Неспецифические глаголы. Здесь в ГС устанавливается ложная связь между действием и результатом, формируется представление о несуществующих действиях, направленных против клиента: “он меня раздражает”. Реакция мета-модели – уточнить, каким именно образом указанное действие производится: “какие именно приёмы раздражения вас он использует. И какого именно результата этим добивается?”. Так разрушается ложная закономерность ГС.
II. Паттерны нарушения расширения пределов карты клиента.
Модальные операторы (МО):
А) МО необходимости – использование сослагательного наклонения: “мне следовало бы быть более гибким”, “вам надо было знать это!”. Реакция мета-модели – “что будет, если вы не будете гибким?”, “что будет, если мы не будем знать этого?”. То есть, приблизить и конкретизировать неизвестное ожидаемое якобы трагическое событие. Часто оказывается, что, во-первых, бояться особо нечего, во-вторых, то, что сделал или может сделать клиент в данной ситуации является для него наилучшим возможным выбором. Ещё один вид МО необходимости – мнимая необходимость регулярного совершения неких действий: “я должен ходить на эту проклятую работу”. Реакция мета-модели – “что будет, если вы не пойдёте?”, или преувеличение: “всегда? Всю жизнь? Ходить на эту работу”, что может помочь клиенту осознать, что вечно это продолжаться не может. А возможная неявка на работу и последующее увольнение помогут ему стать свободным и найти, наконец, работу по душе.
Б) МО возможности – “я не могу (не смогу) сделать этого”. Реакция мета-модели -
“что мешает?” поможет уточнить ресурсы, необходимые для решения той или иной проблемы.
Универсальные кванторы (универсальные квантификаторы, универсальные количественные): “я всем это говорю, и мне никто не верит, так как все люди дураки”. Отличие от обобщённого РИ – в более выраженной универсальности, придаваемой словами “все”, “всем”. Реакция мета-модели – а) усиление: “всем – всем? И даже Борису Ельцину говорили, и даже он не верит?” или “Когда же вы успели рассказать это всем 6 миллиардам жителей Земли?”. Таким образом исключаются сначала некоторые персоналии, а затем и разрушается негативная генерализация, существовавшая в ГС и создававшая неосознанное состояние безысходности – попробуйте жить в мире, где вам НИКТО не верит! б) попросить клиента назвать случай, когда хоть кто-нибудь в чём-нибудь ему поверил, тем самым также разрушая негативную генерализацию.
III. Паттерны изменения значений.
1. Чтение мыслей. Клиент предполагает, что он знает, что думают другие: “я знаю, что вы тут про меня думаете!”, “вот, смотрит на меня волком, точно задумал какую-нибудь гадость!”. Реакция мета-модели – а)сверить мысли клиента и мысли того, кого клиент “разоблачил” - это позволит ввести в процесс других людей и разрешить ситуацию; б) спросить, а каким образом клиент это узнал – в наше время, когда многие ссылаются на телепатию, интуицию или ясновидение, такой вопрос может помочь клиенту установить, обладает ли он вышеупомянутыми сверхспособностями в действительности.
2. Причина и следствие. Паттерн проявляется в двух разновидностях:
А) клиент верит, что обладает некими способностями вызывать у других определённые состояния – “простите, что испугал вас” (= “я не заслуживаю такой власти над вами, простите, что использовал её”). Реакция мета-модели – похожа на ситуацию с неспецифическими глаголами, необходимо выяснить, какими именно методами клиент испугал другого, или нанёс ему какой-либо ущерб. Таким образом в ГС разрушается ложная закономерность, вызывающая у клиента неосознанный стресс, как “обладателя власти” или “разрушителя”;
Б) клиент верит, что кто-то обладает способностями вызывать у него некие состояния – “вы причиняете мне боль”. Реакция мета-модели – уточнить способ, каким люди делают это с клиентом. Таким образом в ГС разрушается ложное убеждение о беззащитности клиента перед другими людьми. (Именно в этом и состоит разница между неспецифическими глаголами и данным паттерном: в неспецифических глаголах акцент в ГС клиента делается на активных действиях против него, которые ведь могут и не достичь цели, а в данном случае на первый план выступает убеждение в собственной беззащитности, когда любой может его обидеть, даже случайно и нехотя).
3. Потерянный перформатив. Клиент высказывает генерализованные утверждения о мире, которые как бы внушены ему неким авторитетом: “Так не делается!”. “Нормальные люди не носят такие дурацкие штаны!”. В ГС как бы находится некий судия (перформатив), позволяющий себе безапелляционные суждения, которые весьма ограничивают свободу выбора клиента, но ничего он с ними поделать не может, потому что мнение авторитета обжалованию не подлежит. Реакция мета-модели – выявить авторитет вопросом “а кто сказал, что так нельзя делать?” и проверить данный авторитет на прочность.
