З. Фрейд, Э. Эриксон, Л. Выготский, Л. Божович считают возрастные кризисы нормативным процессом, необходимым, нужным элементом социализации, которые обусловлены логикой личностного развития и необходимостью разрешения основного возрастного противоречия. В то время как С.Л. Рубинштейн, А.В. Запорожец видят в возрастных кризисах девиантное, злокачественное проявление индивидуального развития[6].
Внешние поведенческие особенности кризиса, по Выготскому, характеризуются следующим: границы, отделяющие начало и конец кризисов от смежных возрастов, крайне неотчетливы. Кризис начинается незаметно, его чрезвычайно трудно диагностировать; как правило, в середине кризисного периода наблюдается его апогей, наличие этой верхней точки отличает критический период от других; в это время отмечаются выраженные особенности поведения; возможны острые конфликты с окружающими; болезненные и мучительные конфликты и переживания со стороны внутренней жизни[7].
Деление кризисного возраста на предкритическую и посткритическую фазы ввелВыготский[8]. В предкритической фазе появляется противоречие между объективной и субъективной компонентами социальной ситуации развития (средой и отношением человека к среде). В критической фазе данное противоречие усиливается и проявляется, раскрывая себя, достигая своего апогея. Далее в посткритической фазе противоречие разрешается через формирование новой социальных условий развития, через принятие новой гармонии между ее составляющими.
Предкритическая фаза заключается в том, что человек обнаруживает неполноту той реальной формы, в которой он живет. Человеку открывается абсолютно нечто иное, что ожидает его в будущем, образ совершенно нового поведения. До этого открытия человек удовлетворяется сегодняшними проблемами и их решениями. В поворотные моменты жизни этого оказывается не вполне достаточно. Иное будущее оказывается более привлекательным, притягивающим и обнаружить это открытие будущего можно только косвенно, т.к. оно нерефлексивно.
Далее подходит собственно критическая фаза, которая состоит из трех этапов. На первом этапе совершается попытка непосредственной реализации наиболее общих представлений об идеальной форме в подлинных жизненных ситуациях. Обнаружив новое, иное, отсутствующее у него, человек сразу же старается «оказаться» в этом другом измерении.
Далее наступает этап конфликта, как необходимое условие для нормального развития в кризисе, разрешающее человеку и окружающим его людям максимально обнажить собственные позиции. Положительный смысл этого этапа заключается в том, что для человека открывается невозможность настоящего воплощения идеальной формы в реальную жизнь. Единственной преградой для материализации идеальной формы до конфликта оставались внешние ограничители, так называемые старые формы жизни и взаимоотношения. Конфликт формирует условия для трансформации этих ограничителей. Через конфликт раскрывается, что часть ограничителей действительно была соединена с запретами, утрачивающими свою актуальность, но какая-то часть была связана и с личной недостаточностью. В конфликте с максимальной ясностью оголяются и эмоционально переживаются преграды к реализации идеальной формы. Внешние преграды убираются, но внутренние остаются, и они связанны с недостаточностью собственных способностей. Таким образом, возникает мотивация новой деятельности, создается условие для преодоления кризиса и происходит обнаружение человеком нового «жизненного значения».
Прежде завершения критической фазы, должен произойти третий этап - рефлексия личных способностей, должно появиться новообразование кризиса. Таким образом, рефлексию следует рассматривать как этап кризиса, представляющий собой интериоризацию конфликта между желанием и реальным.
Создание новой социальной ситуации развития представляет собой завершающую посткритическую фазу кризиса. В этой фазе завершается переход «реальное-идеальное» и «свое-иное», реализуется новая форма - идеальная, полноценная.
Ключевая идея работы с кризисными состояниями личности состоит в следующем: при возникновении кризиса, ему необходимо дать пройти все логические этапы, поскольку временное торможение кризисных процессов, а также использование лекарственных средств только лишь затягивают кризис во времени, а не приводят к скорому разрешению проблем и выходу личности на новый более качественный уровень целостности.
Основополагающая черта развития кризиса в зрелом возрасте - его минимальная зависимость от хронологического возраста, в гораздо большей степени она определяется индивидуальными обстоятельствами жизни человека - его опытом, родом деятельности, установками и т.д.
Большинство исследователей выделяет три основных кризиса взрослого возраста: кризис 30 лет, кризис «середины жизни» и кризис старости.
