На самом деле, как пишет известный французский социолог и знаток ислама Жан-Поль Шарнэ, вопрос о ношении хиджаба или отказе от него не является религиозным. По его мнению, интерпретация соответствующих стихов Корана позволяет оставлять лицо и руки мусульманки открытыми. В то же время реформаторы и модернисты практически всюду в мире ислама выработали по этому вопросу одновременно противоречивую и взаимодополняющую позицию: отказ от покрывала в знак эмансипации женщины по отношению к мужскому обществу и временный возврат к нему в качестве утверждения мусульманской индивидуальности и символа сопротивления европеизации. В тех же случаях, когда эти «отказ» и «возврат» сталкиваются, «реформистский феминизм» неизбежно провоцирует «создание более традиционалистских женских движений». Но дело даже не в наличии или отсутствии тех или иных организаций, а в том, кого поддержат мусульманки, составляющие примерно половину населения мира ислама и постепенно включающиеся в активную общественную и политическую жизнь даже в Афганистане, где, как известно, до начала 2002 г. господствовал режим талибов – воинствующих исламистов, занимавших сугубо консервативную позицию в женском вопросе.
Ныне среди 70 партий этой страны есть «Революционная организация женщин Афганистана», уже более четверти века защищающая их права. На выборах президента республики осенью 2004 г. впервые была выставлена кандидатура женщины – врача МасудыДжалал, представлявшей к тому же пуштунов – основную народность Афганистана, среди которых талибы были наиболее влиятельны. В дальнейшем М.Джалал стала министром по делам женщин, а министром по делам погибших и инвалидов стала еще одна женщина – СеддикаБалхи. В то же время в стране по-прежнему сохраняет позиции немало «скрытых талибов» или сочувствующих им, а вдоль границы с Пакистаном – и самых настоящих талибов. Поэтому многое из того, что было, в том числе при талибах, еще сохраняется, и до установления реального равноправия женщин пока что очень далеко. На выборах президента женщины голосовали отдельно от мужчин на специально отведенных им 9,2 тыс. участках (а мужчины на других 12,3 тыс. участках). Засилье крупных полевых командиров, связанных с ними чиновников и консервативно настроенных духовных лиц, фактически контролирующих суды и систему образования, способствует, по свидетельству одного из бывших деятелей правительства, сохранению былой «атмосферы страха и ужаса». Причем женщин это касается в первую очередь, ибо их похищения и убийства, особенно полевыми командирами, стали обычным делом. В мае 2005 г. была убита тележурналистка одного из частных каналов, чьи передачи осуждались духовенством как «развращающие молодежь».
Исламисты, однако, вовсе не ограничиваются террором и запугиванием женщин. Они всегда вели среди них целенаправленнуюработу. Одним из первых эту задачу сформулировал суданский идеолог политического ислама Хасан ат-Тураби, который в беседе с профессором шведского университета в УппсалеСигрид Кале в 1986 г. заявил, что «в исламе нет места для разделения общественной и частной жизни, церкви и государства, религиозных и светских дел». К тому же движение, им возглавляемое, выступает «за прямые социальные изменения, обучая мужчин и женщин строить их жизнь в соответствии с исламскими идеалами». Позже, в 90-е годы, когда ат-Тураби на несколько лет оказался у власти, он развил эту тему и, оправдывая свое внимание к организации женского движения, спорил со своими более консервативными оппонентами из числа радикальных исламистов, доказывая, что мусульманка не должна ограничиваться лишь домашними хлопотами, вполне может иметь равные с мужчиной права и нести индивидуальную ответственность за свои поступки. Он был явно дальновиднее своих коллег, верно рассчитав, что активизация женщин в мире ислама, в подавляющем большинстве своем глубоко религиозных и мыслящих вполне традиционно, лишь умножит силы исламистов.
С некоторым опозданием это поняли и другие лидеры политического ислама. Тем более, потому, что их конкуренты не дремали. В Египте, где за 20 лет правления Мубарака (1982–2002 гг.) темпы экономического роста составили 4–5% ежегодно, ВВП на душу населения вырос вдвое, а расходы на образование – в 20 раз, много внимания уделяется решению социальных проблем с участием бизнеса и общественных организаций. Первая леди страны Сюзанн Мубарак лично занимается вопросами охраны материнства и детства, ликвидации неграмотности и распространения культуры. Созданная ею Организация арабских женщин получила международное признание. В Египте 97,5% детей посещают школу, а уровень общей неграмотности сократился за последние десятилетия с более чем 50% до 30%. Выступая в октябре 2004 г. на международной книжной ярмарке во Франкфурте-на-Майне, Сюзанн Мубарак подчеркнула роль культуры как средства достижения взаимопонимания, терпимости и мира, указав на вклад женщин в арабо-исламскую цивилизацию, многому научившую Европу и представленную во всем мире огромным числом великолепных памятников от Альхамбры в Испании до Тадж-Махала в Индии. Она осудила «непонимание и подозрительность» по отношению к арабо-мусульманскому миру тех, «кто приравнивает ислам к терроризму, а арабов – к кочевникам». По ее словам, знания и просвещение сближают людей и «позволяют нам, наконец, надеяться на торжество силы разума, а не аргументов силы».
