"Концентрический принцип" преподавания создаёт серьёзные предпосылки повреждения нормального сознания личности. Нечего и говорить, что изучаемые "обрывки" литературы вне истории воспринимаются ложно, либо вообще не могут быть грамотно осмыслены. Во всём этом несомненная вина так называемых реформаторов. Вопрос этот остаётся открытым и ныне.
Ослабление гуманитарной области школьного образования и прежде всего — изучения родного слова — это, несомненно, удар по всей системе образования. Потому что только через слово мы овладеваем духовно-практическим опытом жизни, знаниями земной и Божественной истины, информацией, развёрнутой во времени от мгновения до Вечности. Ныне значительная часть выпускников массовых средних школ не владеет уже русским литературным языком в той степени, какая обеспечивала бы их дальнейшее самостоятельное развитие в сфере науки и культуры... При этом нас не могут не радовать успехи отдельных школ, в том числе православных гимназий и лицеев, но речь идёт не о них...
Не менее драматично обстоит дело с изучением отечественной истории. Только усилиями учителей-энтузиастов в отдельных школах она преподаётся удовлетворительно. Из предпоследнего стандарта (при сокращении) были выброшены, например, такие разделы: "Церковь в русском государстве", "Пугачёвское восстание", "Заграничный поход 1813–1814 гг.", "Народничество" и многое другое"…
Инновации, то есть новации без традиций, без связи с прошлым; с этими нововведениями связаны запланированные и негативные изменения в нашем образовании.
"Они были объявлены ведущим фактором развития образования; повсеместно был введен в действие механизм "непрерывного обновления образования". И это обновление, в сущности, научно не контролировалось. Между тем школьное образование консервативно по своей сути: оно закладывает в любой области коренные основополагающие знания, на которые можно опираться в постижении нового; оно научает мыслить на языке предмета; указывает его самые общие, органические закономерности. История образования подтверждает: наибольшего успеха школа достигала в периоды стабильного существования, когда опиралась на предшествующие плодотворные культурные традиции. Таким образом, названный "поворот" мог иметь и имел в целом только разрушительные последствия: школу до сих пор лихорадит от нововведений оргноваций; учителя стонут под гнётом канцелярской отчётности и навязываемых псевдоэкспериментов... В таком состоянии, в сущности, нет условий для нормальной работы школы. И успехи отдельных коллективов достигаются вопреки указанным обстоятельствам" (В.Ю. Троцкий).
"Реформаторы", "модернизаторы" придумали и ввели немало инноваций: тесты — несвойственная нашей традиции, излишне формализованная оценка минимума знаний учащихся, другими словами, обеднённое содержание образования смыкается с несовершенной формой его оценивания, что и приводит к дальнейшему снижению интеллекта граждан;
гранты — способ введения образовательного учреждения в рыночные отношения; форма заработка в процессе конкуренции неизвестно с кем; необходимость отказа от этических норм и представлений, веками сложившихся в образовательном и научном сообществе России;
ЕГЭ — ещё один пример подмены содержания (сущности) формой, благодаря административному ресурсу, но вопреки мнению образовательного сообщества.
Национальный проект "Образование", старт которому был дан 1 января 2006 года. Старт превратился в фальстарт. Уже 27 февраля, то есть практически через два месяца после "старта", в Москве прошел "круглый стол" под многообещающим названием "Национальный образовательный проект: взгляд "сверху и снизу", в работе которого приняли участие министр образования Андрей Фурсенко, директора московских и подмосковных школ, лицеев, гимназий, а также эксперты и журналисты. Речь шла о том, как государство видит задачи национального проекта и как его воспринимают на местах, какова роль директорского корпуса в определении содержания проекта.
Министр на данном круглом столе убеждал всех присутствующих в важности и необходимости национального образовательного проекта, демонстрировал познания в области мировой литературы и русского фольклора и при этом признавался и сетовал: "смысл национального проекта состоит в отработке и реализации на практике системных изменений, которые давно назрели в системе образования…"
Комментарий. Национальным этот проект не может называться, ибо он касается важной, но только одной — школьной — составляющей системы национального образования. Поэтому данный проект вряд ли может реализовать на практике системные изменения. Господину министру, судя по этому утверждению, не ведомо, что национальное образование есть сложная социально-педагогическая система, находящаяся во времени и в пространстве.
