но не Чингисиды, не защитники Ясы и не богатыри. Они не заслуживают
внимания историка и этнолога.
2. На Дальнем Востоке., Несколько иначе шло освобождение Китая. В
империи Юань монголы были ничтожным меньшинством, ибо оии (вместе с
собственно Монголией) составляли меньше 2% населения империи. При таком
соотношении удерживать власть можно было только при помощи каких-либо
групп местного населения, поэтому правительство династии Юань не жалело
денег для буддийской общины и привилегий для помещиков Северного Китая.
Однако буддизм не столько организация (как, например, католицизм), сколько
не умонастроение (путь к спасению), и потому нашлась секта, относившаяся к
монголам враждебно, - «Белый лотос». Эта организация в ХII - ХIII вв.
слилась с тайными сектами «пришествия Майтреи» (будущего Будды
избавителя). Она вела постоянную войну против монгольской власти путем
организации мелких восстаний, которые легко подавлялись и уносили много
жертв. Этот латентный период освободительной войны не принес Китаю ничего,
кроме горя и страданий. Положение изменилось лишь тогда, когда поднялись
массы.
Надо сказать, что потомки Хубилая не отличались никакими
Государственными и военными способностями. Превратившись из смелых ханов в
китайских императоров, они потеряли связь с Отчизной, но не приобрели
симпатий завоеванных китайцев и не приспособились к новой родине.
Приближенные были не лучше правителей. Они не понимали, что такое
экономика земледельческой страны и мелйорация долины такой грозной реки,
как Хуанхэ. В 1334 г. от голода умерло около 13 млн. душ, то же
повторился в 1342 г. В 1344 г. воды Хуанхэ прорвали дамбу и затопили земли 1
трех провинций. Лишь тогда правительство поняло, что чинить дамбу нужно.
В 1351 г. на земельные работы было согнано 150 тыс. крестьян под конвоем
20 тыс. воинов. Крестьяне быстро договорились между собой. И тогда
началось!
Агенты «Белого лотоса» объявили мобилизованным землекопам добрые
вести о «пришествии Майтреи» и о «рождении императора династии Мин».
Те, измученные работой и оскорбленные произволом начальства, пошли за
инициаторами, повязали головы красными платками, и в одну ночь во всей
стране монгольские воины, находившиеся на постое в китайских домах, были
зарезаны. Вскоре численность повстанцев достигла 100 тыс. человек, наэлек-
тризованных фанатизмом. Восстание охватило весь Северный Китай. Лозунг
повстанцев был прост и примитивен: восстановление империи Сун.
Каждая крестьянская война обречена. Восстание «красных войск» разделило
судьбу Жакерии. Установить дисциплину среди крестьян оказалось
невозможным. Создать единство командования - тоже. После первых успехов
«повстанцы превратились в разбойников», что вызвало сопротивление им со
стороны помещиков, создавших отряды «справедливости» - «ибии», так как
«красные» свирепствовали почище монголов. К 1363 г. восстание было
подавлено.
Тогда вступили в игру южные помещики, чиновники и буддийские монахи,
обретшие гениального вождя, выйодца из беднейших крестьян, монаха и воина
Чжу Юаньчжана. Он прицял участие в восстании ~красных», достиг воинского
чина... но своевременно увел свой отряд на юг и там поднял восстание среди
всех слоев населения. Сложная система устойчивее простой. Чжу Юаньчжан
укрепил дисциплину, запретил грабежи и стал побеждать. Для пропитания
воинов он ввел систему, близкую к военным поселениям, - заставил
ополченцев работать на уборке урожая и следить за порядком; по отношению
к помещикам и чиновникам он «соблюдал этикет» .
Национальная консолидация сразу изменила течение войны, успех которой
уже склонялся к монголам. За 20 лет беспорядков многие предводители
«красных войск» договорились с монголами и стали бить своих. Предательство
- явление, увы, повсеместное. Чжу Юаньчжану пришлось подавить
'изменников, использовать военные конфликты среди монгольских нойонов и
распространить среди северных китайских крестьян прокламацию, обещав-
шую «прогнать варваров» и «избавить народ от тяжелой участи». После этих:
мероприятий в январе 1368 г. Чжу Юаньчжан провозгласил себя императором
династии Мин, а весной двинул войско на север и овладел монгольской
столицей Даду (Пекин), переименовав ее в Бэйпин.
В 1369 г. монголы были вытеснены из северных провинций Китая, но после
»того война приняла затяжной характер. Набеги и бои продолжались до
!ЗЯО г., когда армия импери. Мин проникла в глубь Монголии и разрушила
Каракорум. Но окончательного успеха китайцы добились лишь в 1388 г., когда
последний монгольский хан - Тогус-Тэмур - был разбит и пал в бою. После
этой катастрофы в Монголии наступила длительная анархия, в результате
когорой ойраты отд~;,ились от монголов
Джагатайский улус,
В Мавераннахре и Семиречье, Казалось бы, Джагатайский улус,
расположенный в Средней Азии и не соприкасавшийся с враждебными
государствами и непримиримыми этносами, должен был быть наиболее
благополучным. Однако писатель ХIV в. Омари сообщает: ч...в Туркестане
можно встретить только более или менее сохранившиеся развалины; издали
кажется, точно впереди благоустроенное селение, окруженное пышной расти-
тельностью; приближаешься в надежде встретить людей, но находишь только
пустые дома; единственные жители - кочевники, которые не занимаются
земледелием» .
