Догма первая и главный исток идей Ленина о государстве в его сочинении «Государство и революция» – классы и классовая борьба, которая должна привести к диктатуре пролетариата. Идея классов и их борьбы была известна до Маркса и Ленина. Она восходит к глубокой древности и ясные очертания приобретает в трактатах Платона. Но к идее классовой борьбы, развитой Сен-Симоном и др., добавлялась центральная мысль, что борьба классов сопровождается одновременно и их сотрудничеством, их солидарностью. И этим обусловлена целостность государства, которое именно благодаря взаимодействию и солидарности классов сцепляет и скрепляет общество с различными классами, и потому оно живет и функционирует. По преданию, в одном из первых столкновений плебеев с патрициями (494 г. до н.э) в Древнем Риме представитель патрициев Менений Агриппа уподобил государство человеческому организму, в котором каждый член взаимосвязан с другим, что вызвано необходимостью сохранения общества и государства. По его мнению, господство гармонии социальных, классовых интересов превыше всего. Не будет преувеличением мысль, что любая организация, в том числе и государственная, есть сотрудничество всех его социальных сил, что разделение труда государственных органов – это взаимное осуществление различных государственных функций. Это ясно описал в своем труде «О конституционном праве» Леон Дюги в начале XX века, характеризовавший солидарность классов одновременно как факт и долг.
Между тем Маркс, и особенно Ленин, абсолютизировали идею классовой борьбы. Именно из идеи о невозможности солидарности классов проистекала мысль Ленина, что государство есть не что иное, «как продукт и проявление непримиримости классовых противоречий».1 Отсюда следовал вывод, что государство есть орудие насилия, машина, дубина, аппарат подавления. И это распространяется Лениным и на пролетарское государство. Автор «Государства и революции» как бы застрял на «непримиримых» классовых противоречиях, классовой борьбе. Альфа и омега большевизма – идея непримиримой классовой борьбы, классовой ненависти, ведущая к оправданию насилия и террора. И будущему государству, по Ленину, была уготована роль орудия, дубины для подавления свергнутых классов и осчастливливания крестьянства. Метафизический материализм в истолковании государственности неизбежно вел к фетишизму, к идеям насилия, к авторитаризму. Ленин полагал, что люди всецело подчиняются неотвратимым законам материальной жизни общества. Одним из них и является закон классового насилия, перерастающего в террор. Таков ход мыслей Ленина в «Государстве и революции». Мысль о классовой борьбе как движущей силе истории затеняла вопрос, почему же государство и общество сохраняются как целостность.
Было ошибочным положение марксизма, возведенное в степень Лениным, что буржуазное государство на рубеже XIX–XX вв. исчерпало себя и обречено на гибель. Отсюда вытекала идея насилия по отношению к буржуазному государству и мысль о невозможности компромисса между классами.
2. Критика Лениным самодержавия.
Анализа того, что представляет собой самодержавное государство с точки зрения его особенностей как государственной формы, в работах Ленина нет. Есть лишь общие суждения о неограниченном характере самодержавия, о том, что это плохое государство, подавляющее крестьян и организующее репрессии против народа и т.п. Характерного для Маркса теоретического анализа соотношений гражданского общества и самодержавного государства у Ленина нет и в помине.
В этом отношении Ленин безнадежно отстал и от Джона Локка, специально исследовавшего эту проблему. Так, в труде «Два трактата о правлении» Локк исследует вопрос о несовместимости абсолютной монархии с гражданским обществом. Он утверждает, что «абсолютная монархия, которую некоторые считают единственной формой правления в мире, на самом деле несовместима с гражданским обществом. Ведь цель гражданского общества состоит в том, чтобы избегать и возмещать те неудобства естественного состояния, которые неизбежно возникают из того, что каждый человек является судьей в своем собственном деле». Приведенное положение свидетельствует о четком теоретическом подходе Локка к понятию абсолютной монархии (самодержавие лишь ее разновидность). И в другом месте той же работы, развивая идею о соотношении абсолютизма и гражданского общества, Локк писал, что у кого бы ни находилась абсолютная власть, она очень далека от того, чтобы быть видом гражданского общества, ибо настолько несовместима с ним, как рабство с собственностью.[4]
Ленин в своих суждениях о самодержавии отказывается рассматривать его в соотношении с гражданским обществом, хотя последнее является ключевым в марксистском материалистическом учении о государстве. Вообще у Ленина нет ясного теоретического рассмотрения проблемы «общество и государство».