Министр: "…На местах имеется тотальное недоверие к национальному образовательному проекту. Выплаченная за январь надбавка за классное руководство воспринимается как сюрприз и культурный шок, так как многие учителя были уверены, что их в очередной раз обманут, причем глобально…"
Комментарий. Какие многоопытные у нас учителя: они верно предчувствовали, что кого-либо из них точно обманут или просто забудут. Вся страна могла наблюдать в апреле месяце, как президент страны "пытает" министра о том, почему 80.000 воспитателей не получили этой самой надбавки.
Министр: "…Сейчас мы строим нулевой цикл и должны двигаться шаг за шагом, в том числе и в выработке и апробации критериев национального проекта — это, образно говоря, обязательная программа, которая позволит перейти к показательным выступлениям…"
Комментарий. Утверждение министра о том, что под его руководством "мы строим нулевой цикл", по меньшей мере, не этично. Ведь по существу перечеркивается деятельность всех министров — предшественников, успевших "поруководить ведомством" на этапе рождения новой России. Возникает и другое соображение: может быть, действующий министр имеет задание, о котором мы не догадываемся? И если оно будет исполнено, то тогда его "показательные выступления" будут происходить действительно на уровне "нулевого цикла".
Надо отдать должное участникам круглого стола: разговор пошел не о размерах обещанных надбавок, а о сущности проекта, его критериях, на основании которых будут определяться 3 000 лучших школ и 10 000 лучших учителей. Как показала дискуссия, среди московских директоров нет единства в отношении к проекту.
"Некоторые рассматривают его, прежде всего как конкурс, другие уверены, что национальный образовательный проект должен быть обращен в первую очередь к детям, а не к учителям. Третьи убеждены, что "предусмотренный нацпроектом выбор лучших — это оскорбление и учителей, и всего общества". По словам последних, "это должна быть не временная подачка, не разовый проект, а политика государства в области образования на длительный срок". Директора говорили о том, что нацпроект призван изменить содержание образования, технологию образования и кадровую ситуацию в школе, но исходя из этого тезиса получается, что до настоящего момента в школах преподают не те, не то и не так.
Особую картину вызвали пресловутые критерии качества работы школ. Среди критериев, по которым будут выбираться лучшие школы и лучшие учителя, присутствуют такие, по их мнению, "размытые", как соотношение числа "хорошистов" и отличников, наличие общественного совета, процент воспитанности учеников, уровень их здоровья, а также процент-правонарушений, совершенных учениками, наличие автоматизированного рабочего места учителя и участие в Олимпиадах. При этом многие из названных критериев попросту не применимы к широкому спектру российских школ.
По мнению директоров, эти и другие подходы являются формальными, и при определенном желании и умении набор показателей можно поднять до небывало высокого уровня, так как все необходимые бумаги готовят сами школы, претендующие на звание "лучших". Более того, педагоги отметили, что проработанными являются не только критерии, но и сам механизм определения лучшей школы и учителя. Отмечалось, что многие директора не хотят выдвигать свои школы на получение денежных поощрений, потому что "нужно сдать во-о-от такую кипу бумаг". А подавляющее большинство не участвует даже в конкурсе на звание "лучший учитель года". И как это ни печально, но в большинстве случаев директора школ в проект просто не верят, так как он сделан слишком "местечково", а работа по его реализации на данном этапе заслуживает неудовлетворительной оценки".
Так думают директора, от которых действительно многое зависит в образовании. Но не слушают их, а если и слушают, то не слышат. От себя добавлю: "Нацпроект" есть часть того, что в последние годы называется уже не реформированием, а модернизацией. Игра слов, не меняющая смысла. Он не связан с предыдущими документами образовательного ведомства, отсутствует концептуальная часть, скорее это — случайный набор мероприятий, под которые нашлись деньги, необходимые растратить за два года… Похоже, что "образованцы" (А.И. Солженицын) организовали свой подход.
Все эти "новации" имеет одну особенность: отдаляют учащегося от учителя и ограничивают возможности их полноценного общения, сводя его к тем или другим формальностям. Образование в широком смысле всё чаще заменяется дрессировкой или натаскиванием на исполнение неких задач и заданий. При огромном сокращении аудиторных часов в школе и вузе становится почти невозможным не только творческое, но и вообще человеческое общение учителя и ученика, профессора и студента: оно превращается в стандартный диалог.
Участники Собора вынуждено признали, что образование в сущности планируется и организуется как неполноценное, для чего и вводятся всевозможные новации, не отражающие наши исторические и культурные ценности. С сожалением следует признать, что образование разрушают вопреки государственным интересам, на сегодняшний день образование как социально-педагогическая система дезорганизована; оно с великим трудом может решать задачу одухотворения процесса нравственного становления, формирования таких ценностей, как вера, нравственность, святыни, отечество.