Субъективность субъекта как первоначально-синтетическое единство апперцепции есть чисто интеллектуальный акт полагания рассудка, но такой акт, которым сополагается сама возможность рассудка и рассудок во временном порядке всякого созерцания. Вневременное тождество субъекта: трансцендентальное Я тождественно «я мыслю», имеющее собой абсолютный праисток человеческого сознания, возможность человеческого сознания как всегдашнюю действительность идентификации субъекта сознания с самим собой, имеющая себя в сознании до всякой рефлексии, несет в себе отсыл к времени: «рассудок, в котором самосознанием было бы дано также и все многообразное, был бы созерцающим рассудком, между тем наш рассудок может только мыслить, а созерцания он должен получать из чувств»[20].
Абсолютное время сознания, выставленное чисто эстетическим горизонтом в рамках Трансцендентальной эстетики как «единство многообразного», имеет чисто синтетический характер, что означено Кантом в следующем: «одна лишь форма созерцания без субстанции сама по себе есть не предмет, а только формальное условие для предмета (как явления), как, например, чистое пространство и чистое время, которые, правда, как формы созерцания суть нечто, но сами они не предметы, которые можно созерцать (ens imaginarium)»[21]. Время как сущность чисто воображаемого есть всегдашняя соотнесенность в себе самом с самим собой (чисто временным), всегдашняя соположенность с чисто когитальным актом «я мыслю», всегдашнее «полагание» несобственного, но в собственном горизонте («…время само по себе не может быть воспринято»)[22]. Онтология как metaphisica generalis, имеющая предметом сущее «в общем» (ens commune) есть всегдашняя возможность «артикуляции» себя на предмет metaphisicae specialis через время: действительность феномена как отдельной вещи, выстаивание феномена в единстве смысла есть всегда при соотнесенности времени в самом себе. Соотнесенность времени в самом себе, «вскрывающая» время как сущность чисто воображаемую, проинтерпретированную Хайдеггером как «чистая самоаффектация» времени[23], имеется при непрерывности чистого синтеза рассудка, несущего в себе сам рассудок как всякое полагание вообще[24]. Синтез как трансцендентальная способность воображения есть «открывание» времени сознания. Время синтезируется. Но постоянство чистого синтеза рассудка есть возможность самого времени как отношения: непрестанная возможность времени соотносится с самим собой — себя-удерживание времени по отношению к своему же «пред» и «после» («…первоначальное представление о времени должно быть дано как неограниченное»)[25]. Время как чистая интуиция есть «творящее» созерцание себя самого — абсолютное совпадение созерцания со своим созерцаемым — при и в постоянстве трансцендентального воображения, каковое не имеет ни «начала» ни «конца» в жизни сознания.
Рассудок временит себя; рассудочное временение есть чистая деятельность рассудка как трансцендентального воображения в фигурном синтезе: «…рассудок как спонтанность может определять внутреннее чувство благодаря многообразному данных представлений сообразно синтетическому единству апперцепции и таким образом a priori мыслить синтетическое единство апперцепции чувственного созерцания как условия, которому необходимо должны быть подчинены все предметы нашего (человеческого) созерцания… Этот синтез многообразного чувственного созерцания, возможный и необходимый a priori, может быть назван фигурным…»[26]. Именно в этом временении рассудка сбывается всякий феномен. Онтические полагания учереждаются субъектом как полагания сущего через полагания времени сознания.
Трансцендентальная способность воображения и время. Феномен.
Кант пишет: «Воображение есть способность представлять предмет также и без его присутствия в созерцании»[27]. Воображение есть вообще способность представлять предмет: в охвате эстетического горизонта времени нет предметов, эстетика полагает собой непредметные переживания. Предмет есть как возможное в связующем сознании; через предметность как таковую — коррелят трансцендентального самосознания — «открываются» сознанию предметы как свои собственные сознания, но в действительном бытийном стоянии. Фигурный синтез есть исключительная возможность нахождения в субъективной сфере предметов сознания, объектов («объект есть то, в понятии чего объединено многообразное, охватываемое данным созерцанием»)[28] в постоянстве полагания самого временного сущего. Интеллектуальный, фигурный синтез времени есть всегда вне различенности с синтезом схватывания: «так как от синтеза схватывания зависит всякое возможное восприятие, а сам этот эмпирический синтез в свою очередь зависит от трансцендентального синтеза…»[29], каковой имеется напрямую связью восприятия во временном горизонте сознания.
