· несоответствие между большими полномочиями президента, урезанными полномочиями парламента и отсутствием их ответственности перед народом за политику, проводимую правительством;
· слабый, зависимый от президента и чуть меньше от парламента премьер-министр, у которого вместе с тем большая ответственность;
· ослабленный парламент из-за остающихся значительными полномочий президента законодательного характера.
· Механизм формирования правительства стал запутанным, и его осуществление на практике зависит от способности президента находить общий язык с парламентом, который будет оставаться разношерстным из-за существования смешанной избирательной системы, а значит и непредсказуемым.
Изменения Конституции привели к сохранению устаревшей, несбалансированной и не соответствующей потребностям времени государственной машины. Можно говорить, что из президентско-парламентской неопределенности страна вернулась к президентской форме правления, причем в некоторых моментах с даже более сильной властью президента, чем при А.Акаеве.
Невзирая на это в конституционном развитии появились и позитивные явления – во время указных изменений наблюдался постепенный рост общественного внимания к конституционной реформе, к вопросам разделения властных полномочий. «Пока общественный дискурс происходит на дилетантском уровне, но это начало процесса. Сегодня важно не столько содержание, сколько сам процесс споров, дебатов о Конституции, в ходе которых постепенно будет выкристаллизовываться общественное мнение, способное влиять на политическую элиту»[172].
Но произойдет это нескоро, по крайней мере, по конституционному вопросу. Связанно это с низкой правовой грамотностью населения страны и структурой власти в стране, в принципе.
Особенностью кыргызского общества является то, что реальная власть сосредоточена не в политических институтах, которые в лучшем случае служат лишь площадкой борьбы или средством легитимизации властных целеполаганий и действий различных групп, являющихся реальными носителями власти. Это можно назвать своеобразно традицией перешедшей по наследству от режима Акаева, а тому – от советского способа управления.
К числу таких групп необходимо отнести[173]:
- семейные кланы, чьи представители занимают формальные руководящие посты в государстве или других политических институтах.
- региональные элиты, участвующие во властных отношениях.
- «оппозиция» - специфическая группа переменного состава, обладающая только одной постоянной системной функцией - оппонирование власти.
- группы и отдельные лица - обладатели крупных капиталов или контролирующие финансовые или другие ресурсы.
- идеологические элитные группы, являющиеся носителями наиболее массовых идей и представлений.
- элиты этнических групп, представленных в Кыргызстане (наиболее активными являются узбеки и казахи).
- криминальные группы, контролирующие определенные ресурсы и территории.
- профессиональные корпорации, связанные с обслуживанием политики (экспертные структуры, средства массовой информации).
Каждая из этих групп отличается особенным способом и степенью включения во власть, технологиями ее употребления, форматами политической деятельности и типом отношений с формальными политическими институтами.
Первая группа - семейные кланы, как правило, непосредственно включена в формальные политические институты, либо контролирует их через влияние на различные, прежде всего - верхние уровни системы управления.
Присутствие таких семейных клановых групп заметно не только в государственных структурах (исполнительная власть, депутаты, судебная власть), но и в политических партиях, и в меньшей степени - в неправительственных организациях[174].
По степени влияния они являются наиболее мощными и эффективными, поскольку обладают высокой степенью консолидации целей и координации политики. Семейный клановый формат удержания и употребления власти является наиболее широко распространенным и существует во всех уровнях политической системы страны.
За счет непосредственного включения в политические институты семейные группы успешно маскируют собственный клановый интерес под общественный, корпоративный, институциональный и так далее, создавая тем самым эффективный манипулятивный механизм, усиливающий их власть и делающий ее идеологически менее уязвимой.
Существование и функционирование семейной клановой системы употребления власти делает формальными политические институты, их предназначение и функции. Власть уходит из политических институтов, перемещаясь в семьи.
