Эмпирическая терапия (Марер, 1993) предполагает, что терапевт переживает всё, что переживает клиент. Именно переживает, а не просто эмпатирует (трансформационная терапия)
В модели терапии, получившей название «Внутренняя сила» используется 12 шагов (Чапин, 1989):
1. Объявить клиенту, что целью данной методики является «создание субъективной реальности, которая может оказать на клиента психотерапевтическое благотворное воздействие.
2. Ознакомит клиента с литературой, посвящённой данной процедуре.
3. Обсудить с клиентом, что он может ожидать.
4. Вызвать у клиента направленное воображение.
5. С помощью воображения помочь клиенту обнаружить свою «внутреннюю силу».
6. Помочь клиенту обратиться со своей проблемой в «Силе».
Например, двадцатилетняя студентка колледжа, страдавшая нервной анорексией, имела серьёзный конфликт со своей матерью, из которого она не могла выйти. «Внутренняя сила», которую она вызвала в своём воображении, «предположила, что она чувствовала себя виноватой и потому заслуживающей дурного обращения. Истина же, сказала Сила в том, что клиентка была ребёнком и делала то, что свойственно делать всем детям, а мать действовала иррационально и жестоко. Совет, данный клиентке состоял в том, чтобы заботиться о себе, постоять за себя и понять, что она может уйти от иррациональных притязаний матери.
В рамках экзистенциально-гуманистической терапии разрабатывается терапия становления (Бюдженталь, Де Карвало, 1990). Пациенты должны понять, что их жизнь – это процесс становления, что они обречены на то, чтобы стать кем-то, и если они не выберут (или выберут отказ от выбора), то либо культура, либо субкультура, к которой они принадлежат, либо кто-то в их жизни будет делать выбор за них. Основной метод – саморефлексия.
Примерно также, как гештальттерапия, условно принимается в гуманистической психологии РЭТ (рационально-эмотивная терапия считается также когнитивной или когнитивно-поведенческой). Здесь терапевты пытаются напрямую работать с неумением или неспособностью приспосабливаться к окружению. Люди вводят сами себя в состояние невротического конфликта, неосознанно предаваясь иррациональным мыслям, однако они могут обратить этот процесс вспять, заменяя иррациональные мысли рациональными. РЭТ предполагает, что убеждение в том, что человек что-то должен или наоборот, не должен, ведёт к эмоциональному расстройству.
Лекция 4. Современный психоанализ
Как Вам известно из курса истории психологии и психологии личности, отказ от пансексуализма характерен для неофрейдизма. Тут существует два направления – ориентация на внутриличностный конфликт – глубинная психология и рассмотрение конфликта на межличностном уровне – социальный неофрейдизм.
Адлер пишет, что не сексуальные влечения определяют поведение, а комплекс неполноценности. Каждый человек имеет физические недостатки (существующие или мнимые, врожденные или приобретенные). Человек изначально слаб и требует помощи, что формирует комплекс неполноценности. Этот комплекс внутренний, неосознаваемый и он лежит в основе мотивации поведения. Поведение человека определяется не прошлыми сексуальными проблемами, а будущим, целями, которые он перед собой ставит.[1]
Юнг создает учение об архетипах (рассматривает проблемы коллективного бессознательного; коллективное бессознательное – переданный в онтогенез опыт филогенетического развития).
Социальный неофрейдизм в концепции Фромма выражается в наличии чувства одиночества, определяющего поведение человека. Чем более человек независим от природных факторов, тем более одинок. Садизм, мазохизм, конформизм, деструктивизм – формы защитных реакций от одиночества и отчуждения, от оценок окружающих
Хорни считает, что главное – страх и тревоги, Именно они определяют личностные характеристики субъекта. Сексуальные проблемы, по Хорни, это один из видов невротического симптома, а не причина неврозов.
Салливен в качестве основополагающего механизма психики видит удовлетворение потребностей безопасной формой при построении межличностного взаимодействия. Теория Фрейда, в принципе веран, но необходимо учитывать культурные факторы.
Эрик Эриксон наиболее близок ортодоксальной концепции Фрейда. Он считал, что эго человека и его «я» (self), или чувство идентичности, развиваются на протяжении всей жизни и что опыт взрослых может помочь исцелить раны детства. Он выделяет целых восемь стадий, составляющих жизненный цикл (до конца жизни).
Серьёзные корректировки системы Фрейда начались с работ его первых последователей и продолжаются по сей день.
Хайнц Гартман. Наделяет «Я» (эго) большими полномочиями. Все части психики играют важную роль, и они не настолько уж противоречат друг другу.
