Идеи национальной государственности
Прежде всего, нужно прояснить вопросы семантики. В английском языке термин «национализм» употребляется для обозначения любого сознательного стремления к национальному самовыражению. В таком широком смысле об украинских патриотах всех идеологических оттенков: демократах, консерваторах и даже национал-коммунистах – можно говорить как о националистах. Но в украинской политической терминологии этому слову придают особый оттенок, оттенок фанатизма, понимая под ним горячую, воинственную и исключительную преданность своей нации. Что бы избежать терминологической путаницы и ясно разделить широкое и узкое понимание слова «национализм», в дальнейшем будет использоваться термин «интегральный национализм».
Националистическое течение зарождалось в 1920-е годы как реакция на поражение борьбы за государственную самостоятельность Украины. Ядро этого движения составили ветераны украинской армии, и в первую очередь молодые офицеры, которые не смирились с поражением и решили продолжать вооруженную борьбу за национальное освобождение революционными средствами из подполья. Для этого они уже в 1920 г. создали тайную Украинскую военную организацию (УВО), руководителем которой стал полковник Евгений Коновалец (1891-1938). Первоначально УВО мыслилась как непартийная организация и объединяла людей с разными политическими убеждениями.
Другой исток интегрального национализма нужно искать в кругах молодой интеллигенции, преимущественно студентов, во Львове, в Праге и Вене, где в 1920-е годы были большие украинские общины. В этих группах велись жаркие споры о причинах недавнего краха украинской государственности. Руководителей Украинской Народной Республики осуждали за «мягкотелость» и за то, что они, якобы, гуманитарными и космополитическими идеями отвратили народную энергию от высшей цели – национальной независимости. Чтобы исправить недостатки своих народнических предшественников, националисты призывали взращивать и беречь «новый дух» бескомпромиссной воинственности и решительного утверждения примата национальных интересов.
Идеологические националистические группы и УВО, из которых постепенно вышли те их члены, которые имели другие политические убеждения, сближались между собой. Они объединились на Первом конгрессе украинских националистов, который состоялся в Вене в 1929 году. На конгрессе была образована Организация украинских националистов (ОУН), руководителем которой был провозглашён Коновалец. ОУН должна была объединить в себе функции «подпольной армии», которая борется с иностранными правителями Украины, и политического движения, фактически партии (хотя этого слова и избегали), стремящейся занять господствующее положение в украинском обществе. В соответствии с программой ОУН, высшей цели – национальной независимости – предстояло достичь революционными средствами. Украинские массы следовало держать в состоянии постоянного возбуждения, чтобы не допустить закрепления власти «оккупантов». Цепь актов террора, проявления гражданского неповиновения, местные столкновения и восстания должны были, вскоре, перерасти в большой пожар, из которого восстанет самостоятельное украинское государство.
Националисты с презрением отбрасывали какое бы то ни было приспособление политики Украины к реальному положению вещей, которое обличали как позорный оппортунизм и предательство национальных идеалов. Они принципиально отказывались сотрудничать со всеми другими украинскими партиями и политическими движениями, которые, как они утверждали, были поражены оппортунизмом. ОУН видела будущую независимую Украину как государство с диктатурой одной партии. Националистов не слишком заботили социальные и экономические проблемы, они только в самом общем виде ратовали за «национальную солидарность», то есть за такой общественный строй, в котором борьба классов и групп с разными экономическими интересами неуклонно бы угасала. Тому, что интегральный национализм отбрасывал демократию, было несколько причин: убеждённость в том, что именно демократия в первую очередь ответственна за крах украинского государства в 1917 – 1921 годах; возмущение политикой западных демократических государств, которые отказывались признать и поддержать украинскую нацию; стремление повторить успех большевиков и диктаторского режима Пилсудского в Польше: а также понимание того, что противостоять жестокости и цинизму иностранных угнетателей можно только такими же бескомпромиссными и безжалостными способами.
Интегральные националисты, вполне сознавая своё идеологическое родство с западным фашизмом, способны были заработать политический капитал на стремлении к переменам в международных отношениях, очень распространённом в украинском обществе. Игнорируя предостерегающие высказывания немногих прозорливых публицистов, украинцы, в целом, недооценивали опасности, которую представляла для их народа фашистская Германия. Они полагались на то, что немецкий и украинский этнические ареалы не пересекаются, и были убеждены в том, что в случае большого общеевропейского столкновения Германия, исходя из собственных интересов, вынуждена будет поддержать украинские требования, как это было во времена Брестского договора. Десятилетие между 1929 и 1939 годами стало периодом быстрого распространения интегрально-националистического движения. Штаб ОУН находился за границей, но основным полем деятельности были этнические украинские земли в Польше. Согласно доктрине националистов, революционная борьба против всех «оккупантов» должна была вестись одновременно, но фактически террористическая деятельность ОУН была направлена тогда только против Польши. Антирусская позиция националистов в то время выражалась в покушениях по случаю на советских дипломатов и в ожесточённой борьбе против каких-либо проявлений коммунистических симпатий среди украинцев за пределами СССР. Националисты смогли привлечь на свою сторону значительную часть революционно настроенного элемента среди населения Галиции и Волыни, на которые ранее имела влияние Коммунистическая партия Западной Украины. Успехом ОУН, имеющим особое значение, было то, что она приобрела прочную поддержку среди молодёжи. Интегральный национализм имел характер молодёжного движения, и антагонизм между ОУН и традиционными демократическими партиями приобрёл психологическое измерение конфликта поколений. Хотя старые партии оставили за собой роль официального выразителя интересов украинского меньшинства в Польше и руководство «легальными» общественными организациями (кооперативы, образовательные учреждения), разрешёнными польским правительством, их позиции, чем дальше. тем больше, ослабляло националистическое подполье.
Подъём интегрального национализма необходимо рассматривать на историческом фоне 1930-х годов. Для украинского народа это был действительно трагический период: время сталинских чисток и массовых убийств в Украинской ССР, усиления шовинизма и угнетения польских правителей в Западной Украине. В таких условиях националистическое движение выступало воплощением страстного желания украинского народа выжить. Ореол героизма и самопожертвования, который имела ОУН, привлекал тысячи молодых идеалистов – мужчин и женщин. Ни вялая оппозиция старых демократических партий, ни репрессивные меры польской администрации были не в состоянии остановить эту волну. Бреши в рядах организации, вызванные арестами, легко заполняли новые члены. В польских тюрьмах и концентрационных лагерях зелёная молодежь превращалась в несгибаемых профессиональных революционеров – категорию людей, ранее в Западной Украине не известных. В те годы по Галиции и Волыни ходило высказывание, что «тюрьма – это украинский университет». Но за такое превращение платить приходилось очень дорого – человеческими жизнями, искалеченными судьбами. Для заинтересованных наблюдателей, даже для тех, кто сам участвовал в движении, со времен становилось всё понятнее, что украинский интегральный национализм страдает серьезным внутренним заболеванием. Оно привело к притуплению морального чувства, проявившемуся в использовании физического и нравственного террора против украинских политических оппонентов. Волюнтаристский характер националистической идеологии, её опора на миф, а не на знание, помешали объективному восприятию реальности, и, следовательно, сделать рациональные и ответственные выводы. Интегральный национализм поднял воинственность и жизнеспособность украинского народа в час великих потрясений, но, одновременно, понизил уровень его гражданской зрелости.