузвельта кабинету о его переговорах от 29 сентября 1937 г. с Рэнсименом - специальным представителем кабинета Болдуина. Главным содержанием переговоров был вопрос о нейтралитете США в грядущей войне. Рузвельт был намерен сохранять нейтралитет как можно дольше. Но завоевание России сделало бы Германию державой N1, что США уже не могли допустить. "Если произойдет вооруженный конфликт между демократиями и фашизмом, Америка выполнит свой долг. Если вопрос будет стоять о войне, которую вызовет Германия или СССР, то... Америка сохранит свой нейтралитет". Но если СССР окажется под угрозой германских империалистических, то есть территориальных устремлений, тогда должны будут вмешаться европейские государства, и Америка станет на их сторону" (Там же, стр. 468.). Итак, США вмешаются лишь когда Евразия окажется под преимущественным контролем одной континентальной силы.
Гитлеровские планы завоевания восточного "жизненного пространства", казалось, полностью ломали англосаксонскую геополитическую доктрину "яруса мелких несамостоятельных восточноевропейских государств между немцами и русскими от Балтики до Средиземного моря". Однако Британия и США косвенным образом всемерно подталкивали Гитлера именно на Восток. Считается, что Британия рассчитывала умиротворить Гитлера аншлюсом Австрии и Мюнхеном. Напротив, самое страшное для англосаксов случилось бы, если бы Германия удовлетворилась бы Мюнхеном и аншлюсом Австрии, которые "мировым демократическим сообществом" были признаны. Это была бы ревизия Версаля, причем такая, против которой потом трудно было бы возражать - эти территории не были завоеваниями 1914-1918 годов, но входили в Германию и Австро-Венгрию до Первой мировой войны. Это было бы соединением общенемецкого потенциала - кошмар Британии со времен Тройственного союза. Недальновидность нацистской Германии можно объяснить лишь дурманом национал-социалистической идеологии. Англосаксонский расчет на необузданность амбиций был точным. Агрессия на Восток давала повод вмешаться и при удачном стечении обстоятельств довершить геополитические проекты, на основе "самоопределения и демократии", которые будут провозглашены не только для стран, подвергнувшихся агрессии, но для всего ареала. Однако англосаксонская стратегия не была успешной. Агрессия против СССР была отложена до разгрома Западной Европы, который бы определен Советско-германским договором 1939г.
Э.Нольте в книге, открывшей так называемый "спор об истории", полагает войну между "национал-социализмом и большевизмом" "европейской гражданской войной", называет этот договор "Пактом войны", "Пактом раздела", "Пактом уничтожения" (Польши), который, якобы не имел аналогов в европейской истории XIX-XX веков, поэтому "оба государства, заключившие его, должны были быть государствами совершенно особого рода" (Nolte Ernst. Der Europaische Burgerkrieg. 1917 - 1945. Nationalsozialismus und Bolschevismus. Propilaen. 1987. S. 310-311.). Такое категоричное утверждение, конечно вызывает иронию у любого историка международных отношений. Готовность Сталина за отсрочку войны против собственной страны закрыть глаза на устремления Гитлера в отношении Польши (которая, к тому же, накануне предлагала Гитлеру свои услуги для завоевания Украины), как и воспользоваться случаем для восстановления территории Российской империи, утраченной из-за революции, ничем не отличалась по прагматизму или, если угодно, цинизму от слов Саймона, открывшего Гитлеру, что Британия не может беспокоиться об Австрии как о Бельгии, "находящейся в самом близком соседстве с Великобританией", или от отказа западных стран гарантировать в пакте коллективной безопасности не только границы Польши, но и границы прибалтийских режимов, открывая путь на СССР.
Во-вторых, от Вестфальского мира до Дейтона все двусторонние договоры, тем более многосторонние трактаты не только "имперского" прошлого, но и "демократического" настоящего - есть начертание одними державами новых границ для других государств, а секреты дипломатической истории только и посвящены "реорганизации" границ. Наполеон в Тильзите безуспешно предлагал Александру I уничтожить Пруссию, Венский конгресс, чтобы запретить геополитическое усиление одних государств, повелел "быти" квазигосударству Швейцария, состоящему из разных народов. Напомним сакраментальную фразу В.И.Ленина о Берлинском конгрессе: "грабят Турцию". Австрия в 1908г. аннексировала Боснию, получив дипломатическое согласие держав. Хотя именно Теодор Рузвельт начал идеологизацию американских интересов общечеловеческими идеалами, но именно в секретном соглашении 1905г. между Т. Рузвельтом и Кацурой Япония отказывалась от "агрессивных намерений" в отношении Филиппин, оставляя их вотчиной США, а США согласились на право Японии посредством военной оккупации установить контроль над Кореей. В Версале после дипломатических переговоров победившая англосаксонская часть Антанты, включая супердемократические США с вильсонианскими "самоопределением и демократией" расчленила Австро-Венгрию и начертала границы выходящих из нее государств, предписав предварительно, кому можно иметь государственность, а кому нет (македонцы), кому, как Галиции, придется перейти от одного хозяина к другому, кому, как сербам, хорватом, словенцам, быть volens nolens вместе. В Потсдаме и затем в ходе сессий СМИД были определены границы многих государств и судьба бывших колоний. Дж. Кеннан в 1993 году в предисловии к переизданию Доклада Фонда Карнеги о Балканских войнах, прямо призывает начертать новое территориальное статус-кво на Балканах и применить силу, чтобы заставить заинтересованные стороны его соблюдать, что и было сделано в Дейтоне.
