Смекни!
smekni.com

Принятие решения человеком (стр. 4 из 6)

Нетрудно подметить, что объекты интуитивного мышления представляют собой вещи-оригиналы. Правда, это только в пре­дельном случае. Вообще говоря, такими объектами могут быть и изобразительные модели оригиналов. Однако и здесь данные моде­ли выступают не в специфической для них функции, не как собст­венно модели, но в функции оригиналов — как вещи. (Ведь можно все-таки перенести один из членов уравнения по другую сторону знака равенства вопреки законам математики!) Объекты логического мышления — модели в собственном смыс­ле слова — знаковые, символические.

Что можно сказать о процессах интуитивного и логического мы­шления? Процесс интуитивного мышления неосознаваем. Он слит с продуктом. Способы интуитивных действий на уровне интуиции не выявляются. Процесс логического мышления, например дедук­тивное умозаключение, осознан, расчленен с продуктом — способы действий выявлены и превращены в операции.

В чем своеобразие продуктов действий в отмечешных пределах?

Продукты интуитивных действий на полюсе объекта, т. е. объ­ективно выраженные, опредмеченные, не могут противоречить объективной логике вещей: они непосредственно контролируются вещами. Например, перенося стул в обычных условиях, скажем, не в условиях пребывания в космосе, мы не можем оставить его висящим в воздухе, что легко осуществимо, если мы станем вычер­чивать траекторию его перемещения на бумаге, т. е. будем мани­пулировать стулом в модельном плане. Стул-оригинал немедленно “поправит” наше действие, если мы вздумаем опустить его в воздухе.

Однако оценка продукта интуитивных действий субъективна. Она определяется его отношением к потребности, установке, моти­ву и осуществляется эмоционально. Отсюда возникает возможность расхождения объективной и субъективной шкал оценок. Например, объективно ценное преобразование может не соответствовать уста­новке, потребности, может быть не нужным. Тогда оно будет от­брошено, и задача останется нерешенной.

Непосредственная оценка продукта логического мышления объ­ективна. Это следует уже из того, что она осуществляется системой исторически выработанных обществом логических правил: что ло­гически правильно, то ценно. Эмоциональная оценка здесь почти отсутствует, так как место потребности, установки занимает ее знаковая модель — символическая цель. (Отметим, что цель имеет знаковую природу, конечно, лишь в пределе. Помимо предельных случаев она может выражаться и представлением.) Конечно, логи­ческая оценка объективна лишь относительно человека, решающего задачу: эта оценка — не следствие его произвола, она опирается на законы, “утвержденные человечеством”. Вместе с тем “утвержден­ную человечеством” логику мы называем субъективной диалекти­кой в отличие от диалектики объективной, диалектики природы.

Зная, что наша субъективная логика всегда ограниченна, нетруд­но заметить, что отсутствие непосредственного контроля со сто­роны вещей-оригиналов создает на логическом пределе возмож­ность нарушения законов объективной логики.

Дискурсивное мышление есть единство интуитивного и логи­ческого. Организация этого единства включает в себя иерархию плавно переходящих один в другой структурных уровней, представ­ляющих собой трансформированные этапы описанного нами раз­вития. Данные структурные уровни и превращаются в ситуациях творческих задач в функциональные ступени решения.

Первый уровень наиболее интуитивен. На линии, символизиру­ющей данный уровень, лежит основание треугольника, изобража­ющего объективный контроль и субъективную оценку. Вершина этого треугольника упирается в линию, символизирующую пятый уровень. Роль непосредственного объективного контроля и субъек­тивной оценки затухает по мере подъема по структурным уровням организации дискурсивного мышления.

Пятый уровень наиболее логичен. К линии, символизирующей данный уровень, примыкает основание треугольника, изображаю­щего субъективный контроль и объективную оценку. Вершина это­го треугольника упирается в линию первого этапа. Роль субъек­тивного контроля и объективной оценки гаснет по мере снижения по структурным уровням организации дискурсивного мышления.