Вокруг влиятельных семей, позволяющих обеспечить доступ к ресурсам, создается мощная группа обслуживания, использующая свое положение для контроля ресурсов и получения более льготных режимов работы. Таким образом, например, при правлении А.Акаева существовало несколько таких групп, члены которых сумели сделать себе крупные состояния и/или приобрести высокое положение в системе политических институтов (должности в исполнительной власти, депутатские мандаты и так далее). Естественно, что со сменой власти часть из них перешли в обслуживание новой власти, а многие, не сумевшие или не пожелавшие это сделать, - перешли в «оппозицию».
Региональные элиты обладают несколько меньшей политической энергетикой и, следовательно, возможностью доступа и объемом власти.
Существует три уровня регионализации: территориальный, локальный и родовой. В последние годы наблюдается рост значения родового уровня. Но в любом случае, как правило, региональный фактор неформальных политических преференций является вторичным по отношению к семейному[175].
Как правило, региональная составляющая власти проявляется в виде кадровой политики. Так, во время президентства А.Акаева было характерно преобладание назначений на государственные должности представителей кеминско-нарынского и таласского регионов, с приходом К.Бакиева идет преобладание назначений представителей южных регионов.
Регионализм присущ всем элементам политической системы. Так, на первой стадии формирования политических партий регионализм был одним из ключевых, системных признаков их возникновения и деятельности. Переход к системному партийному строительству несколько снизил значение этого фактора. Успешными теперь могут быть только политические партии, объединяющие представителей всех регионов страны. Тем не менее, учет регионального аспекта является важным фактором обеспечения стабильности политической системы.
Также существует определенное распределение власти среди самих региональных политических элит. На него влияют три фактора: традиционная система родовых иерархий, политическая история тех или иных элитных групп данного региона и уровень экономического влияния и объема ресурсов, которые могут быть потрачены для укрепления региональной власти.
«Оппозиция» как один из влияющих компонентов властных отношений возникла относительно недавно. История ее реального участия во власти начинается с аксыйских событий[176]. Тогда впервые официальная власть и семейный клан почувствовали силу политического влияния оппозиционных групп. Именно к тому времени относятся первые проявления того, как противостояние оппозиции приводит к политическим решениям официальной власти, продиктованным оппозицией (освобождение А.Бекназарова, кадровые отставки)[177]. Организация мартовских событий проявила оппозицию как властный институт, соизмеримый по мощности с государственными и семейными политическими институтами.
Однако в силу природы этого неформального политического института в Киргизии, оппозиционный политический потенциал обладает только временной мощностью, отсутствием идейных основ и по этим причинам не является системным институтом политики. В ситуации, когда власть не делает существенных ошибок, или идет на коммуникацию и компромиссы, оппозиция теряет подпитку и энергетику политического противодействия. Это и произошло в 2006-2007 годах, когда политическая оппозиция выродилась из мощного политического движения в противостояние власти небольшой группы политиков, не пользующихся широкой поддержкой.
В последнее время все большую роль в политическом взаимодействии играют группы и отдельные лица - обладатели крупных капиталов или контролирующие финансовые или другие ресурсы.
Здесь надо различать три группы. Первая - это бизнес-элита, сформировавшая свои состояния в период правления А.Акаева в стране или за ее рубежами и заинтересованная теперь в сохранении своего капитала, собственности или инвестициях в страну. Как правило, это относительно независимые в экономическом отношении люди. Формы их участия в политической жизни различны. Одни пытаются встроиться в политические институты, занимая крупные государственные посты или избираясь депутатами Жогорку Кенеша. Другие - работают в открытом оппозиционном формате, пытаясь за счет этой политической позиции сохранить свои состояния. Главная цель их политического участия - защита и развитие своего бизнеса[178].
Другая группа - высокопоставленные государственные чиновники, близкие к распределению финансовых и других ресурсов. Они непосредственно встроены в государственные институты. Как правило, они работали с прежним режимом и продолжают работать с нынешним за счет технологий подкупа и услуг.