Во время "Европейской гражданской войны" (Нольте) в демократических США Государственный департамент в 1944 году подготовил аналитическую разработку с грифом "Совершенно секретно. Из Государственного департамента не выносить". В ней формулируется экстраполяция доктрины Монро на весь мир, в связи с чем все другие концепции широкой зоны безопасности вступали в конфликт с вездесущими США. Доктрина Монро рассматривается как тип геополитической стратегии, включающей большие пространства в зоны своего преобладающего и решающего политического влияния. В разработке откровенно признается один и тот же характер доктрины Монро и "немецкой доктрины "Grossraum". Даже стратегия "подчинения германскому контролю и управлению всей Европой от Гибралтара до Урала, от Норвегии до Северной Африки - эта идея Гитлера именуется всего лишь как "нацистская доктрина Монро" и спокойно разбирается как конфликтующая с американскими интересами геополитическая концепция, подобная доктрине Монро, хотя и имеющая специфические идеологические обоснования и методы достижения" (АВП РФ. Фонд 0512, опись 4, док. 212, папка 25, листы 4-7.).
Пакт Молотова-Риббентропа 1939г. является крупнейшим провалом английской стратегии за весь ХХ век, и поэтому его всегда будут демонизировать. Вряд ли Британия рассчитывала избежать войны, но для нее, как и для всей Западной Европы, наименьшие издержки сулило бы вступление в войну после того, как Гитлер сначала пошел бы на СССР, на Украину через Прибалтику, которую англосаксы отказывались гарантировать, не закрывая туда Гитлеру путь, также как Сталин не закрывал путь на Польшу. Обреченная на взаимное истощение война с СССР как первый шаг Гитлера обещала сохранение "атлантической" Европы относительно малой кровью, сулила беспомощность или распад СССР и возможность реорганизации Восточной Европы. Впрочем, сами британские политики полагали действия Сталина вполне обоснованными и естественно вытекающими как из исторических прав, так и из обстоятельств. "Меньше всего я хотел бы защищать действия советского правительства в тот самый момент, когда он их предпринимает..., - комментировал лорд Галифакс Советско-германский Договор в Палате Лордов 4 октября 1939 года, - "но будет справедливым напомнить две вещи: во-первых, советское правительство никогда не предприняло бы такие действия, если бы германское правительство не начало и не показало пример, вторгнувшись в Польшу без объявления войны; во-вторых, следует напомнить, что действия советского правительства заключались в перенесении границы по существу до той линии, которая была рекомендована во время Версальской конференции лордом Керзоном... Я только привожу исторические факты и полагаю, что они неоспоримы" (АВП РФ. Фонд N7, опись N4, N19, папка 27, лист 25.).
Действительно, кроме кусочка Буковины, Сталин лишь возвратил те территории, что были "отхвачены" у России в ходе гражданской войны (этот термин в отношении сфер влияния, очерченных Советско-германским договором, использует Генри Киссинджер тогда, когда забывает, что через несколько страниц надо приняться за демонизацию "нацистско-советского пакта"). Тем не менее, раздел его фундаментальной книги, посвященный этому событию, демонстрирует смесь досады и невольного восхищения. Так, он приводит слова Гитлера от 11 авг. 1939г.: "Все, что я предпринимаю, направлено против России. Если Запад слишком глуп и слеп, чтобы уразуметь это, я вынужден буду пойти на договоренность с Россией, разбить Запад, а потом, после его поражения, повернуться против Советского Союза со всеми накопленными силами".
Киссинджер соглашается, что "это действительно было четким отражением первоочередных задач Гитлера: от Великобритании он желал невмешательства в дела на континенте, а от Советского Союза он хотел приобрести Lebensraum, то есть "жизненное пространство". Мерой сталинских достижений следует считать то, что он пусть даже временно, поменял местами приоритеты Гитлера". Но это же максимум возможного и не может быть оценено иначе как выдающийся успех дипломатии. Кстати Киссинджер именно так и оценивает этот пакт, назвав его высшим достижением средств, которые "вполне могли бы быть заимствованы из трактата на тему искусства государственного управления XVIII века" (Киссинджер Генри. Дипломатия. М., 1996. Стр. 298, 302.).