Образ Трансцендентного Другого апофатичен, ибо Он безмерен, всеохватен и совершенен, а потому требует молчания, сосредоточения, молитвы. Он помещает человека в пространство нравственных координат, где человек идентифицирует себя, отказываясь от греха и соблазна, обретая опыт воздержания, который не может быть однократным, но нуждается в повторении в каждом поступке, ибо это опыт экзистенциальный, а значит, вневременный. Никто не может утверждать, что он честен, на том основании, что однажды он не солгал. Словно кантовская ``максима каждого поступка'', честность должна быть подтверждена каждый раз здесь и сейчас, не откладывая и не ссылаясь - только поступая. Апофатическая идентичность - идентичность поступка, достигаемая в событии внутреннего опыта, это идентичность внедискурсивная, предельно целостная. Парадоксально такую идентичность хочется назвать воображаемой идентичностью, так как именно целостность является основной характеристикой Образа. Образ непрерывен, энергетически заряжен и кроме того, сообщаем, поэтому он является не только достоянием внутреннего опыта и основой аутоидентичности, но и достоянием культуры, феноменом социального воображения, которое является результатом и основой моего собственного образа Я. Это трансцендентальное Я, жизнь которого заключается в самопознании, но это самопознание отлично от обычного, психологического ``внутреннего опыта'' человека. Тем не менее, трансцендентальный опыт индивидуален и конкретен, это всегда ``мой собственный'' опыт.
Образ идентичности складывается из представлений о теле, чувстве, разуме - образ Я как целостность появляется в особенных ситуациях - экзистенциальном или религиозном переживании, или специфическом психическом состоянии, которое называют состоянием ``расширенного сознания''. В таком состоянии саморефлексия принимает очевидные формы: ``Я-думающий в начале процесса помнил, что Я есть, но им не являлся'', ``Я-думающий подумал и, договорившись с Я-чувствующим дал команду Телу...''. ``Приходится Я-думающему нажимать на Я-чувствующего, а тот уже наваливается на Я-действующего, преодолевая его громадную инерционность''. Разделение образа Я на составляющие, заметим, историко-культурно определенные еще в мистических школах - тело, душа (желание), дух, очевидно, выходит за рамки обыденного представления. Однако, анализ совокупности своих состояний позволяет выявить еще некоторое Я, которое существует, но которым не является ни одно из состояний, именно оно и есть, по-видимому, та целостность, которая непротиворечиво организует раздробленность восприятий себя в мире.
В процессе внутреннего опыта происходит постижение основ бытийственности Я, соотнесения образа Я с миром, не с маленьким мирком, в котором ``построены брюки системы полпред и написана песня ``Кирпичики'''', а с тем миром, который безмерно больше нас и который равен нам как микрокосму. Внутренний опыт складывается из событийной и кропотливой ``работы внутри жизни'', которая требует трудолюбия и бесстрашия, принятия решений и ответствености, отказа от социальных стереотипов и выявления собственной эффективности в мире. Это работа творческая, даже импровизационная, она не имеет алгоритмов исполнения и всегда опирается на спонтанное проявление Я.
Обратная сторона проблемы идентичности -- это проблема соотнесения мира с собой, воображение мира как значимого, мир ``моего воображаемого'' является для меня миром значимым. Экзистенциальное освоение образа самого себя - процесс таинственный. Значимый мир мы получаем лишь в крайних, граничных, выходящих за пределы нашего обыденного существования ситуациях. Таково религиозное переживание, таково переживание любви. Р. Барт восстанавливает во ``Фрагментах речи влюбленного'' проговаривание переживания влюбленного не как совокупности рассказов, эпизодов, того, что происходит, но как непрерывности того, что случается. Через образ Другого совершается прорыв к образу Я. Образ Другого маркирует чуждый нам мир как мир значимого, любимый Другой преображает обыденное отношение к миру, превращая его в мир событийный - мир со-бытия меня самого и любимого Другого. Если социальные образы Я - ``то, как мне кажется, меня видят другие'' -- ограничивают, подчиняют себе бытийное ядро, ``бытийный проект Я'' (А. Менегетти), то интимный образ Я предстает драгоценным даром: ``Мать-дарительница показывает мне Зеркало, Образ и говорит: ``Это ты''. Также как в религиозном переживании, образ Любимого Другого станет инициацией пути вглубь себя. Узнавание себя через значимое является важным моментом обретения и осознания образа Я.
