Высадка американцев на Луну была сфабрикована, принцессу Диану убили по приказу королевской семьи, смертельное покушение на президента Кеннеди было подстроено ЦРУ... Пять лет назад к этим наиболее популярным современным образцам так называемых теорий заговоров или конспирологии прибавились мифы, «разоблачающие» официальный консенсус о событиях 11 сентября 2001 года, в соответствии с которым 19 угонщиков, связанных с Усамой бин Ладеном и «Аль-Каидой», захватили четыре самолета и направили их в здания, являющиеся символами американского могущества.
За пять лет, прошедших с «черного вторника», было опубликовано более трех тысяч книг, во многих из которых излагаются различные версии, идущие вразрез с официальной. Настоящим рассадником таких версий стал англоязычный Интернет. Если в поисковой системе Google напечатать ключевые слова World Trade Center Conspiracy, то мгновенно появится более 11 миллионов(!) веб-сайтов, большинство из которых посвящены различного рода теориям заговора. И какими бы фантастичными ни были эти теории, в них охотно верят многие люди как в самих Штатах, так и за их пределами.
Весьма показательно, что немало упомянутых книг и веб-сайтов были частично или полностью переведены на русский и украинский языки, тогда как «ответные публикации», в частности сетевой выпуск журнала Popular Mechanics, посвященный разоблачению шестнадцати самых распространенных «мифов 11 сентября» и статья из Википедии (народной интернетной энциклопедии), посвященная подробной классификации этих мифов и их объяснениям, основанным на научных доказательствах и здравом смысле, до сих пор остаются недоступными для русско- и украиноязычного читателя. Вот уж воистину правда скучна и непривлекательна...
Заговоры и мифы о заговорах
Термин «теория заговора» обманчив, поскольку описывает вовсе не теорию реальных заговоров, а страх перед заговорами мифическими, воображаемыми. Речь идет о способе восприятия и объяснения исторических событий как о следствии заговоров сильных мира сего, к коим обычно относят спецслужбы, международные корпорации, тайные сообщества, религиозных иерархов и т. д. Между тем, и об этом отлично известно историкам, настоящие заговоры в человеческой истории тоже случаются, и нередко. Это и многочисленные случаи дворцовых переворотов, и тайные договоренности глав одних государств, направленные против других (вспомним хотя бы пакт Молотова—Риббентропа), и попытки нечестных приемов в политической борьбе (например американский Уотергейт)... Однако, как заметил в свое время искушенный знаток закулисных интриг Макиавелли, осуществить заговор в точном соответствии с планом бывает крайне сложно, большинство из них проваливаются, и даже самые успешные заговоры рано или поздно становятся достоянием гласности. Фактически разница между успешным и провалившимся заговором заключается в том, что о первом становится известно после, а о втором — до его осуществления, причем, настолько «до», что «после» не наступает вообще.
Конечно, время и степень раскрытия заговоров сильно зависят от общественного уклада. Если при диктаторских режимах их удается скрывать от народа десятилетиями, то в демократических странах, как показывает опыт, всегда найдется хотя бы один whistle-blower (дословно — тот, кто дунул в свисток) еще на подготовительном этапе. К слову, очень показательным представляется тот факт, что у нас в языке пока нет точного аналога этого, относительно нового, иноязычного термина.
Ведь наши «доносчик» или «стукач» несут ярко выраженный негативный оттенок, тогда как английский вариант вполне нейтрален.
Специалисты не скрывают, что реальные и воображаемые заговоры бывают сходны по «внешнему рисунку». Отличить их друг от друга помогают здравый смысл, знание истории и понимание характерных для конспирологии признаков, главными из которых являются: склонность к невероятному, а то и мистическому (например, вера в то, что на Земле сейчас вовсю орудуют пришельцы из космоса); ссылки на недоступные или закрытые источники информации (документы из «секретных лабораторий» и т. д.); доверие к фальшивкам (классический пример — печально знаменитые «Протоколы Сионских мудрецов»); противоречивость доводов (как правило, «незамечаемая» самими апологетами); небрежное отношение к историческим фактам и датам (плюс-минус пару сотен лет для них — обычное дело); нагромождение данных, которые невозможно проверить (нередко сопровождающееся мельчайшими подробностями — видимо, для пущей убедительности); все более усложняющиеся объяснения, когда изначальная теория заговора превращается в целый комплекс, который включает в себя новые и новые действующие лица...