Примерно в возрасте 30 лет человек добивается определенного социального, семейного положения. Представления о жизни, сформировавшиеся между двадцатью и тридцатью годами, уже не удовлетворяют его. Человек обнаруживает, при анализе пройденного пути, своих достижений и провалов, что при сформировавшейся и внешне успешной жизни личность его несовершенна. Много времени и сил потрачено напрасно, что он слишком мало сделал по сравнению с тем, что мог бы сделать, и т.д. и т.п. Другими словами, происходит критическая переоценка ценностей. Самореализовав себя период молодости, человек вдруг осознает, что, по сути, стоит перед той же проблемой - поиска, самоопределения в новых обстоятельствах жизни, с учетом уже изменившихся реальных возможностей и, в том числе, ограничений, не замечавшихся им ранее. Этот кризис обнаруживает себя в ощущении острой необходимости «что-то предпринимать» и указывает на том, что человек переходит на новую возрастную ступень, которая называется возраст взрослости. «Кризис тридцати», как условно его можно назвать, может наступить и раньше, и позднее. Ощущение кризисного состояния может неоднократно наступать на протяжении всего жизненного пути, так как любой процесс развития идет по спирали, не останавливаясь.
Испытывая «кризис тридцати», человек ищет возможность укрепления своей ниши во взрослой жизни, подтверждения своего взрослого статуса. Он стремится иметь хорошую работу, он стремится к определенности, безопасности и стабильности в своей жизни. Человек еще убежден в том, что по возможности реализуется полное воплощение его надежд и чаяний, образующих его «голубую мечту», и, потому, усердно трудится для достижения этого.
В начале пятого десятилетия жизни, что то же, достаточно условно, человек проходит сквозь период критической, острой самооценки и переоценки того, что им лично было достигнуто в его жизни к этому моменту времени. Анализируется аутентичность образа жизни: решаются проблемы морали; человек проходит через неудовлетворенность брачными, семейными отношениями, через беспокойство о взрослеющих и покидающих дом детях и через недовольство уровнем служебного положения. Появляются первые симптомы ухудшения здоровья, утраты красоты и физической формы, отчуждения в семейных отношениях и в отношениях с повзрослевшими детьми, закрадывается опасение, что ничего лучшего в жизни, в карьере, в любви уже не получится. Этот психологический феномен определяется как кризис середины жизни (термин «кризис середины жизни» был введен Левинсоном). Очень часто такая переоценка может привести к пониманию того, что «жизнь прошла бессмысленно и время уже потеряно».
Как результат – доминирующим в общем фоне настроений становится депрессивное состояние, чувство утомления от приевшейся действительности, от которых человек либо скрывается в мечтах, либо реально пытается «доказать свою молодость» через любовные интриги или подъемом по карьерной лестнице. В данный период человек пересматривает свою жизнь и задает себе вопрос, который очень страшен, но всегда дает облегчение: «Кто я, отдельно от своей биографии и ролей, которые я исполняю?[9]». Если человек обнаруживает, что жил, развивая и укрепляя ложное «я» - тогда он выявляет для себя возможность второго взросления. Настоящий кризис – это вероятность переопределения и переориентации личности. Те, кто осознанно проходят через этот кризис, чувствуют, что их жизнь стала более значимой. Кризис «середины жизни» открывает будущность обретения нового взгляда на свое «я», которое зачастую связано с крайне болезненными ощущениями.
В преклонном возрасте (старости) человека ждет преодоление трех подкризисов. Первый из них состоит в переоценке своего «Я» помимо его профессиональной роли, которая у большинства людей вплоть до ухода на заслуженный отдых остается главной. Второй подкризис связан с пониманием того факта, что здоровье ухудшается и старение тела неизбежно. Это дает человеку потенциал выработать у себя в этом плане нужное равнодушие. В результате третьего подкризиса у человека пропадает самоозабоченность, и теперь он без ужаса может принять мысли о смерти.
Несомненно, проблема смерти является всевозрастной проблемой. Но, именно, для пожилых и престарелых людей она не кажется надуманной, преждевременной, модифицируясь в проблему естественной смерти. Для них тема об отношении к смерти переводится в контекст самой жизни. Приходит время, когда в пространстве личного бытия начинает отчетливо раздаваться напряженный диалог между жизнью и смертью, постигается трагизм временности.
И в то же время старение, смертельные болезни и умирание воспринимаются как абсолютное поражение и нездоровое непонимание ограниченности возможностей управления природой.