Некоторые акты апартеида могут составлять геноцид – умышленное уничтожение группы через массовые убийства, уничтожение рода, племени. То есть, геноцид – это истребление отдельных групп населения по расовым, национальным, этническим или религиозным признакам, а также умышленное создание жизненных условий, рассчитанных на полное или частичное физическое уничтожение этих групп, равно как и меры по предотвращению деторождения в их среде. Так, в период сталинского геноцида малых народов погибло около двадцати миллионов человек. В период первой мировой войны турки вырезали почти два миллиона армян. Во время второй мировой войны нацисты уничтожили шесть миллионов евреев.
Этнополитические отношения сами по себе конфликтогенны. Когда же к этому прибавляются политические ошибки, их взрывной потенциал возрастает многократно. Так, на территории бывшего СССР тлеет масса этнополитических конфликтов, порожденных проблемой восстановления прав депортированных народов, произвольными территориальными изменениями, нарушавшими целостность этносов, чрезмерной русификацией всей социальной жизни в районах компактного проживания национальных меньшинств и т.д. Всех этих конфликтов могло и не быть.
Но они возникли и разворачиваются по общей схеме: пострадавший этнос требует восстановления справедливости а гарантия ее установления – собственная государственность в той или иной форме. Первый же признак всякого государства – территория. Поэтому территориальные притязания выступают основой примерно 2/3 всех этнических конфликтов на пространствах бывших республик СССР. Это требования и изменения границ, и воссоздания утраченных национальных образований, возвращения репрессированных народов на прежние места проживания и пр. По некоторым оценкам, на территории бывшего СССР на период 1992 г. было зафиксировано 200 этнотерриториальных споров, а к 1996 г. сохраняли актуальность 140 территориальных притязаний.
Действия по нейтрализации конфронтационных устремлений участников межэтнических конфликтов укладываются в рамки некоторых общих правил, выведенных из имеющегося опыта разрешения таких конфликтов. В их числе:
1) легитимация конфликта – официальное признание существующими властными структурами и конфликтующими сторонами наличия самой проблемы, нуждающейся в обсуждении и разрешении;
2) институциализация конфликта – выработка признаваемых обеими сторонами правил, норм, регламента цивилизованного конфликтного поведения;
3) целесообразность перевода конфликта в юридическую плоскость;
4) введение института посредничества при организации переговорного процесса;
5) информационное обеспечение урегулирования конфликта, то есть открытость, «прозрачность» переговоров, доступность и объективность информации о ходе развития конфликта для всех заинтересованных граждан и др.
Таким образом, самоопределение наций может сегодня пониматься только как равенство прав этносов на сохранение и развитие своей культуры, которая сохраняется не выталкиванием носителей иной культуры за свои территориальные границы, а взаимным уважением и терпимостью к различиям.
Под религиозным конфликтом мы понимаем противостояние представителей различных вероисповеданий или противоборство внутри одной конфессии, в основе которого лежит нетерпимость к инакомыслию. Религиозная нетерпимость выражается в самых различных формах: обвинение представителей другой религии в социальных бедах, разжигание конфликтов и войн под религиозными знаменами, переплетение религиозных различий с классовым и этническим неравенством и несправедливостью и др.
Конфликты внутри религиозных групп обусловлены борьбой за власть, влияние, привилегии. Так, в большинстве религиозных групп – в ортодоксальном иудаизме, в православии, в католицизме, в исламе – доминирующая роль принадлежит мужчине, женщина не может быть священнослужителем. К ним относятся конфликты между консерваторами-традиционалистами и модернистами, сторонниками религиозного обновления и реформ. Эта борьба выходит за рамки теологического спора и отражает неоднородность не только духовенства, его социально-политической ориентации, но и всего общества в целом.
Стремление представителей разных религий изменить несправедливый, по их мнению, общественный порядок, добиться перераспределения материальных ресурсов, власти выливается в открытое противостояние и борьбу. В этих случаях религиозные движения придают особую остроту социальным противоречиям и конфликтам, религиозные лозунги и знамена «заряжают» участников верой в «священную» правоту своих действий. В результате религиозный фанатизм становится одной из движущих сил конфликта.
