Из этих показаний следует, что потерпевшие реально воспринимали как оружие предмет, которым им угрожали в момент нападения. Таким образом, вывод суда о том, что нападавшие не высказывали явных угроз применения физического насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевших, противоречит фактическим обстоятельствам дела. Демонстрация оружия, применение которого может быть опасно для жизни или здоровья потерпевшего, уже является выражением такой угрозы. Любая форма воздействия на потерпевшего, связанная с созданием угрозы жизни или здоровью, если виновный действовал в целях преступного завладения чужим имуществом, должна расцениваться как разбой. При этом не имеет значения, было ли оружие пригодным для причинения вреда здоровью.
При таких обстоятельствах Президиум Мосгорсуда не согласился с квалификацией содеянного как грабеж и, отменив приговор,направил дело на новое судебное рассмотрение.1
Безусловно точка зрения судебных органов представляется более неправильной, чем та, которой придерживаются авторы комментария. Использование виновным макета пистолета, зажигалки в форме пистолета или других предметов, которые воспринимаются как оружие только потерпевшим, а действительности реальной опасности для его жизни или здоровья не представляют, не может рассматриваться как квалифицированный разбой. Иначе обвинение будет строиться на _________________________________________________________________ 1 Законность. N9, 1993г, с.56
принципе объективного вминения, что недопустимо.
Но ошибки, тем не менее, в судебной практике встречаются.
Пермским областным судом Ю. был осужден по пп."а" и "б" ч.2ст.146 УК РСФСР за совершение разбойного нападения по предварительному сговору группой лиц с применением предметов, используемых в качестве оружия.
Ю. совместно с братом напал на улице на Е., при этом осужденный приставил к животу потерпевшего острый длинный конец металлической расчески, угрожая при этом убийством. Восприняв эту угрозу как реальную и считая, что на него наставлен нож, Е. убежал, оставив свои вещи, которыми завладели братья.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР,рассмотрев дело по кассационной жалобе, приговор изменила по следующим основаниям. Деяния братьев Ю. как разбой, совершенный по предварительному сговору группой лиц и с угрозой применения насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего, квалифицированы правильно. Вместе с тем, материалами дела не установлено, что Ю. при совершении разбоя намеревался воспользоваться расческой,имитирующей нож, для причинения вреда здоровью потерпевшего или смерти потерпевшему. В приговоре не приведены мотивы, по которым суд пришел к выводу о том, что расческа явилась предметом, использованным в качестве оружия. Между тем, согласно разъяснению,содержащемуся в постановлении пленума Верховного Суда РСФСР от 22марта 1966г., в случае, если виновный угрожал заведомо негодным оружием или имитацией оружия, не намереваясь использовать эти предметы для причинения телесных повреждений, опасных для жизни или здоровья потерпевшего, его действия (при отсутствии отягчающих обстоятельств) в этой части следует квалифицировать по ч.1ст. 146 УК РСФСР (ч.1 ст.162 УК РФ).
Исходя из этого Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР исключила из приговора обвинение Ю. по п."б" ст.
146 УК РСФСР.1
Это положение нашло свое отражение в постановлении пленума Верховного Суда РФ "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм", где сказано, что использование участниками нападения непригодного к целевому применению оружия или его макетов не может рассматриваться в качестве _________________________________________________________________ 1 Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1982г., N5, с.7
признака их вооруженности.1
Несколько по-иному на эту проблему смотрят такие ведущие специалисты в области уголовно-правовой науки как В.А Владимиров и Я.И. Ляпунов. В своей работе они утверждают, что решение вопроса об ответственности за применение непригодного оружия, его макетов при разбойном нападении не может быть однозначным. Те имитации, которые имеют лишь чисто внешнее сходство с каким бы то ни было оружием и не могут быть использованы в качестве орудия насилия в смысле возможности причинения этими предметами тяжкого вреда здоровью или смерти потерпевшему, не могут признаваться и предметами, используемыми в качестве оружия. Макеты оружия, его муляжи, не способные причинить физического вреда, используются нападающими исключительно как средство психологического воздействия на потерпевшего, как средство его запугивания. Нападающий,направляющий на потерпевшего игрушечный автомат, не только не имеет возможности путем его использования причинить реальный вред здоровью, а тем более лишить жизни потерпевшего, но и заведомо не имеет намерения применять физическое насилие.
