Сенситивный период развития - период в жизни человека, создающий наиболее благоприятные условия для формирования у него определенных психологических свойств и качеств личности, видов поведения. К примеру, возраст от 1 года до 3-х лет наиболее сенситивен для развития речи, активная речь обогащает психическое развитие ребенка. Возраст до 5-ти лет сенситивен к развитию чувств, усвоению морали, культуры поведения и общения с другими людьми-взрослыми и сверстниками. [1, С.15].
В основу периодизации Э. Эриксона положен эпигенетический принцип. Быть самим собой и для себя и для значимых других людей - такова движущая сила развития в периодизации Э. Эриксона. В каждом возрастном периоде происходит расширение и изменение системы значимых отношений. Развитие новых отношений побуждает человека определить свой жизненный выбор, и направление этого выбора определяет основные новообразования возраста и сам характер этих новообразований: позитивные они или деструктивные. Направление выборов заложено и в названии каждого возрастного периода:
Основополагающая вера против безнадежности (от 0 до 2 лет);
Автономность против стыда и сомнений (2-3 года);
Инициатива против вины и сомнений (3-5 лет);
Дружелюбие против неполноценности (6-11 лет);
Личностная идентичность против ролевого смешения (12-18 лет);
Близость против одиночества (19-25 лет);
Продуктивность против застоя (25-50 лет);
Цельность против отчаяния (50-. .).
Проблема профилактики и терапии кризисных состояний является одной из наиболее актуальных для современной психологии. Традиционно этот вопрос рассматривается с позиций теории стресса Г. Селье. Гораздо меньше внимания уделяется вопросам возрастных кризисов личности и практически не затрагиваются экзистенциальные проблемы человека. А между тем, говоря о кризисных состояниях и их профилактике нельзя не затронуть вопрос взаимоотношения “Я”, “МОЕ” и “СМЕРТЬ”, ибо без рассмотрения этих взаимоотношений нельзя понять генез посттравматических стрессовых расстройств, суицидального поведения и других невротических, связанных со стрессом и соматоформных расстройств.
Проблему осмысления истоков возникновения личностного кризиса и ее возрастную динамику исследовали многие авторы. Эрик Эриксон, создатель эго-теории личности, выделил 8 стадий психосоциального развития личности.
[см. Приложение. А] Он считал, что каждая из них сопровождается “кризисом - поворотным моментом в жизни индивидуума, который возникает как следствие достижения определенного уровня психологической зрелости и социальных требований, предъявляемых к индивидууму на этой стадии”. Каждый психосоциальный кризис сопровождается как позитивными, так и негативными последствиями. [2, С.34]
Социальная ситуация развития, специфическая для каждого возраста, определяет строго закономерно весь образ жизни человека, или его социальное бытие. Отсюда возникает вопрос, с которым мы сталкиваемся при изучении в динамике какого-либо возраста, именно вопрос о происхождении, или генезисе, центральных новообразований данного возраста. Выяснив социальную ситуацию развития, сложившуюся к началу какого-то возраста и определяемую отношениями между человеком и средой, мы вслед за этим должны выяснить, как из жизни человека в этой социальной ситуации необходимо возникают и развиваются новообразования, свойственные данному возрасту. Эти новообразования, характеризующие в первую очередь перестройку сознательной личности человека, являются не предпосылкой, но результатом или продуктом возрастного развития. Изменение в сознании человека возникает на основе определенной, свойственной данному возрасту, формы его социального бытия. Вот почему созревание новообразований относится всегда не к началу, но к концу данного возраста.
Если конфликт разрешен, то личность обогащается новыми, положительными качествами, если не разрешен - возникают симптомы и проблемы, которые могут повлечь за собой развитие психических и поведенческих расстройств
Психолог должен основываться на критическом и осторожном истолковании данных, полученных из различных источников. Он основывается на всех проявлениях и фактах созревания. Синтетическая, динамическая картина тех проявлений, совокупность которых мы называем личностью, входит целиком в рамки исследования. Мы не можем, конечно, точно измерить черты личности. Нам с трудом даже удается определить, что мы называем личностью, но с точки зрения диагностики развития мы должны следить за тем, как складывается и созревает личность, полагает Гезелл.
