Проституция имела также и в Риме свой культ. Одним из самых древних храмов в нем был храм Венеры Cloacinae, около которого по вечерам собирались куртизанки в поисках поклонников, и часть заработанных ими денег посвящали этой богине. В Риме и вообще в Италии рядом с проститутками принимали участие в циничных приапических празднествах также и замужние женщины, матроны, которые отличались от куртизанок только тем, что носили покрывала. Очень часто при таких церемониях золотые венки и гирлянды цветов вешались не только на голову чтимого божества, но и на его половые органы. "Cingemus tibi mentulam coronis", - говорит один из стихов Приапси. Точно так же совершались празднества в честь бога Мутинуса, Мутунуса или Тутинуса, который отличался от изображения бога Приапа тем, что изображался сидящим на троне, а не стоящим, как последний. Культ этого божества представляет собой древнейшую форму религиозной проституции в Риме. Выходившая замуж девушка, прежде чем отправиться в дом к своему жениху, приводилась к статуе этого божества и садилась к нему на колени в знак того, что она как бы приносит ему в жертву свою девственность. "In celebratione nuptiarum, - говорит св. Августин, - supra Priapi scapum nova nupta sedere jubebatur". Лактанциус делает намеки на то, что девушки нередко не удовлетворялись одним сидением на коленях этого бога. "Et mutinus, - говорит он, - in cujus sinu pudendae nubentes praesident, ut illarum pubicitiam prior deus delibasse videatur". Стало быть, приношение в жертву девственности бывало иногда реальным актом. Замужние женщины в случае своего бесплодия обращались также к этому божеству и снова садились на его колени, чтобы сделаться плодовитыми. По словам св. Августина, в постели новобрачным часто клали изображение богини Пертунды, или Претонды, чтобы помочь супругу в его трудном деле дефлорации. Арнобий на этот счет говорит: "Pertunda in cubiculis praesto est virginialem scro-bem effbndientibus mantis". В этом также видно указание на некогда существовавшую религиозную проституцию. Культ богини Изис даже в более цивилизованные времена был не более как особый вид проституции. Храм ее и посвященные ей рощи служили местом свидания для пар, расторгнувших свои брачные узы, и влюбленных. Посредницами между последними являлись жрицы, занимавшиеся устройством свиданий, передачей писем и всякими иными делами, имевшими целью помочь обольстителю увлечь свою жертву.
Обширное распространение в Риме гражданской проституции доказывается богатством синонимов на латинском языке для обозначения разного рода проституток, что заставляет думать, будто они делились на множество каст, чего, однако, на самом деле не было. Так, "alicariae", или булочницы, держались вблизи булочников и продавали лепешки, приготовленные из крупитчатой муки без соли и дрожжей, назначенные для приношений Венере, Изис, Приапу и другим богам и богиням. Лепешки эти, называвшиеся "coliphia" и "siligines", имели обыкновенно форму мужских и женских половых органов. "Bustuariae" назывались те проститутки, которые по ночам бродили около могил (busta) и костров и часто исполняли роль плакальщиц во время погребальных обрядов. Далее, "casalides" (или casoridas, casoritae), жили в отдельных небольших домиках (casae), откуда они и получили свое прозвание. "Сорае", или "tavemiae", жили в трактирах и гостиницах, а "diobalares", или "diobalae", было название старых, изношенных женщин, которые требовали от поклонников за свою любовь только два обола. Плавт говорит в своем Pennulus, что к услугам последнего рода проституток обращались исключительно негодные рабы и самые низкие люди (servulorum sordidulorum scorta diobolaria). "Forariae", или "приезжими", назывались девушки, являвшиеся из деревень в город, чтобы в нем заниматься npocтитуцией, а " famosae" - патрицианки, матери семейств и матроны, не стыдившиеся развратничать в публичных домах, чтобы удовлетворить свою ненасытную похотливость и позором заработать деньги, а потом пожертвовать их на храмы и на алтари чтимых богов. "Junicae", или "vitellae", обязаны были своим названием исключительно своей гучности, a "noctilucae", или "noctuvigiles", -тому, что они бродили по улицам только ночью, как ночные сторожа. Публичные женщины носили еще и другие названия, а именно: "mulieres", или женщины "pallacae" - в воспоминание о вакханках, которые носили туники из тигровых шкур, "prosedae" - так как они сидя ожидали, чтобы их кто-нибудь пригласил для coitusa. Кроме того, они особенно часто назывались, как и в Библии, "peregrinae", или чужестранками, так как в большинстве случаев они являлись из чужих стран в Рим, чтобы здесь торговать своим телом. Наконец, они носили также название "putae" ("puti", "putilli"), корень которого перешел почти во все романские языки. Затем "vagae", или "circulatrices", назывались бродячие проститутки, "ambulatrices" - те, которые гуляли на наиболее многолюдных улицах, a "scorta" - самые низкие из них, каковое название на простонародном языке можно передать словом "шкуры". "Scorta devia" назывались те проститутки, которые принимали своих поклонников у себя дома, но для этого постоянно находились у окон своего жилища, чтобы обратить на себя внимание прохожих. Для всех проституток было одинаково оскорбительно, когда