Из секретных папок ЦК был, вынут т.н. «план автономизации». Он стал третьей причиной распада. Чтобы ослабить Россию и «демократического» Ельцина, предлагалось поднять статус автономий в составе РСФСР до статуса союзных республик, получив в результате 35 независимых республик в составе СССР, но уже без права выхода. Верховный Совет СССР принял соответствующий закон 26 апреля 1990 года – механизм « автономизации» был запущен. В результате его реализации карта РСФСР оказалась бы похожей на кусок сыра с огромными дырами на месте территорий почти двух десятков автономий – Россия потеряла бы 51% территории со стратегическими ресурсами и почти 20 млн. населения.
Сознавая опасность фактического развала РСФСР, российский Съезд народных депутатов в целях обеспечения целостности республики подавляющим большинством голосов (907 – за, 13 – против и 9 – воздержавшихся) принял 12 июня 1990 г. Декларацию о государственном суверенитете РСФСР. Вопреки расхожему мнению, в этой декларации нет ни слова о выходе России из состава СССР. Напротив, РСФСР четко заявила, что собирается и впредь оставаться составной частью обновленного Союза. В сложившейся ситуации пошел трещинами огромный монолит КПСС. Мало кто помнит, что в отличие от других союзных республик у РСФСР не было республиканской партийной организации. Создав КП РСФСР в критический для партии момент, противопоставив ее союзному руководству, Иван Полозков и Геннадий Зюганов внесли тем самым решающий вклад в развал КПСС и – в распад Союза.
Ноябрьский 1990 г. и апрельский 1991 г. пленумы ЦК КПСС стали этапами, обозначающими все более глубокое поражение М.С. Горбачева в борьбе с реакционным крылом партии. Чтобы сместить Горбачева
с постов Генерального секретаря ЦК КПСС и президента СССР, партаппарат готовил на сентябрь 1991 г. проведение съезда КПСС и Съезда народных депутатов СССР. Спасаясь, Горбачев кинулся к лидерам союзных республик, пообещав им радикально расширить полномочия и форсированно – уже в августе 1991 г. – подписать новый Союзный договор. Секретные переговоры президента с главами республик были записаны по приказу председателя КГБ СССР В. Крючкова. Чтобы опередить Горбачева и лидеров союзных республик и была принята попытка государственного переворота в образе ГКЧП.
Но ГКЧП, вопреки расхожему мнению, был не основной причиной, а последней каплей, перевесившей чашу в пользу распада СССР. В связи с событиями 19-21 августа 1991 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС М. Горбачев 25 августа 1991 г. призвал ЦК КПСС «принять трудное, но честное решение о самороспуске» и заявил: «Судьбу республиканских компартий и местных партийных организаций определяют они сами… Не считаю для себя возможным дальнейшее выполнение функций Генерального секретаря ЦК КПСС и слагаю соответствующие полномочия». Это стало началом распада КПСС, которая перестала существовать уже к концу октября 1991 г. Таким образом, ГКЧП предопределил распад партии, сделал процесс ее реформирования невозможным, а это, в свою очередь, исключило возможность любых попыток поэтапного реформирования союзного государства. Закономерно, что практически одновременно, с распадом структур КПСС лавинообразно разваливалось единое государство. Последней точкой в этой разрушительной работе был украинский референдум 1 декабря 1991 г., когда абсолютное большинство граждан республики поддержало объявление независимости Украины.
Таким образом, соглашение, подписанное 8 декабря 1991 года главами трех славянских республик, официально оформило уже состоявшуюся кончину СССР. В отличие от большинства россиян, которые до сих пор считают, что одна-единственная декларация могла развалить ядерную державу, в Киеве, Минске и других столицах бывших союзных республик твердо знают: судьба единого Союза ССР была решена намного раньше. И никакого «тайного сговора за спиной Горбачева» не было. Первоначально готовилась иная повестка дня для белорусского «саммита», и она совсем не интересовала президента СССР, которому спецслужбы, охранявшие « Вискули», все исправно докладывали.
Поначалу предполагалось, что встреча в Белоруссии устраивается ради президента Украины Леонида Кравчука, которого Борис Ельцин и Станислав Шушкевич все еще надеялись уговорить сохранить в обновленном виде Союз. В свое время Ельцин не просто сказал: «Союзу – быть!», но даже 17 августа 1991 г. парафировал проект Союзного договора, поскольку планировалось, что 19 августа 1991 г. состоится его подписание. На встрече в Минске лидеры России и Белоруссии всерьез размышляли, что можно еще спасти из парафированного союзного договора. Поскольку украинский президент не желал даже слышать слово «союз» и после августа 1991 г. демонстративно отказался ездить в Москву, Кравчука пришлось «заманивать» на встречу хорошей охотой, которой всегда славилась Беловежская Пуща.