Если мы ограничимся только определением и измерением симптомов развития, мы никогда не сумеем выйти за пределы чисто эмпирического констатирования того, что и так известно лицам, наблюдающим человека. В лучшем случае мы сумеем только уточнить эти симптомы и проверить их измерением. Но мы никогда не сумеем, ни объяснить наблюдаемые в развитии человека явления, ни предсказать дальнейший ход развития, ни указать, какого рода мероприятия практического характера должны быть применены по отношению к человеку. Такого рода бесплодный в объяснительном, прогностическом и практическом отношении диагноз развития можно сравнить только с теми медицинскими диагнозами, которые ставились врачами в эпоху господства симптоматической медицины. Больной жалуется на кашель, врач ставит диагноз: болезнь-кашель. Больной жалуется на головную боль, врач ставит диагноз: болезнь-головная боль. Такой диагноз по существу пустой, так как исследователь не прибавляет ничего нового к тому, что он узнал из наблюдений самого больного, и возвращает больному его же собственные жалобы, снабдив их научной этикеткой. Пустой диагноз ничего не способен объяснить в наблюдаемых явлениях, ничего не может предсказать относительно их судьбы и не может дать практических советов. Истинный же диагноз должен дать объяснение, предсказание и научно обоснованное практическое назначение.
Точно так же обстоит дело и с симптоматическим диагнозом в психологии. Если в консультацию приводят человека с жалобами на то, что умственно он плохо развивается, плохо соображает, запоминает, а психолог после исследования ставит диагноз: низкий коэффициент умственного развития - умственная отсталость, то он также ничего не объясняет, ничего не предсказывает и ничем практически не может помочь, как врач, который ставит диагноз: болезнь - кашель. Можно сказать, что по его воспитанию и обучению, поскольку они связаны с особенностями того или иного возраста, нуждаются в диагностике развития.
Таким образом, одна из важнейших проблем - это социальная стадия развития, которая складывается на определенном этапе развития. Она обуславливает динамику на протяжении каждого возрастного порога, что порождает новые качественно своеобразные психологические новообразования. Данные изменения происходят к концу возрастного периода Выготского.
Так как диагностика развития следит за тем, как складывается и развивается личность, можно рассматривать личностную проблематику в соответствии с возрастом.
На первой стадии психосоциального развития (рождение - 1 год) уже возможен первый важный психологический кризис, обусловленный недостаточным материнским уходом и отвержением ребенка. Материнская депривация лежит в основе “базального недоверия”, которое в дальнейшем потенцирует развитие страха, подозрительности, аффективных расстройств.
На второй стадии психосоциального развития (1-3 года) психологический кризис сопровождается появлением чувства стыда и сомнения, что в дальнейшем потенцирует формирование неуверенности в себе, тревожной мнительности, страхов, обсессивно-компульсивного симптомокомплекса.
На третьей стадии психосоциального развития (3 - 6 лет) психологический кризис сопровождается формированием чувства вины, покинутости и никчемности, что впоследствии может стать причиной зависимого поведения, импотенции или фригидности, расстройств личности. [7, С.84].
Cоздатель концепции родовой травмы О. Rank (1952) говорил о том, что тревога сопровождает человека с момента его рождения и обусловлена страхом смерти, связанным с переживанием отрыва плода от матери во время рождения. R. J. Kastenbaum (1981) отмечал, что даже очень маленькие дети испытывают душевный дискомфорт, связанный со смертью и часто родители даже не подозревают об этом. Иного мнения придерживался R. Furman (1964), который настаивал на том, что только в возрасте 2-3 лет может возникнуть понятие о смерти, так как в этот период появляются элементы символического мышления и примитивный уровень оценок реальности.
M. H. Nagy (1948), изучив сочинения и рисунки почти 4 тысяч детей Будапешта, а также проведя индивидуальные психотерапевтические и диагностические беседы с каждым из них, выявила, что дети до 5 лет рассматривают смерть не как финал, а как сон или отъезд. Жизнь и смерть для этих детей не исключали друг друга. В последующих исследованиях она выявила особенность, поразившую ее: дети говорили о смерти как о разделении, о некоем рубеже. Исследования М.С. McIntire (1972), проведенные четверть века спустя, подтвердили выявленную особенность: только 20% 5-6 летних детей думают, что их умершие животные оживут и только 30% детей этого возраста предполагают наличие сознания у умерших животных. Аналогичные результаты были получены и другими исследователями (J. E. Alexander, 1965; T. B. Hagglund, 1967; J. Hinton, 1967; S. Wolff, 1973). B. M. Miller (1971) отмечает, что для ребенка дошкольного возраста понятие “смерть” отождествляется с потерей матери и это часто является причиной их неосознанных страхов и тревоги. Страх смерти родителей у психически здоровых дошкольников наблюдался у 53% мальчиков и у 61% девочек. Страх своей смерти отмечался у 47% мальчиков и 70% девочек (А.И. Захаров, 1988). Суициды у детей до 5 лет - единичны, однако в последнее десятилетие наметилась тенденция к их росту. [9, С.54]