Смекни!
smekni.com

Римское право (стр. 2 из 6)

Мы видим, таким образом, примечательную картину: земля еще считается общей собственностью, и община контролирует сделки с нею, но контроль этот формален. Фактическое распоря­жение ею принадлежит частному лицу. То же следует сказать о рабах и рабочем скоте.

Все другие вещи - пусть даже очень дорогие - переходили из рук в руки совершенно свободно. Потому и говорили о них: «вещи, не нуждающиеся в манципации» - «рее нек манципи».

3. Долговое рабство, узаконенное ХП таблицами, отмечалось крайней суровостью. Договор займа, по которому средством обес­печения являлись «мясо и кровь» должника, назывался в Риме nexurn - (нексум) «кабала». По способу заключения нексум похо­дил на манципацию (свидетели, медь, формула). При просрочке платежа кредитор, пользуясь дозволением суда, «налагал на должника руку», .что означало заточение в оковах. Помещенный в подвалдома кредитора должник трижды выводился на город­скую площадь вымаливать помощь друзей и родственников. «В третий базарный день должники предавались смертной казни или поступали в продажу за границу», что означало рабство.

Когда у должника оказывалось несколько кредиторов, за­кон предписывал: «Пусть разрубят должника на части» (но чаще всего применялась продажа в рабство. Признавалось вместе с тем, что по выплате долга гражданин возвращал себе свободное состояние).

Долговое рабство больше всего угрожало плебеям, лишен­ным той защиты и помощи, которую давали патрициям род и курия. Ликвидация долгового рабства стала вопросом острой борьбы.

Римский историкТит Ливии рассказывает, что как-то кредитор вывел на пло­щадь старого воина-центуриона, «истощенного от бедности и худобы», в рубище. Оказалось, что разорение постигло его от войны, податей, непосильных про­центов. Должник показал обезображенную побоями спину. «Видя и слыша это, на­род поднял сильный крик. Должники в оковах и безоков бросаются на улицу, умо­ляя квиритов о защите».

Правящая верхушка Рима пошла на уступки. В 326 году до н.э. (через 250 лет после реформы Солона) долговое рабство было уничтожено и в Риме (закон Петелия). С этого времени ответ­ственность должника ограничивается его имуществом.

4. Семейные отношения по Законам ХП таблиц характери­зуются ранее всего неограниченной властью домовладыки. Все живущие под крышей его дома, будь то кровные родственники или приемыши, были членами одной и той же фамилии, агнатами. Имущество семьи считалось ее коллективной собственностью, но распоряжаться им мог только «отец семейства» - paterfamilias. По смерти последнего оно поровну делилось между агнатами. Когда их не оказывалось, наследовали ближайшие сородичи (братья умершего, их сыновья и т. д.), которых также считали агнатами, хотя и дальними (братья некоторое время до смерти отца жили под одной крышей).

Дочь переходила в дом своего мужа, подпадая под власть его самого и его от­ца, если последний был еще жив. По отношению к своему родному отцу и своей старой семье вообще она когнатка, кровная родственница, но и только. Прав на наследство в своей кровной семье она, а также ее дети и внуки не имели.

Имущественная правоспособность наступала для римского гражданина нередко много позже политической - не ранее смерти отца.

Существовала одна возможность для освобождения сына при жизни отца - че­рез троекратную продажу в рабство. После третьей продажи сын становился сво­бодным. По отношению к своей семье он делался когнатом, лишенным, как и за­мужняя дочь, права наследования.

Жена так же, как и другие домочадцы, была во власти paterfamilias, своего мужа. Сама форма брака была для нее хотя к традиционной, но все же унизительной, особенно если брак устанавливался покупкой (в форме манципации). Некоторое равенство давал ей только брак без формальностей - «сине ману» (ememanu), без «наложения руки». Такой брак, допущенный законом, устанавливался фактом простого сожительства. Имущество супругов находилось при этом в их раздельной собственности.

Брак этот следовало возобновлять ежегодно. Прожив в течение года в доме мужа, жена автоматически подпадала под его власть - по давности. Чтобы избежать этого, она не менее трех ночей в году проводила вне дома - давность таким образом прерывалась.