Вопреки распространенному мнению о том, что российская делегация прибыла в « Вискули» с готовым текстом, не было не только текста, но даже компьютеров и ксероксов: рукописи перепечатывали на электрической машинке и размножали в трех экземплярах с помощью телефакса. В ходе бесед президентов о возможных формах обновленного Союза первоначально появилась модель, согласно которой ядро объединения должны составить 4 государства: Россия, Белоруссия, Украина, Казахстан. Когда с Казахстаном вышла заминка, Украине была предложена идея Славянского Союза из трех государств. Но и это не устраивало Кравчука. Он принципиально возражал против любого упоминания слова «Союз». Наконец, нашли формулу «Содружество», как способ сосуществования государств в одном экономическом, политическом, военном пространстве.
Согласившись с формулой Содружества, президенты России, Украины и Белоруссии поручили экспертам рабочей группы готовить документы. В итоге родилась простая формула соглашения, которая состояла из двух частей. Первое: государства-учредители констатируют факт смерти образованного ими государства – Союза ССР. Второе: Россия, Украина и Белоруссия (опять же в качестве учредителей) объявляют о создании нового объединения – Содружества Независимых Государств.
Утром за дело наконец принялась украинская делегация – начала методично вычеркивать все, что хоть как-то напоминало союзные органы и жесткие обязательства. Оказалось, под «Содружеством» Кравчук понимал не попытку новой интеграции, а формулу цивилизованного развода. Фиксировался очевидный факт: СССР умер после выхода из его состава почти всех союзных республик, создавались переходные конструкции, гарантировалась безопасность ядерного потенциала, намечались контуры экономической интеграции. Но если для России и Белоруссии СНГ было основой для нового сближения), о было реализовано спустя 5 лет в форме Союза Беларуси и России), то политическая элита Украины рассматривала Беловежские соглашения о разводе и дележе имущества.
Когда, наконец, была готова согласованная «болванка» текста, ее размножили на телефаксе, и эти рулоны понесли через коридор в другую комнату, где находились Ельцин, Кравчук и Шушкевич. С ними в тот момент не было ни экспертов, ни советников. От президентов бумаги возвращались с вопросами, пометками, предложениями. Страницы снова исправлялись, множились – и так по нескольку раз.
Затем было решено связаться с Нурсултаном Назарбаевым, президентом Казахстана, попросить его срочно прилететь. Было важно опереться на поддержку этого авторитетного лидера. Однако Назарбаев, несмотря на приглашение, так и не приехал – остался в Москве, в резиденции Горбачева. Говорят, Горбачев тогда обещал Назарбаеву пост премьер-министра СССР, вдобавок оба президента отказывались верить, что Союз на ладан дышит.
Не дождавшись президента Казахстана, Ельцин, Кравчук и Шушкевич подписали соглашение об образовании СНГ.
Затем заказали связь с Горбачевым и Дж. Бушем-старшим. Телефонисты « спецкоммутатора» довольно долго разыскивали хозяина Кремля, Белый дом ответил почти сразу.
В итоге часть разговора шла параллельно: Ельцин «взял на себя» Буша, Шушкевич разговаривал с Горбачевым.
Узнав о происшедшем, Горбачев сразу кинулся к армии. Он плоть до своей добровольной отставки 25 декабря 1991 г. обзванивал командующих округами, обращался к маршалу Евгению Шапошникову за поддержкой. Но военные его проигнорировали. Все это было очень похоже на историю Николая II – когда в 1917 году царь из Ставки Верховного Главнокомандующего обратился к войскам с вопросом, что ему делать, военные фактически отказались от своего императора и Главнокомандующего и ответили: «Подписывать отречение».
Как непосредственный участник тех событий, помню, что российская делегация возвращалась из Минска в Москву в противоречивом настроении. Все понимали, что удалось предотвратить развитие ситуации по «югославскому сценарию» - избежать кровавых межнациональных военных конфликтов между частями одного государства. А ведь первые звонки этого кошмарного спектакля уже звенели тогда по всей территории страны – в нагорном Карабахе и Приднестровье, Северной Осетии и Чечено-Ингушетии.
Точку в юридическом оформлении распада СССР поставили Верховные Советы России, Украины и Белоруссии, которые практически единогласно ратифицировали Соглашение об образовании Содружества Независимых Государств. Через несколько дней Назарбаев и другие руководители среднеазиатских республик сообщили о своей поддержке этого документа. К СНГ были готовы присоединиться все, кроме Прибалтийских республик и Грузии.
Последствия распада
Международные последствия распада СССР рассматриваются российскими и зарубежными исследователями преимущественно в геополитических и экономических аспектах. Большинство из них пытаются оценить эти последствия в глобальных масштабах. При этом одни авторы считают, что “крушение СССР является геополитической катастрофой, которая выходит за рамки понятия “системы международных отношений” и могут быть оценены лишь на уровне истории взаимодействия цивилизаций”. Другие же оценивают распад СССР как “конец системы международных отношений, основу и стержень которой образовывали итоги Второй мировой войны, а также идеологическое и военно-политическое противоборство двух систем, и прежде всего их государств-лидеров: СССР и США”. После распада СССР наблюдается “возвращение к многополюсному миру и менее крупных держав”. Происходит перестройка глобальной системы международных отношений, что порождает нестабильность в отдельных районах мира.