Об этом же свидетельствовал и такой неординарный шаг властей Бельгии, как назначение на пост министра труда Анисы Темсамани, марокканки по происхождению. Тем самым бельгийцы демонстрировали одновременно уважение к мусульманской диаспоре в своей стране (от 350 тыс. до 750 тыс. чел., по разным подсчетам), готовность к компромиссу с ней, а также желание ослабить взаимное недоверие Востока и Запада, особо подчеркнув равноправие мусульманских женщин.
Просвещение, судя по всему, стало оказывать воздействие и на самых консервативных традиционалистов мира ислама. В 2000 г. эмир Бахрейна назначил в состав Консультативного совета (Маджлисаш-Шура) 4 женщины – три мусульманки и одну христианку. Восстановив отмененную в 1975 г. конституцию, он предоставил женщинам право голоса на выборах в парламент. При этом на референдуме в феврале 2001 г. более 90% граждан эмирата поддержали начатые монархом еще в 1999 г. реформы, в соответствии с которыми женщины пользуются всеми правами, в том числе правом собственности и правом на самые разные профессии, в других странах ислама являющиеся привилегией мужчин. В соседнем эмирате – Катаре – в 2001 г. были проведены с участием женщин выборы в органы самоуправления и тоже начат процесс возрождения конституционных свобод для женщин. Жена эмира Муза бинт Насер открыто выступила против канонизированной шариатом полигамии (и это в стране, официально следующей учению ваххабизма!) и с гордостью подчеркнула, что более 60% студентов вузов Катара составляют девушки, а доля работающих женщин эмирата достигла 40%.
Наиболее значительны успехи женщин в борьбе за свои права в странах Магриба. В частности, в Тунисе неуклонно растет уровень грамотности женщин, их организованности (в том числе и в негосударственных организациях), их участия в выборах: 260 тыс. чел. в 1989 г., ок. 1 млн. чел. – в 1994 г. Действующая с 1975 г. программа модернизации страны способствует увеличению доли женщин среди работающих, расширению системы образования для женщин, помощи им в обучении и воспитании детей. В результате их удельный вес в жизни общества достаточно велик, что, кстати, во многом помогает борьбе властей с клерикальными ретроградами. Национальный союз алжирских женщин (152 тыс. чел. в 1978 г.) уже полвека (с 1956 г.) играет важную роль в политической жизни Алжира. И хотя деятельность союза всегда контролировалась правительством, он во многом содействовал улучшению систем образования и здравоохранения в стране, проведению кампаний по ликвидации неграмотности и реализации аграрной реформы. Женщины страны вели борьбу против ограничения их прав по семейному кодексу 1984 г. и конституции 1989 г., а с началом гражданской войны в 1992 г., по словам тунисского министра юстиции С.Шаабана, «проявили истинный героизм и бесстрашие в борьбе с агрессивным фундаментализмом».
В Марокко с 1976 г. действовало 76 женских организаций, связанных со многими политическими партиями, этническими общинами и придворными кругами. Некоторые были созданы по инициативе короля и следовали его курсу. Но в целом все эти организации в той или иной степени позитивно повлияли на процесс улучшения положения женщин. В 80-е годы возникли 29 самостоятельных непартийных женских объединений и клубов, обсуждавших и политические проблемы. К 1988 г. они почти все были закрыты, но в 1985 г. возникла очень активная Демократическая ассоциация марокканских женщин, содействовавшая развитию женского образования, выходу в свет специальных женских изданий. В конце 2000 г. ассоциация заключила соглашение с правительством. Ее работа очень затруднена (67% женщин Марокко неграмотны). Однако в стране появились женщины – врачи, педагоги, писательницы, депутаты, министры. Принцесса из королевской семьи ЛаллаАйша стала послом в Италии. Но либерализация пока что затронула лишь узкий слой интеллектуальной элиты, мало коснувшись основной части жительниц города и особенно деревни, из которых лишь 17% грамотны.