В случаях, когда для решения задачи в опыте чело­века имеются готовые логические программы, решение их проте­кает на пятом уровне и не сопровождается сдвигами в эмоциональ­ных показателях. Это экспериментально доказано, например, для выполнения достаточно сложных, незнакомых испытуемому счет­ных операций. Аналогичное наблюдается и на начальных стадиях решения творческих задач, когда человек прилагает к ним готовые логические программы, создавая тем самым исходный неверный замысел. Неадекватность таких программ (субъективная логика не подтверждается практикой) превращает задачу в творческую. Решение ее теперь возможно лишь с помощью интуиции. Это оче­видно: мы исчерпали все свои знания, но все же задача не решена, подсказать ее решение нам могут только сами вещи. Организация деятельности человека смещается на нижние структурные уровни (и это очевидно: попробуйте, например, мысленно решить доста­точно сложную проволочную головоломку). Здесь очень важно, какая при этом смещении возникает установка — отвечающая объективной шкале ценностей или нет. В ходе деятельности, на­правляемой вначале исходным логическим замыслом, формируется интуитивная модель ситуации, приводящая в удачных случаях к интуитивному решению.

“Удачные случаи” подробно исследованы нами и описаны в книге “Психология творческого мышления” и др. Решающая роль в этих случаях принадлежит побочным продуктам действия, т. е. тем элементам результата действия, которые не отвечают це­ли, а навязываются самими предметами, в преобразованиях кото­рых мы ищем осуществление своей цели. Процесс интуитивного поиска не осознается. Осознаются лишь его продукты, удовлетво­ряющие имеющейся у нас потребности. Поэтому интуитивное ре­шение и выступает как неожиданное, как то, что называли “оза­рением”, “инсайтом” и т. п.

Интуитивное решение всегда предшествует логическому. Этот феномен давно известен психологии творчества, хотя и оставался до сих пор непонятным. Нам он теперь ясен: иначе и не может быть, так как логическое решение возникает лишь на базе интуи­тивного, когда задача фактически уже решена. Логическое реше­ние побуждается потребностью передать интуитивно найденное другому человеку, обосновать, доказать, использовать для реше­ния более сложной однотипной задачи и т. п. Здесь-то и возникает необходимость выразить решение в языке, “оречевить” его, а иног­да формализовать, иначе говоря, оформить логически.

Развернем характеристику этого механизма еще раз в несколь­ко ином ракурсе. Обратимся сначала к традиционной психологии творческого мышления. Здесь ведущее место принадлежит проб­леме “этапов творческого процесса” — стремлению выявить после­довательность узловых моментов этого процесса и увидеть в ней его механизм. В более раннем периоде такое выявление опиралось на различия чувственных оттенков, сопровождающих творческий процесс, особое внимание уделялось бессознательной работе. Одна­ко механизм бессознательной работы обычно относился здесь к “мировым загадкам”.

Более поздний тип схем сложился в итоге отказа не только от поисков механизма бессознательной работы, но и от признания ее как факта. Схемы стали “более строгими”, “более объективными” и приобрели, примерно, такой вид:

1. Осознание проблемы: а) возникновение проблемы, б) пони­мание наличных фактов, в) постановка вопроса;

2. Разрешение проблемы: а) выработка гипотезы, б) развитие решения, в) вскрытие принципа, г) выработка суждения, фикси­рующего решение;

3. Проверка решения.

Данная шкала, действительно, может успешно применяться для описания хода решения сложной познавательной задачи. Но дело в том, что психологический акт мышления не совпадает с реше­нием такой задачи.

Системно-структурный подход обнаруживает, что не только об­щественное, но даже индивидуальное познание нельзя объяснить, опираясь лишь на психологические закономерности,— познание нельзя психологизировать, сводить к психической деятельности.

Познавательная деятельность человека — это конкретная деятель” ность. Психология как абстрактная наука изучает лишь один из структурных уровней ее организации. Поэтому, если мы оставим за понятием “мышление” психологический смысл, его нельзя бу­дет отождествлять с понятием “познание”, так как “мышление” будет в таком случае отображать лишь один из структурных уров­ней организации познания, его психологический механизм.

Познание, повторяю, один из конкретных видов деятельности. Оно порождается определенной потребностью — познавательной,— потребностью в получении новых знаний. Мышление же не привя­зано жестко к какому-либо одному виду конкретной потребности. Оно включается в деятельности самых разных видов и связывается с различными видами потребностей. Общая особенность таких конкретных деятельностей состоит в том, что все они направлены па творческое преобразование той или иной ситуации.

Рассмотренные нами традиционные “этапы творческой деятель­ности” есть этапы хода познавательной деятельности. Результат каждого из этапов специфичен лишь своей логической характери­стикой или местом в ходе конкретной познавательной деятельно­сти, т. е. тем, что еще не раскрывает психологической специфики решения творческой задачи. Этапы познавательной деятельности не совпадают с этапами творческого мышления. Содержание каж­дого из этапов познавательной деятельности может представлять особую задачу творческого мышления.