Так, эта точка разрыва между мирами (мирами больных и здоровых, взрослых и детей, разных культур и так далее) дискретна и неустранима даже в предельном приближении – именно это и называет Мамардашвили неопределенностью. И тогда очевидно, что сознание, принадлежащее континууму «бытие-сознаие», то есть сознание, которое находится в актуальном состоянии, оказывается многомерным и многослойным.
5. Символический элемент рациональности.
Слои сознания, с их разными размерностями и феноменальной материей, говорит Мамардашвили, наслоены на базис и друг на друга и в этой гуще пересекаются пучками детерминаций.
Распростертость, многократная протяженность явлений приводит к идее системы или системно-причинных зависимостей и явлений. Мы не можем теперь напрямую устанавливать причинную связь, руководствуясь общим законом, мы должны искать промежуточные звенья. «Система» есть некий условный термин, введенный для одновременного представления всех этих слоев сознания.
Отсюда и следует «эффект целостности» или эффект системности. И именно здесь мы должны четко осознавать основные представления, входящих в аппарат неклассической рациональности. Их онтологический статус не имеет места в предметном мире, они содержат в себе определенные мнимые значения, вводя определенное мнимое, символическое измерение. Они требуют от нас способности к ненаглядному представлению.
Итак, проблема состоит в построении онтологического пространства мысли, отличного от декартова пространства. И здесь необходимо ввести онтологический принцип неполноты бытия – ведь неопределенное, как мы уже убедились, предполагает область, а не безразмерную точку.