В России смена моделей отношений государства и бизнеса в федеральном центре в целом следовала логике трансформации политических режимов. В период «двоевластия» и «суперпрезидентской республики» (1991-1995) доминировала новая административная и политическая элита. По данным Всемирного банка, в первой половине 1990-х более половины «организаторов» ассоциаций бизнеса составляли бывшие чиновники союзных и российских министерств[2]. Как правило, ранние ассоциации бизнеса создавались «сверху» и только потом «прорастали» на региональный и местный уровни, в сектора и отрасли. Формирующееся сообщество и ассоциации бизнеса были расколоты на «новых предпринимателей» и «красных директоров». Общепризнанный центральный союз отсутствовал, между ассоциациями велась активная борьба за лидерство. Ранние ассоциации отличались также невысоким уровнем охвата потенциальных членов. Соперничество в отраслях и секторах соседствовало с перекрестным членством в конкурирующих ассоциациях. Большинство ранних ассоциаций представляли собой «персоналистские» объединения, основу которых составляли узкие группы бизнесменов, сплотившиеся вокруг конкретного лидера. Многие создавались как инструменты личного влияния своих руководителей, выступавших в роли «политических предпринимателей». На базе коммерческих предприятий и ассоциаций бизнеса были созданы «партии интересов» для участия в выборах в Государственную Думу в 1993 году (и почти все они потерпели поражение)[4].
Сближение государства и капитала проходило по линии установления привилегированных связей с наиболее крупными финансовыми структурами, способными взять на себя функцию агентов государства или высшего политического руководства. Центральное место среди них заняли патронаж и клиентела - разновидности иерархических отношений, предполагавшие обмен покровительства политического или бюрократического патрона на лояльность клиентов из бизнеса. Основными вехами этого процесса стали учреждение института уполномоченных банков, акционирование Общественного российского телевидения (ОРТ) в 1994 году (тогда пресса впервые заговорила о «большой восьмерке» - по числу акционеров) и залоговые аукционы 1995-го.
Первое время политические патроны прочно удерживали свои позиции, а сами отношения сохраняли иерархический характер. При этом в разных секторах экономики практиковались различные модели. В новых секторах деловые сообщества только начали складываться, их корпоративные объединения были слабы, фирмы и предприятия были включены в патронажно-клиентельные связи. Предприниматели из новых секторов экономики не оказывали сколько-нибудь существенного влияния на принятие решений.
Социальная и корпоративная организация старых секторов экономики, унаследованных от государственной экономики, была заметно выше. Через свои корпоративные объединения, такие как Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП) и Лига оборонных предприятий, «красные директора» пытались оказывать влияние на принятие решений. И в их отношении государство использовало стратегии «сдерживания» и «умиротворения».
Следующий этап в развитии отношений государства и бизнеса (1994-1999) отличался особой противоречивостью. В новой волне преимущество получили отраслевые и секторные ассоциации, создававшиеся во многих случаях не «сверху», а «снизу». Соперничество заметно ослабло, наметилось преодоление фрагментации в представительстве интересов в секторах и отраслях. Ассоциации «второй волны» отказываются от участия в выборах и переориентируются на лоббизм. Отраслевые и секторные ассоциации бизнеса начинают сближаться со своими западными образцами.
Но государство отказалось превратить ассоциации в своего основного посредника для взаимоотношений с бизнесом. Был взят курс на легитимацию крупного бизнеса в качестве второго субъекта модернизации. Перелом в отношениях бизнеса со своими политическими патронами произошел на президентских выборах 1996 года. В ходе избирательной кампании новая экономическая элита установила прямые связи с высшим политическим руководством страны, а после выборов ее представители были включены в высшие эшелоны исполнительной власти (Владимир Потанин, Борис Березовский). Обретение узкой группой ведущих предпринимателей мощного влияния после президентских выборов 1996-го нарушило политический баланс в отношениях бизнеса и государства. Произошла маргинализация ассоциаций бизнеса, а государство временно лишилось доминантного статуса. Трансформация «суперпрезидентской республики» в полицентрический режим положила начало новому этапу во взаимоотношениях государства и бизнеса. Патронаж уступил место «симбиотическим» отношениям («сращивание», личная уния). Для особо привилегированной группы бизнес-элиты связи в верхах стали такой же важной частью статуса, как и объем контролируемого капитала. Ее все чаще стали отождествлять с «олигархией»[5].