В религиозном переживании подобное преображение мира в значимый, уникальный, единственный мир также очевидно. Вспомним, например, религиозное переживание Алеши Карамазова, который, плача, обнимает землю и чувствует единение с каждой травинкой. Не только Я в этом экстазе становится незаменимостью, но каждая травинка обретает индивидуальность, становится для переживающего конкретным Другим, открытым ему благодаря пребыванию в поле Божественного. Сохранение состояния ``открытого'' сознания после переживания экстатического единения со значимым миром может оказаться затруднительно, но фундаментальной характеристикой опыта, и особенно внутреннего опыта является его однонаправленность. Однажды обретенный, внутренний опыт не может быть утрачен, пути назад не существует, есть только путь вперед, потому что ``нельзя дважды войти в ту же реку''. Но также, экзистенциальный опыт не может быть завершен, вне времени, он не имеет конца и цели, он может быть лишь приостановлен, с тем, чтобы в паузе молчания голосов Других свершилось открытие сокровенного смысла - мира для меня.
Следующий шаг к идентификации образа Я в пространстве внутреннего опыта - обратное движение к себе, в котором ``происходит выделение себя из общего духовного поля, осознание себя и другого как разных рисунков единого Божественного, превращение единичности в индивидуальность. Индивидуальность в христианском значении - может быть понята как конкретная модификация общего духовного поля, выражение данным человеком единого для всех Божественного смысла''http://www.superidea.ru/tm/ps/ - footnote4. Это обретение Собственного Я или самости в точке перевала на пути к самому себе. В этой точке осознается собственная индивидуальность как незаменимость, т.е. происходит переживание себя как ценности в пределах внутреннего опыта и в соотнесении с Трансцендентным. Так формируется образ Я, деятельностным проявлением которого выступает действие по принципу ``я могу'', т.е. принципиально творческое проявление индивидуальности, основанное на соотнесении образа Я с образом мира и оценки своей эффективности в мире.
Таким образом созидается самоидентичность в пределах внутреннего опыта: это опыт, соотнесенный с истинным переживанием себя в отношении к трансцендентному. Это переживание объективируется в различных культурных формах, чаще всего в форме религиозного опыта, в котором сознание переживает собственный путь к трансцендентному и затем возвращение к Себе преображенному. Этот путь переживается сознанием как путь ответственный, как путь переживания предельных состояний собственного бытия. Обращенность к предельному основанию может выродиться, трансформироваться в обращенность к авторитету, которое помещает человека в профанное пространство ``ты должен'', где выбор за человека уже сделан и где его идентичность становится внешней по отношению к нему как индивидуальному. Это принципиальное отличие подлинного переживания собственной идентичности в рамках внутреннего опыта, в котором сам внутренний опыт ``обретая позитивное существование, становится ценностью и авторитетом''.
Список литературы
1. Батай Ж. Внутренний опыт. - СПб., 1997. - С. 23.
2. В философии моду на дефисное, этимологическое письмо ввел М. Хайдеггер. Однако, это не просто мода, это один из эффективнейших путеводителей на пути возвращения ``к самим вещам''. Смысл есть мысль совместная с языком, тем более философская. Всякий опыт опосредован языком, и философский опыт в том числе. Опыт об опыте необходимо задействует язык - не очевидный, но спрятанный, сокровенный, укрытый шелухой стершихся значений.
3. Барт Р. Фрагменты речи влюбленного. С.207.
4. Чуракова Н.А. От сознания - к языку. - Самара, 1998. - С. 72.
5. Анна Конева. Внутренний опыт в структуре воображения