Ошибки мышления
Главная претензия, которую можно предъявить конспирологам, — это неадекватная оценка людей и их поведения. С одной стороны, они явно переоценивают их способности (не всех, а только «злых гениев»), отвергая ошибки, недосмотры, а то и глупость. С другой — недооценивают с точки зрения мотивации: любые «позитивные» мотивы отбрасываются как лицемерные, а главным двигателем истории считается жажда власти, денег и плотских утех. Похожая недооценка людей и их воли лежит в представлениях, что все важные события происходят за кулисами, куда попадают только избранные и посвященные, и все, кто думает, что от их мнения и действий хоть что-то зависит, — наивные простаки, а выборы и демократические механизмы — всего лишь мистификация, способ задуривания масс.
Конспирологи искренне верят в универсальность и безошибочность подхода Cui bono? («кому выгодно»). Возможность неожиданной «побочной» выгоды они отметают, что порой приводит к крайним нелепостям (так, по их логике, поскольку в результате Французской революции евреи получили гражданские права, значит, они ее и устроили). Они ошибаются не только в оценке людей, но и искаженно воспринимают окружающий мир в целом. Видимость для них обманчива, жизнь — инсценировка, люди неискренни, носят маски и прикидываются. Здоровый скептицизм по отношению к властям и официальным лицам переходит в паранойю, когда во всем видится подвох, сговор и злой умысел. Нередко «доказательством» является само отсутствие доказательств («все уже уничтожили, гады...»).
Конспирология как форма порнографии
Первым, кто заметил удивительное сходство между порнографией и конспирологией, был американский историк Дэниел Пайпс, автор исследования «Заговор: объяснение успехов и происхождения параноидального стиля». Несмотря на то, что оба явления существуют на протяжении всей истории, особую популярность они приобрели к середине XVIII века. Так же, как порнографические издания, тексты, излагающие теории заговора, относятся к литературе, которую до недавних пор приходилось распространять и читать украдкой. От них безуспешно стараются ограждать молодые умы, а специалисты, занимающиеся их изучением, цитируют их с осторожностью, избегая ненамеренной пропаганды. Конспирологические фантазии не менее выразительны, чем фантазии сексуальные, а развлекательная конспирология действует на любителей не слабее, чем развлекательный секс.
Изобретение и развитие Интернета только усилило это сходство. Как известно, наиболее посещаемыми местами в Интернете поначалу были именно порносайты (сейчас их не стало меньше, но их потеснили «нормальные» — прежде всего новостные и те, где можно что-то купить). Волна же сайтов конспирологических, похоже, только нарастает. Судя по проведенным опросам, в современном обществе гораздо больше тех, кто верит в теории заговора, чем тех, кто не верит. Однако, в отличие от порнографии, основными потребителями которой вроде бы являются мужчины, конспирологией в одинаковой степени увлекаются оба пола. Не влияет на склонность к ней ни уровень образования, ни профессия. Влияет возраст — молодежь верит охотнее, что, возможно, связано с присущим ей бунтарством и недоверием миру взрослых. Наибольшую склонность к конспирологии проявляют люди, испытывающие неудовлетворенность своим настоящим и неуверенность в будущем. Они чаще выбирают вариант «будет хуже», отвечая на вопрос, каким им видится ближайшее будущее, сильнее опасаются потерять работу и охотнее соглашаются с тем, что властям нет дела до простых граждан.
Зачем они нужны?
Но если теории заговора безосновательны, недоказуемы и лживы, почему же так много людей охотно их подхватывают, почему они так быстро распространяются, почему так устойчивы? Психологи думают, что мы испытываем в них потребность. Нам трудно поверить, что президента может убить одержимый одиночка, а любимицу публики, красавицу-принцессу — погубить банальная водительская небрежность. И уж совсем невозможно поверить, что горстка заговорщиков, направляемых и вдохновляемых волей человека, за которым не стоит ни одно государство, ни одна официальная структура, может терроризировать целую супердержаву. Логика чувств говорит нам, что если это так, то наша жизнь и подавно не имеет никакой защиты. Мы не можем с этим смириться, отсюда наше отвержение реальности и уход в альтернативный, параллельный мир, населенный демоническими и всесильными фигурами.
Другими словами, с помощью теорий заговора мы рационализируем то, что не поддается рациональному анализу, придаем смысл всему, что нас окружает. Нам комфортнее считать: все плохое, что происходит в мире, включая войны, эпидемии, несчастные случаи, экономические спады и даже стихийные бедствия, является результатом злобной воли группы всесильных и невидимых личностей. Парадоксальным образом, если мы можем показать пальцем на тех, кто виноват в наших страданиях, нам становится легче их переносить...
Мифы 11 сентября и их разоблачение
Конечно, в одной газетной статье невозможно привести полный перечень всех мифов, связанных с 11 сентября. Здесь коротко представлены только три из них, которые, по мнению автора, имеют наибольшую популярность в украино- и русскоязычной частях Интернета.