Смекни!
smekni.com

Личностные особенности матерей, имеющих детей с алкогольной или наркотической зависимостью (стр. 4 из 12)

Практически во всех случаях психической зависимости в период, предшествующий алкоголизации и наркотизации, обнаруживаются признаки одного из типов проблемных семей:

-деструктивная семья (автономия и сепарация отдельных членов семьи, отсутствие взаимности в эмоциональных контактах, хронический супружеский или родительско - детский конфликт);

-неполная семья (один из родителей отсутствует, что порождает разнообразные особенности семейных отношений и, прежде всего, размытые границы между матерью и ребенком (мальчики - суррогатные «мужья»; девочки - симбиоз);

-ригидная, псевдосолидарная семья (наблюдается безоговорочное доминирование одного из членов семьи, жесткая регламентация семейной жизни, подавляющий тип воспитания);

-распавшаяся семья (т.е. ситуация, когда один из родителей живет отдельно, но сохраняет контакты с прежней семьей и продолжает выполнять в ней какие-либо функции, при этом сохраняется сильная эмоциональная зависимость от него) [47].

Характерными особенностями таких семей являются:

-чрезвычайно эмоциональное, ранимое и болезненное отношение детей к своим родителям и их проблемам (имеются в виду острые, болезненные реакции на семейную ситуацию). Если при этом в семье присутствует холодная в общении, неэмоциональная, строгая и несердечная мать, то ситуация приобретает наибольшую остроту;

-нередко в семьях наркотизирующихся детей в период предшествующий наркотизации, наблюдается конформизм и попустительство родителей, вплоть до готовности идти на поводу у ребенка, Чаще всего такое поведение родителей - своеобразный способ избегания эмоционально-близких отношений с ребенком;

-использование ребенка как средство давления и манипуляции супругов друг другом;

-непоследовательность в отношениях с ребенком: от максимального принятия до максимального отвержения [43, с. 77].

Созависимость родственников препятствует выздоровлению химическизависимого несовершеннолетнего, то есть служит фактором, "подкрепляющим" болезнь.

Можно выделить следующие стратегии созависимых лиц, способствующие развитию аддиктивного поведения:

- чувство чрезмерной лояльности к ребенку, желание справиться с трудностями его поведения;

- своеобразное чувство не только ответственности, но и вины зато что у несовершеннолетнего члена семьи развилась алко- и наркозависимость (на интуитивном уровне созависимые это понимают, и в какой-то степени они правы);

- стремление сохранить позитивное впечатление о семье среди окружающих;

- стремление предотвратить опасные ситуации (угрозу ухудшения социального положения из-за деструктивного поведения несовершеннолетнего члена семьи);

- желание смягчить агрессию ребенка и других значимых лиц - родственников, знакомых;

- избегание помощи извне (психологической, медицинской и другой);

- отсутствие осознания болезни и характера ситуации;

- подсознательное желание быть незаменимым, необходимым для алко- и наркозависимого ребенка (это желание может превращаться в желание осуществлять контроль и власть) [28].

Когда выясняется, что ребенок употребляет алкоголь или наркотики, за помощью к психологам и наркологам обращаются чаще всего напуганные, беспокоящиеся за своего ребенка родители (как правило, матери). Чаще всего они искренне хотят помочь своему ребенку и себе избавиться от этого кошмара. В этих случаях у специалистов появляется возможность работать с самим подростком и его родителями [27].

Для зависимых детей и их матерей типичны значимые положительные взаимосвязи между возрастом матери и наличием конфликтов с подростком (r =0,64), а также сотрудничеством с ним (r =0,48) [22, с. 66].

Матери чаще указывают на доверительность отношений, общность интересов и считают, что являются авторитетом для своего ребенка, в то время, как подростки чаще подчеркивают конфликтность отношений.

В ряде исследований созависимых отношений показано, что, чем старше мать, тем меньше доверия между ней и подростком и больше конфликтов в отношениях между ними. Матери чаще склонны видеть взаимоотношения со своим ребенком в более благоприятных тонах, чем подростки. Это связано с манипулятивным характером отношений зависимых подростков со своими родителями [23, с. 40].

Для созависимых семей характерны такие нарушения как гипопротекция, недостаточность запретов, недостаточность обязанностей - требований к ребенку, недостаточность санкций, применяемых к ребенку. Психологическими причинами нарушений семейного воспитания чаще является воспитательная неуверенность матери, страх утраты ребенка и проекция негативных качеств на него [28].