Как видно из марксова определения «гражданского общества» в предисловии к «К критике политической экономии», стержневым элементом этого общества являются люди. Это, казалось бы, вполне соответствует общему, распространенному среди мыслителей различных направлений взгляду, что человек есть главное действующее лицо гражданского общества. Однако между марксистским пониманием роли людей в гражданском обществе и обычным пониманием огромная разница. Она в том, что у Маркса люди, вступающие в производственные отношения, – это не личности, не индивиды, а просто человеческая масса, не наделенная какими-либо правами. Это, скорее, классы с их непримиримыми, по Марксу, противоречиями, и потому гражданское общество, с точки зрения марксизма, гиперболизированной Лениным, – это арена сплошного насилия, по принципу «стенка на стенку», и такого классового противостояния, которое может завершиться только гибелью одного из борющихся классов. Отсюда и марксистско-ленинская идея о государстве как орудии насилия в гражданском обществе, призванном оказывать на него активное влияние.
Ленин ограничивается характеристикой самодержавия как последней стадии феодального государства и формы классовой помещичьей диктатуры. В то же время Ленин считал самодержавие столь гибкой политической формой, что она имеет возможность приспособляться к новым, буржуазным общественным отношениям, способствовать капиталистическому развитию и постепенно продвигаться по пути превращения в буржуазную монархию. Ленин полагал, что самодержавие удовлетворяет известные интересы господствующих классов, держась отчасти и неподвижностью массы крестьянства и мелких производителей вообще, отчасти балансированием между противоположными интересами, представляя собой, до известной степени, и самостоятельную организованную политическую силу. В другом месте, в статье «Наша программа» (написано не ранее октября 1899 г.) Ленин дает более развернутое определение самодержавия. «Россия – монархия самодержавная, неограниченная, – писал он. – Царь один издает законы, назначает чиновников и надзирает за ними. От этого кажется, что в России царь и царское правительство не зависит ни от каких классов и заботится о всех одинаково. А на деле все чиновники берутся только из класса собственников и все подчинены влиянию крупных капиталистов, которые веревки вьют из министров и добиваются всего, чего хотят. На русском рабочем классе лежит двойной гнет: его обирают и грабят капиталисты и помещики, а чтобы он не мог бороться против них, его связывает по рукам и по ногам полиция, затыкая ему рот, преследуя всякую попытку отстоять права народа». Эта пространная выдержка мало что проясняет. Из нее следует утверждение, что российская монархия представляет собой неограниченное законами самодержавие, т.е., согласно общей концепции Ленина, является орудием в руках класса помещиков – это государство абсолютистское, феодальное. В то же время Ленин утверждает, что в этом государстве решающее влияние имеют не помещики, а капиталисты, которые веревки вьют из министров и добиваются всего, что им угодно. Эта неопределенность прослеживается во многих подобных суждениях Ленина.[5]
В другой статье «Попятное направление в русской социал-демократии» (конец 1899 г.) Ленин писал: «...Необходимо ответить сначала на вопрос: что такое самодержавие? Самодержавие (абсолютизм, неограниченная монархия) есть такая форма правления, при которой верховная власть принадлежит всецело и нераздельно (неограниченно) царю. Царь издает законы, назначает чиновников, собирает и расходует народные деньги без всякого участия народа в законодательстве и в контроле за управлением. Самодержавие есть поэтому самовластие чиновников и полиции и бесправие народа» И здесь нет элементарной честности в определении понятий. Из содержания приведенной цитаты никак не следует сделанный в ее конце вывод: «Самодержавие есть поэтому самовластие чиновников и полиции и бесправие народа». Ни о каком теоретическом аспекте данного определения самодержавия не может быть и речи.