4. Сравнение с умолчанием. Клиент стремится к достижению некоего результата, однако критерии его достижения не выработаны или не прояснены до конца: “Я хочу стать умнее (здоровее, красивее)!”. В ГС нет критериев улучшения искомого качества, а значит, клиент рискует так никогда и не узнать, стал ли он умнее, красивее или здоровее. (Часто используемый рекламный трюк: “Ваши волосы станут здоровее!” или “Знаете ли вы шесть симптомов поражённых волос? Наш шампунь справится со всеми!”. Непонятно, здоровее чего станут волосы и что это за шесть симптомов. Сознание клиента вынуждено искать критерии для сравнения в собственной ГС – это и есть так называемый трансдеривационный поиск, используемый в эриксоновском гипнозе). Реакция мета-модели – уточнить критерии: “по каким признакам вы узнаете, что ваши умственные способности улучшились?”
Многолетняя практика применения мета-моделирования как метода психотерапии, в частности, и так называемых психосоматических заболеваний показала его эффективность. Во многих случаях эффект наблюдался даже при изолированном применении мета-моделирования, без применения каких-либо других терапевтических средств. Причём в большинстве случаев клиенты обращались за консультацией по поводу проблем, внешне чисто соматических: головокружение, нарушение сна, боли в позвоночнике и др. Однако о деталях терапевтического применения мета-моделирования мы поговорим в другой работе. Сейчас хочется поделиться любопытным наблюдением.
Во многих случаях у клиентов наблюдалась такая форма ПС, при которой человек рассказывает о себе во втором лице: “Я тут на лыжах катался. Здорово. Едешь с горы, а у тебя ветер свистит в ушах” или “Недавно я стал жертвой мошенничества – когда у тебя украли деньги, ты чувствуешь себя последним идиотом”. В мета-модели такая форма паттерна ПС не описывается. Замечено, что наиболее часто форма смены лица встречается при описании клиентом либо интенсивных положительных переживаний, либо психотравмирующей ситуации. Можно предположить, что в данном случае может иметь место определённое нарушение в ГС, при котором клиент неосознанно разотождествляется с собственным опытом – то ли не считая себя достойным такого счастья, когда речь идёт о позитивном опыте, то ли отмежёвываясь от негативного опыта в случае перенесённых психотравм. Такое состояние ГС, по моему мнению, может приводить к ограничению способностей клиента к восприятию нового и переживанию необходимых для этого состояний. Мною давалось задание клиентам – как во время беседы, так и после неё (домашнее задание) следить за своей речью и говорить о себе и своём опыте только в первом лице. Клиенты отмечали улучшение самочувствия уже в первые дни применения этой методики, замечая при этом, что усиливалось их чувство ответственности за принятые решения.
Учитывая вышеизложенное, считаю, что данная форма ПС может считаться одним из паттернов мета-модели. Отнести его можно к референтным индексам, так как речь идёт именно о референте, то есть – самом клиенте. Поскольку опыт клиента как бы переносится на некий несуществующий в реальности объект – фантом, мы назвали данный паттерн “фантомный референтный индекс” или, в обиходе, “паттерн ты”.
Применение как фантомного референтного индекса, так и других паттернов мета-модели в коммуникации связано с так называемой Милтон-моделью, или мета-моделью наоборот, разработанной Милтоном Эриксоном моделью языка гипноза. Если при мета-моделировании мы стремимся максимально точно структурировать ПС и внести ясность в мышление и поведение клиента, то в гипнозе преследуется цель прямо противоположная – сделать язык максимально неконкретным, расплывчатым. Таким образом, там, где мета-модель задаёт уточняющие вопросы, милтон-модель как раз возвращается к “неправильным” паттернам – это основной принцип эриксоновской методики вербального наведения гипнотического транса. Фантомный референтный индекс здесь может послужить фактором успешного косвенного внушения, когда гипнотизёр, как бы цитируя кого-то, может заставить клиента переживать состояние, внушённое именно в форме паттерна ты.
Впрочем, коммуникативные аспекты как мета-модели в целом, так и фантомного референтного индекса в частности, могут быть подвергнуты дополнительной проверке и доработке.
Списоклитературы
Cialdini, R. B. Influence: The new psychology of modern persuasion. New York: Quill, 1984.
Gilligan, Stephen G. Therapeutic trances. The cooperation principle in Ericksonian Hypnotherapy. – New York: Brunner/Mazel, 1986.
Kudrjavcevs, I. Mūsdienu psihotehniku izmantošana NRK darbībā. Referāts konferencē “Netradicionālās reliģiskās kustības un to nelabvēlīgā ietekme sabiedrībā: garīgie, sociālie un tiesiskie aspekti”. Rīga, Lutera Akadēmija, 1998.
Kudrjavcevs, I. Personiskā komunikācija. Lekciju un semināru cikls Rīgas Stradiņa Universitātes Eiropas Integrācijas Institūtā. Rīga, 1999 – 2002.