В случае недостаточности требований - обязанностей и требований - запретов подросток характеризуется минимальным вовлечением в общие семейные занятия, что проявляется в высказываниях родителей о трудности привлечения ребенка к какому-либо делу по дому. При этом ребенку "все можно". Даже если и существуют какие-либо запреты, подросток легко их нарушает, зная, что никто с него не спросит. Он не отчитывается перед родителями, которые не хотят или не могут установить какие-либо границы его поведения [29].

Минимальность санкций свидетельствует о том, что родители предпочитают обходиться либо без наказаний, либо применяют их крайне редко. Они уповают на поощрения, сомневаясь в результативности любых наказаний.

Воспитательная неуверенность родителя (чаще матери) и страх утраты ребенка относятся к нарушениям взаимного влияния членов семьи. Они могут быть обусловлены нарушениями воспитания либо по типу потворствующей гиперпротекции, либо пониженным уровнем требований к подростку. В этом случае происходит своеобразное перераспределение власти в семье между родителем и ребенком в пользу последнего. Родитель «идет на поводу» у подростка, уступает даже в тех вопросах, в которых уступать, по его мнению, никак нельзя. Это происходит потому, что подросток сумел найти к своему родителю подход, нащупал его «слабое место» и добивается для себя положения «минимум требований - максимум прав». «Слабое место» - неуверенность, боязнь ошибки, преувеличение представлений о хрупкости ребенка, его болезненности, беззащитности. Страх заставляет одних родителей тревожно прислушиваться к любому пожеланию ребенка и спешить удовлетворить его (потворствующая гиперпротекция), либо мелочно опекать (доминирующая гиперпротекция) [33].

Проекция на ребенка собственных не желаемых качеств чаще обуславливает эмоциональное отвержение. Причиной такого воспитания нередко бывает то, что в ребенке родитель как бы видит те черты характера, которые чувствует в самом себе [38].

Рядом исследователей показано, что для семей с созависимостью в большей степени характерны следующие особенности: ограниченность женщины рамками семьи, заботами исключительно о семье, стремление утвердить родительский авторитет, раздражительность и подавление активности ребенка.

Также установлено, что излишняя концентрация, как и излишняя эмоциональная дистанция с ребенком связаны с доминированием матери в семье и неудовлетворенностью женщины ролью хозяйки. Излишняя эмоциональная дистанция также связана с «безучастностью» мужа, а излишняя концентрация на ребенке - с зависимостью матери и ограниченность ее интересов рамками семьи. Это отражается на связи теплоты эмоционального контакта и авторитета родителей. При этом матери приравнивают оптимальность эмоционального контакта к "послушности" ребенка, признанию авторитарности родительского мнения [33].

Для созависимых семей (по мнению подростков) в большей степени характерны «автономность» самого подростка и "непоследовательность" воспитательных воздействий со стороны матери. Как правило, баллы по шкале «автономность» означают параллельное, лишенное теплоты отношений существование членов семьи. Под непоследовательным отношением понимается такая оценка подростком поведения матери как чередование силы амбиций и уступчивости, деликатности и недоверчивой подозрительности [28].

В созависимых семьях «директивность», как правило, связана прямой зависимостью с «враждебностью» и обратной - с «позитивным отношением». Это интерпретируется следующим образом: проблемные отношения между матерью и подростком, отсутствие оптимального контакта определяют попытки матери применять директивные формы воздействия, использовать давление на подростка, что, в свою очередь, подростком воспринимается как негативное отношение к себе [28].

В исследовании И. В. Воеводина показано, что основными семейными факторами риска наркотизации ребенка являются негармоничные условия воспитания (57 %) и нарушенная семейная структура (37 %), которые порождают конфликтность взаимоотношений между членами семьи (57 %). Аналогичные данные получены С. Б. Ваисовым: в 85 % семей существует разобщенность ее членов, т.е. слабая эмоциональная взаимосвязь между подсистемами семьи в сочетании с жесткими внутрисемейными границами; в 70 % семей складывается хаотичная семейная структура. Таким образом, на первое место по степени значимости, очевидно, выходят факторы, связанные с внутрисемейными отношениями[28].

Выделяются следующие ведущие детерминанты, определяющие психологический климат внутрисемейных отношений в семье с феноменом созависимости «Отношение матери к семейной роли».

Значимое отношение включает такие признаки как: чрезмерность запретов, исключение несемейных влияний, раздражительность, зависимость матери или доминирование матери, неудовлетворенность ролью хозяйки, подавление агрессивности, семейные конфликты, ощущение матерью своего самопожертвования, чрезмерная забота, гиперпротекция[41].

«Особенности отношения к подростку». В эту позицию входят следующие признаки: недостаточность удовлетворения автономных потребностей подростка, желание ускорить развитие подростка, гипопротекция, уклонение от контакта с подростком, неразвитость родительских чувств, проекция качеств на подростка, строгость.