Психоаналитик не занимается подготовкой статистики к таким родам анкетам; он решает вопрос, кто Вы? Может быть, этот вопрос еще лучше изобразил киноактер-комик, все время спрашивающий людей: "Кто же Вы такой?" Что касается, например, интеллекта, то он служит орудием, а не частью вашего Я; важно, позволит ли Ваше Ид использовать это оружие надлежащим образом.
Часто можно услышать: "Я мог бы это сделать, если бы захотел!" На что следует ответить: "Конечно, Вы могли бы!" Каждый человек может сделать почти все, если только он достаточно сильно этого хочет. Примерами этого полна история. К числу впечатляющих относятся одноногие, ставшие специалистами по джиттербагу и рок-н-роллу, и слепые, ставшие хорошими музыкантами. Важный вопрос состоит не в том, "можете ли вы?", а в том, "действительно ли вы хотите этого так сильно, как вы думаете, и если нет, то почему?" При анализе занимаются главным образом желаниями и лишь изредка - способностями. Вопрос, который аналитик молча задает пациенту, лучше всего выражается такими словами: "Чем Вы готовы поступиться, чтобы быть счастливым?" Как мы увидим, этот вопрос мало связан с интеллектом, очарованием и статистикой.
Первоначально психоанализ был разработан главным образом для лечения неврозов. Со временем обнаружилось, что он приносит пользу не только очевидным невротикам, но и многим другим. Из наиболее обычных видов невроза, рассмотренных выше, психоанализ особенно полезен при истерии и неврозе беспокойства. Часто он оказывается действенным при неврозе характера и может весьма помочь при неврозе навязчивости в зависимости на сколько пациент заинтересован в наилучшем ходе лечения. В случае ипохондрии психоанализ менее надежен, а в случае фобий метод нуждается в видоизменении.
Методы психоанализа все более применяются в лечении психозов, особенно для предотвращения рецидивов. Требуется специальная подготовка, талант и усилия, чтобы применять их в этих условиях, и врачи, вполне компетентные в лечении психозов психоаналитическими методами, встречаются очень редко.
Что касается "нормальных" людей, то они подвергаются психоанализу сплошь и рядом. Многие вполне уравновешенные психиатры подвергались и подвергаются анализу для учебных целей. Многие социальные работники и психологи также проходят через анализ, чтобы научиться лучше понимать людей и сотрудничать с психоаналитиками в лечении других. Несмотря на расходы и трудности, молодые люди с ограниченными заработками идут на это, поскольку большинство этих "нормальных" людей рассматривает анализ как превосходное капиталовложение, которое поможет им стать разумнее, счастливее и более производительно работать. У каждого есть неудовлетворенные напряжения, накопившееся с младенческого возраста, и независимо от того, выражаются ли эти напряжения открыто невротическими путями или нет, всегда полезно реорганизовать и частично снять с помощью анализа неудовлетворительную энергию Ид. Это, несомненно, выгодно тем, кто должен воспитывать детей.
Часто возникает вопрос, может ли психоанализ кому-нибудь навредить? Самая большая опасность - это лечить пациента, находящегося на грани психоза, если аналитик не отдает себе отчета в его подлинном состоянии. Аналитик также должен соблюдать осторожность в различении неврозов от некоторых болезней мозга и гормональных расстройств, например, гипертиреоза, могущего вызвать аналогичные симптомы, чтобы не лечить только одними психологическими методами пациентов, нуждающихся в хирургическом лечении или специальных лекарствах. [8] Чтобы избежать подобных ошибок, от психоаналитиков требуется основательная подготовка по медицинской психиатрии, прежде чем он допускаются в психоаналитическую ассоциацию. Психоаналитики без медицинского образования решают эту проблему, привлекая консультантов и требуя перед началом лечения тщательного медицинского обследования пациента.
Случается, что пациент делает из аналитика постоянное занятие, подвергаясь лечению год за годом без какого-либо заметного улучшения; чтобы иметь возможность продолжать его, он лишает себя всего, кроме самого необходимого. Особенно склонны к этому служащие таких профессий, как, например, социальные работники. Каждый, кто проходил анализ в течении более двух лет без каких-либо решительных результатов, без сомнения, вправе проконсультироваться с другим психиатром или психоаналитиком для оценки положения. Иногда чересчур ревностный аналитик может поощрить развод, не имея ясной картины брака, которую он мог бы легко получить, побеседовав с супругой и детьми. Значительный процент невротиков склонен к самоубийству; один из основных вкладов психоанализа состоит в спасении многих людей, которые в противном случае покончили бы собой.