По-иному должен решаться вопрос в тех ситуациях, когда виновный для запугивания потерпевшего использует такой макет оружия, который может быть применен не только как средство психологического воздействия, но и в качестве орудия физического насилия, например, макет пистолета, изготовленный из свинцового слитка, которым при желании виновный способен не только причинить вред здоровью, но даже убить его.2
На мой взгляд, точка зрения В.А Владимирова и Я.И. Ляпунова является по существу более правильной, чем та, которой придерживается Верховный Суд. Действительно, в случае, если будет установлено, что была реальная возможность причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего макетом оружия, или с его помощью просто высказывалась угроза причинения таких повреждений, которую потерпевший воспринимал как реальную, то мы должны будем признать, что в данном случае речь идет именно о вооруженном разбое с применением предметов, используемых в качестве оружия. Таким образом,в данном случае необходимо все-таки проводить дифференциацию меж_________________________________________________________________ 1 Российская газета, 30 января 1997г., с.6
2 Владимиров В.А., Ляпунов Я.И. "Ответственность за корыстные посягательства на соц. собственность". М, 1986 г.,с.201
ду различными видами макетов, имитаций оружия, чего Пленум не делает, квалифицируя все случаи угроз негодным оружием или имитацией оружия по ч.1 ст.162 УК РФ.
В юридической литературе высказывается мнение, что при разграничении простого и квалифицированного разбоя по признаку применения оружия или других предметов необходимо установить было ли это оружие или иные предметы, заменившие его, заготовлены преступником заранее, до совершения разбоя, или преступник воспользовался тем оружием или предметами, которые оказались на месте преступления. При этом утверждается, что вооруженным разбой может считаться лишь тогда, когда использованные виновным предметы были заготовлены до совершения преступления.1
Судебная практика идет по пути признания квалифицированным разбоем всех случаев применения при нападении оружия или иных предметов, могущих причинить тяжкий вред потерпевшему, независимо от того, были ли эти предметы заготовлены преступником заранее или оказались у него под рукой в момент совершения преступления.
Мне также эта точка зрения представляется более правильной.
Не имеет значения, был ли предмет приготовлен заранее или виновный воспользовался предметом, случайно оказавшимся на месте совершения разбоя.
Опасность причинения тяжкого вреда создается самим фактом применения оружия или предметов, его заменяющих, и не зависит от времени и источника его приобретения. Факт приготовления оружия или других предметов до совершения разбоя свидетельствует, как правило, о более стойких преступных наклонностях преступника. Это обстоятельство может влиять на назначенную судом меру наказания,но ни как не на квалификацию преступления.
Квалифицированным разбой будет лишь тогда, когда виновный не просто обладал оружием или иными предметами, могущими быть использованными в этом качестве, но применил эти предметы во время нападения. Под применением оружия понимается прежде всего попытка нанесения упомянутыми предметами повреждений потерпевшему, а также демонстрация их лицам, подвергшимся нападению или третьим лицам, свидетельствующая о готовности в любой момент пустить ору_________________________________________________________________ 1 Кригер Г.Л. "Ответственность за разбой". М., 1968 г.,с.55// "Советское государство и право", 1962г, N8, с.77
жие в ход.
Было бы неверным по сути, также основанным на принципе объективного вминения, утверждение о применении оружия там, где потерпевшему лишь показалось, что на него совершается вооруженное нападение. Если, например, нападающий словестно высказывает угрозу убийством, держа при этом руку в кармане и создавая этим видимость, что там у него находится пистолет или нож, то хотя бы потерпевший и был убежден, что преступник вооружен, такое нападение не может быть признано вооруженным, если в действительности какое бы то ни было оружие или иные орудия насилия у виновного отсутствовали, нападающий расчитывал лишь на испуг потерпевшего.1
В настоящее стали широко распространены различные виды газового оружия, начиная от газового баллончика и заканчивая мощными газовыми пистолетами. В связи с этим в правоприменительной практике встал вопрос о том, как необходимо квалифицировать действия виновного, применившего при разбойном нападении или бандитизме газовое оружие.
Газовое оружие, по Закону "Об оружии" от 11 декабря 1996г.,- это оружие, предназначенное для временного поражения живой цели путем применения слезоточивых или раздражающих газов.2
В этой связи прежде необходимо решить вопрос о том, является ли газовое оружие оружием в собственном смысле этого слова.
Если посмотреть нормативный материал по этому вопросу и прежде всего Закон "Об оружии", который относит газовое оружие к гражданскому оружию самообороны, ставя его в один ряд с огнестрельным гладкоствольным и бесствольным; также можно обратиться к постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997г. "О практике применения судами законодательства об ответственности за разбой", где сказано, что вооруженность банды, как основной ее признак, может заключаться также в обладании газовым оружием.3