Замкнуто-углубленный научный работник требует, чтобы сослуживец по лаборатории поставил его соавтором в свою статью, так как усмотрел в этой статье отголоски их давнишнего научного спора. Он даже убежден в том, что сослуживец в этой статье приписал себе его открытие. Хотя никакого открытия, говоря серьезно, тут нет, лишь некоторые уточнения известного – положения, которые как бы сами собою разумеются, здесь честолюбиво сверхоцениваются, обретают особое значение открытия. Сослуживец теряется. Через некоторое время, однако, сверхценные переживания могут стихнуть и научный сотрудник может попросить у коллеги прощения, даже клянет себя за свои прежние «наполеоновские» настроения и как будто бы критичен к прежней своей сверхценной буре.
Или тревожный сангвиник заподозрил по (как ему показалось) «кислым»улыбкам в его сторону, что начальник дурно к нему относится. Взвинтился аффект – и уже налицо убежденность в том, что да, именно дурно относится, уволить хочет; уже невозможно войти к начальнику по делу в кабинет, уже впору прощаться с сослуживцами перед «неминуемым увольнением». Или он охвачен желанием писать на начальника уничтожающую жалобу в министерство. Вдруг в это время начальник, открыв дверь своего кабинета, приветливо кивает ему, приглашает – и тут же наступает освобождение от напряжения, облегчение с приливом добрых чувств ко всем вокруг, сверхценности как не бывало.
Принято считать, что к сверхценным идеям склонны многие творческие люди, исследователи. Однако то, что в исследовании держится на сверхценностях, чаще есть самая слабая, уязвимая часть этого исследования, поскольку обычно агрессивные, авторитарные сверхценности не опираются ни на убедительное доказательство, ни на тонкое предвосхищение, интуицию. Сверхценность пригодна для солдата, исполнителя, но не для полководца, творца. Если же все исследование построено на одних сверхценностях, то перед нами обычно сверхценный бесплодный изобретатель, «реформатор», а то и кверулянт, анонимщик.
Как поступать с близкими, сослуживцами в случае их сверхценностей? В соответствии с их характером. Авторитарно-напряженному со сверхценностями – твердо, терпеливо повторять, что он не прав, ибо нет у него доказательств, оснований быть убежденным... (в измене, в дурном к нему отношении, в серьезной болезни у себя или близких, в том, что, наконец, изобрел вечный двигатель и т. д.). Поскольку авторитарно-напряженный человек обычно прямолинеен в мыслях, формалист, его и успокоить можно, по обстоятельствам, скорее непонятными ему формулами, научными терминами (например, научно, наукообразно объясняя ему классические законы логики или его анализ мочи), нежели трезвыми житейски-понятными разъяснениями. Даже у авторитарно-напряженного сверхценность способна дать задний ход, хотя и с большим трудом. Замкнуто-углубленного и тревожно-сомневающегося в сверхценной вспышке часто довольно оставить в одиночестве, чтобы наедине с собою, в раздумье, в аналитических переживаниях сошел запал сердитой нелогичной убежденности. А тревожного сангвиника надо согреть душевным теплом, рассмешить, чтобы тревожно-капризное его настроение, побуждающее видеть все важное для него искаженно-сверхценно, качнулось к солнцу, теплу.
Сверхценные сердиты в своих сверхценных переживаниях, но среди них немало порядочных, широких сердцем людей. Есть и безнравственные сутяги, анонимщики, ложные (ханжеские) борцы за справедливость Но есть и честные, благородные воины, истинные борцы за правду, гонимые не раз за свою сверхчестность, сверхпринципиальность.
Список литературы
Бурно М.Е. Сверхценные идеи