Иного рода опасность представляют люди, прерывающие вопреки совету врача анализ посередине, а затем распространяющие сведения (неверные, так как лечение не было окончено), что они прошли анализ у какого-то, а потом им стало от этого хуже. Это очень похоже на поведение пациента, покидающего операционный стол прежде, чем его зашили, а затем утверждающего, что хирург расширил его рану. Если психоаналитик подозревает, что индивид больше заинтересован в таком спектакле, чем в выздоровлении, он колеблется начинать лечение.
Выступая против метафизического понимания бытия человека в мире, психоаналитическая философия Фрейда противостоит двум крайним философским позициям: предельному рационализму, выводящему эмпирической существование индивида из абсолютной идеи или мирового духа, с одной стороны, и мистическому рационализму, растворяющему человеческое существо в слепой воле или бессознательном начале, стоящем вне, помимо и за человеческим бытием как таковым, с другой. Фрейд не приемлет ни объективно-идеалистического понимания, ни субъективно-идеалистического толкования мира в их крайне выраженных формах. Первое отметается им по причине того, что он признает материальность мира, существующего объективно, независимо от какого-либо духа, парящего над реальностью и творящей из Я.
Фрейд исходит из реальности внешнего мира, считая, что будучи независимым от познающего его субъекта, этот мир может раскрыться перед человеком в процессе научного познания. Он не вступает в открытую полемику с теми философами, которые интерпретируют мир с объективно или субъективно-идеалистических позиций. Исключение составляет религиозное мировоззрение, которое критически осмысливается им с точки зрения развенчания религиозных верований, чему Фрейд посвятил свои работы "Будущее одной иллюзии" (1927), "Моисей и монотеизм" (1939). Но Фрейд как бы ставит себя над философской полемикой, касающейся понимания внешнего мира. Для него важно понять основание человеческого бытия, структурные элементы человеческой психики, принципы развертывания жизнедеятельности индивида и мотива поведения человека в окружающем его мире. Фрейд не сколько не отворачивается от онтологической проблематики, сколько переносит ее в глубины человеческого существа.
Онтологизация человеческого бытия вовсе не означает, что, вынося внешний мир за скобки психоаналитического исследования, Фрейд тем самым никак не соотносит его с жизнедеятельностью человека. Он признает, например, что "внутренние задержки в древние периоды человеческого развития произошли от реальных внешних препятствий" [3]. Однако, он не склонен абсолютизировать воздействия внешних условий на человека, рассматривать их в качестве единственных детерминант, обуславливающих направленность развития индивида и формы его поведения в жизни. Соглашаясь с теми, кто признает жизненно необходимость как важный фактор развития человека, Фрейд в то же время считает, что это не должно "побудить нас отрицать значение внутренних тенденций развития, если можно доказать их влияние" [3].
Поэтому он исходит из того, что, во-первых, понимание внешнего мира является неполным и недостаточным, если не будет предварительно раскрыта природа внутренней организации, и, во-вторых, в своих глубинных измерениях человеческое бытие столь же реально, как и внешний мир, и, следовательно, изучение человеческой психики должно основываться на учебных методах, подобно тому, как объективна реальность исследуется средствами науки.
Большое значение Фрейд придает выявлению тех движущих сил, которые изнутри задают направленность человеческого развития. Такими движущими силами в психоаналитическом учении Фрейда признаются влечения человека. На раскрытии их природы сосредоточены все усилия основателя психоанализа, ибо он полагает, что "влечения, а не внешние раздражения являются настоящим двигателем прогресса" [4] и что "раздражение влечения исходит не из внешнего мира, а изнутри организма" [4].
Специфика психоаналитической философии состоит в том, что во внимание принимается только психологическое значение внешнего мира. Все другие составляющие не являются предметом осмысления, не входят в остов психоаналитического учения. Другая его особенность заключается в том, что основным объектом исследования у Фрейда становится специфическая форма реальности. Изучается не просто внутренний мир человека, а та сфера психического, в рамках которой происходят существенные и значимые для человеческой жизнедеятельности процессы и изменения, оказывающие воздействие на организацию всего человеческого бытия.