Отталкиваясь от точки зрения биологической адаптации, Гарман (Hartmann, 1939, 1960, 1964) переформулировал значительную часть традиционного психоанализа.[2] Он устранил многие несообразности и сделал его более системным и целостным. Кроме того, он удалил такие диалектические полярности, как требования «Оно» (или ид) против механизмов защиты «Я» (или эго), фиксация против антификсации, инстинкт жизни против инстинкта смерти, принцип удовольствия против принципа реальности, и другие. Возможно, его наиболее известным достижением было наделение «Я» большей автономией и более сложными функциями, чем оно имело в концептуальной системе Фрейда (в которой оно представляло собой продукт «Оно»). Тем самым объект психоанализа (пациент) мог использовать функции своего автономного «Я» (эго), играя более активную роль в оценке и интерпретации мыслей, воспоминаний, сновидений и переноса. До работы Гартмана аналитики предполагали, что любое несогласие с интерпретацией аналитика обусловлено сопротивлением и негативным переносом.
Гартман также приписал «Я» (эго) агрессивную роль, столь же важную, как и роль либидо, и лишил его инстинкта самосохранения. Работа Гартмана привела к появлению течения внутри психоанализа, которое наделяло эго большими возможностями, чем ортодоксальная теория. Это направление иногда называют «эго-психологией».
Эго-психология, согласно психологическому словарю под редакцией А.В. Петровского, — одно из направлений психоанализа, возникшее как реакция на ортодоксальный фрейдизм. В отличие от последнего, рассматривающего инстинкты, влечения как доминирующую часть личности, эго-психология считает, что ее эго играет более важную и независимую роль, чем полагал 3. Фрейд. Помимо борьбы с влечениями эго регулирует взаимоотношения личности со средой, выступая как относительно автономное образование, имеющее собственные структурные характеристики и собственную систему защитных механизмов. При этом функции эго прямо не зависят от влечений. Ключевое для психоанализа понятие «конфликт» в эго-психологии заменяется понятием «диалог» индивида со средой, который предполагает первоначальную автономию эго. Среда или социум рассматриваются в эго-психологии упрощенно, только как ближайшее окружение индивида, а сам процесс развития эго сводится к адаптации. Подлинно социальные закономерности функционирования личности при таком подходе не учитываются. Главные представители эго-психологии — А. Фрейд, Э. Гартман, Э. Эриксон.
В новых формулировках Гартмана «Сверх-Я» (или суперэго) также обретало незаивимость; ид, эго и суперэго стали играть одинаково важные роли в заново определённой трёхчастной психической структуре. Согласно Шеферу (Shafer, 1970), Гарман был направляющим гением современной фрейдистской теории. Гарман указал альтернативные подходы к психоанализу, не требуя отказа от клинических догадок Фрейда и его методов. Эта модификация была важным шагом в эволюции психоаналитической теории, наряду с социальным и культурным акцентом, который обеспечили теоретики от Адлера до Салливана.
Мелани Клейн (основоположница детского психоанализа). Рассматривает как инстинкты, так и объектные отношения. Инстинкты жизни и смерти питают психическую активность ребёнка, но они привязаны к объектам – обычно родителям. Существует примитивное врождённое эго, благодаря которому младенец может соотноситься как с внешними объектами, так и объектами внутренней фантазии. Полемизировала с Аннной Фрейд.
Теория Клейн касается как инстинктов, так и объективных отношений. Инстинкты жизни и смерти питают психическую активность ребёнка, но эти инстинкты привязаны к объектам – обычно к родителям. Младенец способен непосредственно соотноситься и с внешними объектами, и с объектами внутренней фантазии, благодаря наличию при рождении примитивного эго.
Согласно Клейн, к 6 – 12 месяцам мир ребёнка наполнен напряжённым конфликтом, в котором его врождённая агрессивность, ненависть, звисть, желание смерти и вожделения соперничают с его любовью к матери. К младенца формируется «шизоидное состояние»; он воспринимает грудь как хорошую и плохую – хорошую потому, что она даёт пищу и утешение, а плохую потому, что она не всегда доступна. Материнское тело – это источник глубочайшей любви, удовлетворения и сексуального наслаждения, однако оно может пробуждать зависть и отчаяние. С которыми беспомощному младенцу приходится только мириться. Соответственно, младенец испытывает чувство враждебности и желание причинить матери боль или осквернить её, кусая, царапая или опорожняясь на неё, но при этом он испытывает сильное чувство вины за свои дурные мысли. Эго расщепляется на хорошую и плохую части и несёт в себе инстинкт смерти, который присутствовал при рождении. Оно проецируется на грудь, которая угрожает младенцу и вызывает у него чувство преследования. Другая часть эго превращает грудь в идеальный объект , объект жизни. Тем самым стремление насладиться грудью ведёт к преследованию и угрозе уничтожения, с одной стороны, и утешению, любви и пище, с другой. Страх перед тем, что инстинкт смерти возьмёт верх над идеальным объектом, порождает «параноидно-шизоидное состояние». Расщепление эго носит шизоидный характер, а тревога – параноидный. Термин «состояние» указывает на то, что этот феномен представляет собой не временную стадию развития, а продолжается всю жизнь. Расщепление и объекта и эго на хорошую и плохую части позволяет младенцу проецировать деструктивные импульсы вовне на плохие объекты.