Вместе с тем конфликт с властью, с обществом может служить источником единения внутри религиозной группы. Поэтому некоторые религиозные группы и их лидеры культивируют конфликт с внешним миром: чем сильнее отгороженность от него, тем прочнее внутренняя сплоченность. Вражда между «своими» и «чужими» создает чувство общности, внутренней сплоченности, побуждает искать опору только у «своих». Растущая интеграция «гонимой» религиозной группы может стимулировать увеличение числа сторонников данной религии.
Виды социально-политической опасности, исходящие из современной религиозной ситуации в России:
1) Опасность активного вторжения религии в политическую жизнь страны.
Начавшийся в годы перестройки процесс возрождения религиозного сознания стал постепенно и все активнее использоваться определенными силами в стране в качестве орудия политической борьбы. Это проявляется, например, в поддержке руководящими слоями духовенства оппозиционных позиций партий и организаций по отношению к демократическому политическому строю, к процессам секуляризации общественной жизни.
2) Размеры и темпы возрождения различных религиозных конфессий.
На вопрос: «Верите ли вы в Бога? в середине 90-х гг. положительно ответили в три раза больше, чем 10 лет назад. Это составило 30% всех опрошенных. За это же время число убежденных атеистов снизилось с 25 до 10–12%.
Высокие темпы религиозного возрождения создают почву для появления весьма амбициозных настроений среди духовенства различных конфессий. Так, уже на первых этапах исламского возрождения появилась прослойка исламских лидеров, которые выступают за признание ислама в качестве государственной религии в той или иной республике в составе Российской Федерации, за то, «чтобы жить по законам ислама».
3) Стимулирование межнациональных конфликтов и противоречий на религиозной почве.
В ситуации, когда коммунистическая идеология утратила свое влияние, а новая еще не сформировалась, происходит подъем национального самосознания. Религиозные ритуалы все чаще предстают в качестве символов национальной культуры, языка и традиций. По существу происходит формирование национально-конфессионального признака, когда религия и национальная культура, национальное самосознание выступают как единое целое и воспринимаются значительной частью населения не только в контексте мировоззрения, норм поведения и поступков каждого человека, но и в качестве основы общественной жизни и деятельности государства.
4) Опасность нарушения межрелигиозного мира и согласия.
Источником такой опасности выступают религиозная нетерпимость, религиозный фанатизм, множественность религий и религиозных течений, действующих в России. Так, в 1991 г. было зарегистрировано около 20 конфессий и религий; в 1993 г. – 40 религий и конфессий, и 1996 г. – 58.
Некоторые религиозные организации не хотят регистрироваться принципиально. Так, например, существующая со времен Гражданской войны Сибирская митрополия Истинно Православной Церкви зарегистрировала шесть общин и легализовала одного епископа, а 18 общин и второй епископ остаются в подполье на случаи возобновления «гонений на истинную веру».
Особенно опасно возникновение антагонизма между православными и мусульманами. Он может возникнуть по простой и вполне очевидной причине: реальное влияние Русской Православной Церкви на государство и общество, внимание властей к Московскому Патриархату гораздо выше, чем к мусульманам, не говоря о других религиях. Это, естественно, вызывает раздражение влиятельных лидеров: мусульман, старообрядцев, протестантов и других верующих и служит помехой улучшению межконфессиональных отношений.
Следует отметить, что в каждом субъекте Российской Федерации своя религиозная ситуация. Она определяется историческим прошлым, традициями, современными реалиями. Следовательно, существуют свои проблемы в межрелигиозных отношениях.
5) Острой проблемой является расширение «нетрадиционных» конфессий и религий и возникновение не менее широкого противодействия им, стремление лишить «нетрадиционные» конфессии и религии доступа к средствам массовой информации, сфере образования, возможности заниматься благотворительной деятельностью.
Как правило, в своем официальном выражении все религии и церкви провозглашают идеалы терпимости. Другое дело – фанатические, экстремистские направления и группы, готовые ради доказательства своей приверженности религиозной доктрине определенного типа пойти на крайние варианты деструктивного поведения.
Ситуация осложняется отношением верующих «традиционных» конфессий к «нетрадиционным»: 60% опрошенных православных и мусульман, 30% католиков и протестантов – против права на свободу проповеди для «нетрадиционных» религий; 30% православных и мусульман, 60% католиков и протестантов – за свободу и равноправие для всех религий; 10% – безразличны к этому вопросу.
6) Усиление позиций ислама, оказывающего огромное воздействие на положение дел в Чечне, Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и других регионах.