Происхождение брака «сине ману» не вполне ясно. Воз­можно, что первоначально это была некоторая юридически не­полноценная разновидность брака между патрициями и плебея­ми, которым «правильный брак» был разрешен только после издания закона Канулея (445 г. до н. э.).

Поскольку издержки на содержание семьи лежали на му­же, установился обычай, чтобы в браке «сине ману» жена прино­сила приданое (в «правильном» браке все ее имущество было соб­ственностью мужа). В случае развода оно возвращалось.

Законы XII таблиц разрешают наследование по завещанию, но ограничивают его рядом условий. Лишая наследства ко­го-либо из агнатов, отец должен был прямо назвать его. Это ре­шение могло быть обжаловано. Всякое наследственное распоряжение нуждалось в ранний период республики в утверждении народного собрания.

5. Уголовно-правовые постановления Законов XII таблиц отличаются крайней суровостью. Смертной казнью наказывается всякий, кто посмеет потравить или собрать урожай «с обработан­ного плугом поля». Поджигатель дома или хлеба, если он дей­ствовал преднамеренно, заключается в оковы, подвергается бичеванию, за которым следует смерть. Всякий вправе убить на месте преступления ночного вора или вора, захваченного с оружием в руках. Дневной вор, застигнутый на месте преступления, подле­жал физическому наказанию, а затем выдавался потерпевшему (обращение в рабство).

Законы XII таблиц рассматривают похищение чужого иму­щества не столько как преступление, затрагивающее интересы Всего государства, сколько как действие, наносящее частный имущественный вред. Не исключено, что в какое-то более раннее время всякое воровство искупалось штрафом. Точно так же не преступлением, а деликтом считались оскорбление, побои и чле­новредительство. Все они компенсировались штрафом.

О государственных преступлениях Законы XII таблиц гово­рят сравнительно немного: устанавливается неправомерность и наказуемость ночных сборищ, подстрекательства врага к нападе­нию на Рим, нарушения постановлений, касающихся обществен­ного порядка, взяточничества судей и др.

Об умышленном убийстве не упоминается вовсе, во всяком случае в тех отрывках, которые до нас дошли. Объясняется это, по-видимому, тем, что меры наказания, следуемые за него, не вызывали сомнений (смертная казнь). Следует добавить, что высшие магистраты республики не были связаны точным определением того, что следует считать преступлением. В особых случаях они могли решать этот вопрос по своему усмотрению. Во избежание произвола за каждым римским гражданином признавалось право апелляции к народному собранию. Решение последнего было окончательным.

Преступления раба рассматривались судом. У раба не было никаких гарантий и никаких прав на защиту. Приговоренный к смерти, он, по обычаю, сбрасывался с Тарпейской скалы.

6. Необыкновенно строгим формализмом проникнуты пра­вила разрешения имущественных споров, составляющие в своей совокупности гражданский процесс. Наиболее известная из его форм - так называемыйлегисакционный процесс предусматри­вал сложную процедуру.

Истец являлся к претору и делал заявление. Претор назна­чал день суда. Ответчик вызывался самим истцом. Ему дозволя­лось применить силу.

Процесс протекал в форме борьбы за спорную вещь. Снача­ла истец, затем ответчик налагают на нее (или ее часть, напри­мер, кусок дерна, если речь идет о земле) палочку-виндикту. При этом они произносят установленные обычаем формулы (каждая для данного случая). Тот, кто сбился или ошибся, автоматически проигрывал дело.

От названия этой палочки происходит термин «виндикация», под которым по­нимают истребование вещи из чужого неправомерного владения. По своему про­исхождению виндикта - «укороченное» копье - символ древнего способа завладения вещью.

По другому объяснению, “виндикация” происходит от vim dicere - объявлять о применении силы.

С окончанием этой процедуры спорящие стороны заключа­ли своеобразное пари. Кто проигрывал дело - проигрывал и залог. Величина его равнялась нередко половине иска.

На этом заканчивалась первая стадия процесса. Вторая стадия заключалась в том, что назначенный претором судья - любой из римских граждан, которого претор считал подходящим, - без особых формальностей рассматривал дело по существу: выслушивал свидетелей, знакомился с документами, выносил решение.