Обнаружено, что режим естественной рождаемости является условной конструкцией, практика предупреждения и предотвращения беременности и рождений имела распространение задолго до начала демографического перехода по крайней мере в ряде социальных групп в любом обществе. В условиях низкой рождаемости сегодня лишь устранение беременности является массово регулируемой практикой, но не сознательное планирование первых и вторых детей (хотя этот механизм действует более активно для детей большей очередности). Сознательное ограничение числа детей практиковалось в прошлом под влиянием других механизмов, нежели рациональное, решение (религия, культура, политические ограничения, экономические и экологические условия и т.п.).
Во многих современных странах, а также в развитых регионах нашей страны нарушения в режиме воспроизводства достигли такой степени, что препятствует демографической устойчивости, а тем более демографическому росту. Такое соотношение смертности и рождаемости вообще не укладывается в любую версию демографического перехода как автоматического структурного соответствия между этими параметрами демографической системы.
Наконец, не вполне понятно, какова связь концепции демографического перехода с другими социальными проблемами современной семьи как основного социального института воспроизводства населения (разводы, дезорганизация семьи, изменение положения женщины, мужчины и ребенка в ней, структурные изменения семьи и родства и т.п.).
Самим демографам, более чем кому бы то ни было, ясна необходимость обоснования демографического объяснения и дополнения его социально-экономическим, социологическим объяснением.
Суть этого социологического дополнения можно сформулировать вопросом: каков социальный механизм, приводящий современную семью к малодетности? Почему социальная потребность удержания уровня рождаемости в демографически нормальных границах не осознается людьми как личная потребность в рождении двух-трех детей в среднем на одну брачную пару? Как объяснить нарушения в режиме воспроизводства населения в крупных городах и в целых регионах нашей страны, где демографический рост обеспечивается в большей мере миграцией, а не естественным приростом? Почему не удается поднять рождаемость пропагандой многодетности и даже экономические меры государства способны лишь задержать снижение рождаемости, но не стабилизировать ее уровень или даже повысить? На эти вопросы концепция демографического перехода ответов не дает.
Другой ряд вопросов, актуализирующий проблематику семьи в социологическом аспекте, относится к ключевым вопросам образа жизни населения. Каков вклад семьи в исторические изменения мотивации труда и потребления — процессов, лежащих в основе производительности общественного труда и ценностной структуры образа жизни? Каково место семьи, брака, детей, дома в жизненных ориентациях населения? Ориентирована ли личность в общественную активность, общественную сферу или в область личной жизни и семейных интересов? В каких группах общества доминирует мотивация профессиональных достижений, общественного успеха и признания, а в каких мотивация к потреблению, повышению личного и семейного благосостояния? Наконец, какие группы общества вообще избегают этой дилеммы, не чувствительны к ней? Исключают ли эти мотивации друг друга или согласуются между собой, противостоят ли они другим доминирующим мотивациям и каким? Как формируется — в семье или вне семьи — доминирующая ориентация образа жизни населения, на каком этапе жизненного цикла человека? В связи с изменениями положения мужчины и женщины в семье и в обществе каковы особенности современной половой культуры в отличие от традиционного образа мужчины как кормильца семьи и женщины как хранительницы домашнего очага, существа, самой природой предназначенного для вынашивания, ухода и воспитания детей? Какое значение имеют культурный уровень, и культурные отличия для формирования жизненной мотивации и семейного поведения людей?
Какими ответами располагает ныне социология семьи на вышеперечисленные вопросы?
Суммируем коротко известные социологические данные и теоретические положения, учитывая некоторые выводы наших исследований.
Центральная проблема социологии семьи — это проблема изменений современной семьи, изменений, начавшихся при капитализме и продолжающихся при социализме в условиях НТР. Основными факторами, причинами этих исторических изменений современной семьи являются индустриальная урбанизация и эволюция социально-экономических отношений, культуры.