Но эту часть бизнес-элиты вряд ли можно считать «олигархией» в полном смысле этого слова: отсутствовали не только формальная организация, но и неофициальная иерархия. Консолидация оставалась на низком уровне, доминировали ориентация на индивидуалистические стратегии и агрессивная защита автономии от государства и собственного сообщества. Замена патронажа на «симбиотические» отношения с властью подорвала иерархию, на которой прежде базировались внеинституциональные отношения политической и экономической элит. Фигуры патрона и клиента стали терять определенность. «Ведущий» и «ведомый» постоянно менялись местами, и зачастую было трудно определить, кто от кого зависит.
Сокращение дистанции между политической и экономической элитами стало фактором, побуждающим - при возникновении такой необходимости - членов элиты экономической идти на конфликт с властью. Отсутствие институциональных форм наделяло конфликт внутри правящего слоя свойством быстрой эскалации. Борьба вокруг итогов конкурса по «Связьинвесту» летом 1997 года показала, что изнанкой «сращивания» стал перенос конфликтов из бизнес-среды в верхние эшелоны государственной власти. Смещение Виктора Черномырдина с поста премьера в марте 1998-го привело к дальнейшей эскалации конфликта, а разрушение созданной им неформальной системы взаимоотношений сломало равновесие во взаимоотношениях с бизнес-сообществом. В середине лета 1998 года произошла новая эскалация: спустя всего год после борьбы с молодыми реформаторами бизнес-элита перешла к борьбе с президентом Борисом Ельциным. После августовского дефолта 1998 года коалиция элит, на которую опирался режим, практически распалась.
Современное развитие отношений
Формирование моноцентрического режима, превратившего президента Владимира Путина в ведущую политическую силу, сопровождалось восстановлением иерархии во взаимоотношениях политической и экономической элит. (Важной предпосылкой стал дефолт 1998 года, резко сокративший финансовые ресурсы крупных бизнес-структур.) Государству удалось вернуть себе функции ведущего агента модернизации и перевести крупный бизнес в категорию «младшего партнера». Сами отношения подверглись существенной перестройке. Их основой была провозглашена «равноудаленность», которая на практике означала отказ от обязывающих связей с бизнесом и ликвидацию политических инструментов, позволявших в недавнем прошлом оказывать политическое давление на исполнительную власть в федеральном центре (смена собственников ОРТ, НТВ и ТВ-6). Отличительными чертами новой модели отношений также стали: институционализация (создание Совета по предпринимательству при правительстве и института регулярных встреч членов бюро РСПП с президентом), корпоративизация (повышение роли ассоциаций бизнеса), становление « режима консультаций» (маргинализация конфликта и перевод отношений в формат согласований). Отношения государства и бизнеса сделали шаг к сближению с неокорпоративной моделью[6].
Сохранялась и двухсекторная система представительства (ассоциации и индивидуализированные каналы), возникновение которой в России, как и в странах Запада, было вызвано присутствием в бизнес-сообществе группы сверхкрупных компаний. Между институтами ассоциаций и индивидуального представительства появились связи, например крупные компании стали вступать в объединения бизнеса. В то же время государство продолжало поддерживать выгодный для него политический баланс: на ранней стадии была остановлена попытка РСПП превратиться в представителя всех категорий бизнеса. Ниша представительства бизнеса в федеральном центре была сознательно разделена «сверху» между четырьмя ведущими ассоциациями, две из которых были созданы при содействии Кремля: «Деловая Россия» и ОПОРа (Объединение предпринимательских обществ России). Государство фактически отказалось от дальнейшей институционализации отношений с сообществом бизнеса (например, так и не был принят закон о лоббизме).
Очередной этап в развитии взаимоотношений начался в связи с новым конфликтом двух субъектов модернизации - государства и крупного бизнеса («дело «ЮКОСа»). Превратив итоги приватизации в предмет публичного обсуждения в период парламентских выборов 2003 года, Кремль поставил под вопрос статус самых крупных частных собственников. Заметно изменилось соотношение сил в элите бизнеса. После провала попытки объединенного «ЮКОСа» и «Сибнефти» превратиться в лидера бизнес-сообщества и начала «дела Ходорковского» произошло серьезное ослабление позиций крупного частного капитала. Из игры был выведен самый масштабный автономный игрок, претендовавший на «соразмерность» с государством. Ведущая роль перешла к компаниям, тесно связанным с государством. «Системный» «Газпром» стал превращаться в новый полюс притяжения в бизнес-сообществе.