их называли "scrantiae", "scraptae" или "scratiae" - очень бранные слова, приблизительно означающие "ночной горшок" или "стульчак" - выражения, которым соответствует в современном миланском наречии слово "seggiona". Низший класс проституток назывался в Риме еще "suburranae", что, собственно, значит "жительницы предместья", потому что Suburra - одно из предместий Рима, находившееся около Via Sacra, было заселено исключительно ворами и проститутками. Название "schaeniculae" носили те женщины, которые продавались солдатам и рабам и носили тростниковые или соломенные пояса как знак своего постыдного ремесла. Наконец, "naniae" назывались карлицы или маленькие девочки, которые начинали проституировать с шестилетнего возраста. В Риме проституция процветала всюду: в храмах, на улицах и даже в театрах, Сальвиан выражается следующим образом про тогдашние оргии: "Минерве воздают почести в гимназиях, а Венере - в театрах". В другом месте он говорит: "В театрах творятся самые непристойные вещи, а в гимнастических залах имеют место самые безобразные сцены". Исидор из Севильи идет в своих "Etymologiae" еще дальше. Он говорит, что театры были синонимами публичных домов, так как в них куртизанки по окончании представления публично предавались разврату. В Риме существовал также особый род проституции, которая совершенно не подчинялась надзору эдилов и которую можно было бы назвать эстетической, или изящной, соответственно тому, как в латинском языке она называлась словом "bona". Куртизанки, принадлежащие к этому классу, назывались "bonae meretrices", что указывало на их более высокое совершенство в их ремесле. В действительности они не имели никакого отношения к обыкновенным несчастным жертвам проституции. У всех у них были свои привилегированные любовники, "amasii", или "amici", и они совершенно напоминали собою греческих гетер. Как и последние, они имели большое влияние на моду, на искусства, литературу и вообще на все патрицианское общество. Этих куртизанок можно было встретить повсюду: на улицах, в цирках, в театрах, окруженных целой толпой поклонников. Часто они гуляли по городу, развалившись в носилках, несомые неграми, полуодетые, с серебряным зеркалом в руках, покрытые браслетами, драгоценными камнями, с сережками в ушах и с золотыми диадемами на головах. Находившиеся около них рабы освежали воздух громадными веерами из павлиньих перьев. Впереди и позади таких носилок шла обыкновенно толпа евнухов, мальчишек, шутов-карликов и музыкантов, игравших на флейтах. Менее богатые из этих гетер или же менее тщеславные и наглые прогуливались пешком, одетые во всевозможные пестрые ткани. Они появлялись па улицах с зонтиками в руках, с зеркалами и веерами, в сопровождении нескольких рабов или по меньшей мере одной рабыни.
В средние века религиозная проституция существовала среди некоторых сект, проповедовавших общность жен. Николаиты проповедовали отсутствие всякого стыда в половых отправлениях и учили, что все страсти, даже самые грубые и низкие, полезны и святы. Они вместе с так называемыми гностиками слились в несколько союзов, называвшихся фибионитами, стратиотиками, левитами и барборитами, в основу учения которых легли их взгляды. Св. Епифаний описывает в IV столетии распространенный между ними разврат, не знавший никаких пределов. Секты эти просуществовали тайно до XII столетия, сделав еще одну попытку привиться к жизни. Карпократ основал секту, которая учила, что стыд должен быть приносим в жертву Богу. Сын его, Епифан, развил учение своего отца, установив общность жен, по которой ни одна из них не должна была отказать в своих ласках кому бы то ни было из мужчин, если он потребует их на основании своего естественного права. Секта адамитов была основана неким Продонусом, который был сторонником учения карпократов и ввел публично отправление половых потребностей днем, говоря, что то, что хорошо ночью в темноте, не может считаться дурным при дневном свете. Пикардистами назывались последователи Пикарда, главы другой эротической секты. Когда кто-нибудь из них желал обзавестись подругой, он являлся с ней к главе секты и говорил: "Мой дух воспламенен ею", на что последний обыкновенно отвечал словами Библии: "Идите, плодитесь и размножайтесь". Пикардисты, во время преследований их, укрылись в Богемии, у гуситов, но последние истребили их всех до одного, не пощадив даже их жен, которые были почти все беременные и которые в темнице упорно отказывались от одежд и разрешались от бремени, смеясь и распевая непристойные песни (Beyle. Diction, historique et critique, статья "Picards"). Пикардисты воскресли во Франции в 1373 году под именем "скоморохов" (turlupins), которые не только не признавали никакой одежды и ходили голыми, но даже, по примеру греческих циников, совокуплялись публично днем, в присутствии посторонних. Вот слова Бейля, который цитирует одно место из речи канцлера Gersona, направленной против них: "Cynicorum philosophorum more omnia verenda publicilis nudata gestabant et in publice velut jumenta coibant instar canum in nuditate et exercitio membrorum pudendorum degentes". To же самое было в долинах Базиликаты, в Абруццах и в одном капище в Ороне, в Пьемонте. Имя св. Prixa, у французов - Preya и Prieta, очевидно, произошло из древнего Priapus.