Но и кочевникам там было не сладко. За 70 лет ХIV в. в Джагатайском
улусе сменилось около двадцати ханов, при этом каждая смена сопровождалась
кровопролитием. Но даже в этом калейдоскопе событий можно наметить
ведущую линию причинно-следственных связей и закономерных разрывов.
Убивали друг друга мусульмане и христиане, которых тогда в Средней Азии
было много: отюреченные монголы (джелаиры и барласы) и омонголенные
тюрки, сторонники слабых ханув и нукеры могучих эмиров, сарбадар в
Самарканде и кочевники-моголы, короче, у всякого человека в Джагатайском
улусе было много врагов и очень мало верных друзей.
Монгольская пассионарность гальванизировала иссякавший
мусульманский суперэтнос, но не нарушила его культурную неповторимость.
Языки, религия, эстетические нормы сохранились, социальные -
изменились меньше, чем в османской Турции, мощь которой была следствием
пассионарного толчка, но сила напора, инициативность, вирулентность
мусульманского мира возросли так, что этого хватило на целый период -
ХIV - ХVIII вв.
В ХIV в. быстрее всего падала пассионарность монголов Ирана и Средней
Азии. Ярко горела она у сарбадаров Хорасана и Самарканда, но им не
уступали тюрки, поселившиеся к югу от Амударьи, и афганцы, Не померкла
она в Дейлеме и Гургане, короче говоря, на всех территориях бывшего царства
ильханов - Ирана и Туркестана, как стало называться теперь междуречье
Сырдарьи и Амударьи.
В эти годы положение в Средней Азии было как нестерпимо, так и
безнадежно. Потомки Джагатая показали полную неспособность управлять
этнической химерой, состоящей из монголов, тюрков, таджиков. Они правили
только в степях Могулистана, т. е. в привычном для кочевников ландшафте.
Эмиры, бывшие князья племен, умели воевать друг против друга, а вожди
сарбадаров, изгнав из своих городов монголов, сводили личные счеты с
согражданами, что трудно назвать классовой борьбой. Стране нужна была
твердая власть, и Тимур создал ее, сделав шаг назад.
Твердая власть нуждается в поддерживающей ее силе. Эту силу халифы
Багдада, султаны Газны и хорезмшахи обретали в лице гулямов - тюркских
воинов, иногда рабов, иногда наемников. Гулямы не были связаны с классами и
сословиями тех стран, где они жили. Это были «свободные атомы». Они охотно
служили щедрому вождю, рискуя жизнью, выполняли самые трудные задания, но,
увы, очень дорого стоили: ведь они работали за плату, как легионеры времен
римских императоров или «варанги» Комнинов и Палеологов. Короче говоря, Тимур
стал «солдатским императором» со всеми вытекающими последствиями.
Улус Джучиев.
Улус Джучиев включал в себя три орды: Белую, Синюю и Золотую,
которой примкнула Великороссия. Те же княжества, которые отказались
союза с татарами, были в ХIV в. захвачены Польшей и Литвой. Татары их
присоединению не принуждали.
Монголы в этом улусе составляли незначительное меньшинство. Улус
Джучиев был химерной целостностью в еще большей .степени, чем Иран и
Средняя Азия. До тех пор пока в Сарае правили волевые и энергичные ханы,
Орда казалась могучим государством. Первая встряска произошла в 1312 г.,
когда население Поволжья - мусульманское, купеческое и антикочевническое
- выдвинуло царевича Узбека, сразу казнившего 70 царевичей
Чингисидов и всех нойонов, отказавшихся предать веру отцов. Вторым
потрясением было убийство хана Джанибека его старшим сыном Бердибеком,
а через два года, в 1359 г., началась двадцатилетняя междоусобица».
Эта жестокая эпоха была неизбежной. Этносы, «затащенные» в единую,
систему путем завоевания, сливаются только при подъеме пассионарного
напряжения, а тут был спад как среди монголов, утративших своих богатырей
в междоусобице ХIII в., так и среди аборигенов, уже превратившихся в
реликты. Исключением была только Великороссия, вступившая в новый виток
зтногенеза и сумевшая использовать Золотую орду для прикрытия от столь же
пассионарного врага - Литвы.
Долгое время, внешняя политика Золотой орды была довольно мирной. Редкие
стычки с литовцами, отдельные военные экспедиции для умиротворения распрей
в Белой орде и длительный бессмысленный конфликт с ильханами Ирана - вот и все,
что нарушало мир.