Индустриализация производства (а затем и сельского, хозяйства) создает и требует для своего осуществления массовой, квалифицированной, мобильной в социально-профессиональном и географическом смысле рабочей силы, состоящей из отдельных индивидов — наемных работников, носителей рабочих способностей, имеющих основным средством жизни заработную плату. Стоимость рабочей силы, особенно на ранних стадиях индустриального развития, не может быть высокой, величина индивидуальной заработной платы исключает содержание большого числа неработающих иждивенцев. Женщина (а в ранний период капитализма и дети) выталкивается на рынок наемного труда. Рост стоимости рабочей силы по мере индустриализации обусловлен потребностями ее образования, приобретения индивидуальной, нужной промышленности профессиональной квалификации, охраны работника от болезней, профессиональных травм и заболеваний в виде общественно организованной системы здравоохранения. При социализме охрана здоровья, получение образования и квалификации становятся всеобщими бесплатными обобществленными функциями социальной инфраструктуры, а семья лишь помогает их интегрировать и осуществлять.
Индустриальная урбанизация означает стремительный рост городов как центров наиболее эффективного производства, использования рабочей силы, как мест концентрации населения, культурных богатств, науки, организаций, профессий, инженерных и конечных стадий производства и центров управления экономическим и социальным развитием.
Традиционная семья была большой в двух основных аспектах, как было характерно для подавляющего большинства населения СССР до первой пятилетки: это была форма совместного проживания нескольких брачных пар разных поколений или во всяком случае взрослых женатых или замужних детей и их родителей, а кроме того, большая семья была средне- или многодетной. Глава семьи – как юридическое лицо (и собственник) контролировал экономические ресурсы семьи, руководил ее жизнедеятельностью, представлял семью перед обществом, определял будущее ее членов и нес за них ответственность. Семья была относительно долговременной группой с постоянным местом проживания, которая существовала, как правило, дольше, чем жизнь одного поколения. Весьма важным качеством большой семьи был высокий уровень ее интегрированности в системе родства и в территориальной сословной общине. Преемственность образа жизни, профессий, хозяйственной деятельности, культуры, традиций, родственная солидарность и обязательства были основным препятствием к превращению членов семьи в индивидуальную мобильную, готовую к любому месту приложения труда рабочую силу. Семья с неизбежностью была посредником во всех взаимодействиях индивида с любым другим социальным институтом.
Концентрация населения в городах делает невозможным сохранение большой семьи не только по профессионально-экономическим требованиям, но и вследствие остроты жилищной проблемы в городах..
В городе невозможно территориальное сосредоточение широкого родственного круга, здесь возникает раздельное проживание взрослых родственников разных поколений — иначе говоря, наиболее активно идет процесс нуклеаризации семьи. Он проявляется во все более раннем отделении молодежи от родительской семьи в связи со службой в армии, самостоятельным выбором профиля и уровня образования и места работы, профессий, а с другой стороны, и это основной процесс, в неолокальности при вступлении в брак или следующем вскоре после брака разделении брачных пар разных поколений. В городе закрепляется устойчивое разделение мест работы, учебы и местожительства, мест восстановления здоровья и мест долговременного отдыха (образ жизни приобретает мультилокальный характер). Это меняет требования к жилому фонду города, к социальной инфраструктуре в целом и обостряет и без того острые проблемы.
Темпы экстенсивного роста экономики в городах много выше темпов естественного воспроизводства населения на протяжении всего периода быстрой индустриализации производства.
Нуклеаризация семьи сопровождается малодетностью семей, снижением рождаемости с постоянной занятостью женщины вне семьи и колоссальным ростом требований к воспитанию и образованию подрастающего поколения. Другой ряд предпосылок малодетности формируется в связи с изменением внутренней структуры нуклеарной семьи. Обобщенно совокупность внутрисемейных изменений можно охарактеризовать как процесс индивидуализации семейных ролей. Его суть составляет изменение статуса личности и социально-культурной основы внутрисемейной организации.
Как наиболее яркая внешняя особенность изменения семьи в крупных городах, стремительная нуклеаризации на первый взгляд не означает ничего более чем превращение группы супруги — родители — дети (несовершеннолетние) в модальный, а затем и полностью доминирующий тип домохозяйства. Между тем, нуклеаризация означает многообразные позитивные и негативные структурные следствия, имеющие социальное и лично-групповое значение для населения больших городов. В условиях равенства мужчины и женщины в сфере труда (облегчаемого распространением общего и специального образования для обоих полов, гарантируемого социального обеспечения, здравоохранения и коммунального обслуживания) нуклеаризация автоматически ведет к снижению многодетности семей как условия реализации этого равенства.