Феномен как всякий предмет сознания определяется Кантом как схема, трансцендентальное определение времени: «…схема есть, собственно, лишь феномен или чувственное понятие предмета, находящееся в соответствии с категорией»[30]. Время же определяет себя в себе самом в конституировании себя самого априорным воображением.
Конституирование времени как всегдашнее последовательное полагание чистым воображением открывается схемой количества: время определяется как «временной ряд». Последовательность времени, «время имеет только одно измерение: различные времена существуют не вместе, а последовательно»[31], протекание времени в одном направлении, невозвратимость времени при всегдашнем сохранении отношения к своему собственному есть в чистом воображаемом характере времени, но при таком характере априорного фигурного воображения, которым утрачивается «назад-вперед» воображения.
Схема качества как «синтез самого времени с ощущением» есть укорененная во времени тенденция к возможности «реального определения» феноменов: время порождает феномен через себя самого, имея при этом с конституированием собственного — чисто временной непрерывной последовательности — всегдашний синтез ощущений как реального содержания феноменов «синтез пространств и времен как существенных форм всякого созерцания есть то, что дает возможность также схватывать явления, делает возможным всякий внешний опыт…»[32].
Трансцендентальные схемы количества и качества как доказательство априорного характера математики имеет конститутивный характер для бытия феноменов ровно постольку, поскольку в них демонстрируется синтез самого времени: интеллектуальное конституирование временного горизонта. Но сама структура феномена как отдельного, удерживающего себя в единстве смысла открывается схемой сущности и присущности, субстанции и субсистенции. Рассматривая отдельное как первую сущность, Аристотель пишет: «О сущности же говорится как о способной принимать противоположности потому, что она сама их принимает: она принимает болезнь и здоровье, бледность и смуглость; поскольку она сама принимает каждую из таких противоположностей, о ней говорят как о способной принимать их. Вот почему особенность сущности — это то, что будучи тождественной и одной по числу, она способна принимать противоположности в силу собственной перемены»[33]. Отдельный феномен как вещность выстаивает в текучем времени, бытуя как чистое отношение в себе самом: всегдашнее тождество сущности. Но время как сущность чисто воображаемая (ens imaginarium) и временящая себя в себе самой есть отношение («то, что, как представление, может предшествовать любому акту мышления о чем - либо — это созерцание; и, если оно не содержит ничего, кроме отношений, форма созерцания…»): всякое временное «теперь» в непрерывности синтеза чистого воображения есть «уже не теперь», но все-таки «теперь». Идентификация настоящего с собой самим «растягивается» на прошлое и будущее. Время всегда тождественно в первичных сознательных актах в себе самом, оно полагается как «теперь», но эта тождественность всегда есть более, чем она сама. Всегдашняя тождественность вещности «развертывается» в текучести времени, в каковой не утрачивается идентичность, всегда «превышающая» себя в себе самой. Чтойность во временном горизонте во всякую часть времени соотносится с самой собой, удостоверяя собственную тождественность, и этим соотношением открывает чистую возможность дальнейших соотношений, имеющихся в сознании непрерывным образом. Всякая абсолютная тождественность в сознании «переживается» во времени: «схватывание» тождественности есть всегда в «теперь», которое в своей текучести есть «уже не теперь» и «еще не теперь». Всякий феномен вещи как отдельной выстаивает в единстве смысла в «черте» временного горизонта как всегдашней действительной возможности отношения в себе самом к себе самому. Вещность вещи как «непрерывная» тождественность в себе самой есть необходимым образом отношение: лишь в отношении возможно «всегдашнее» тождество: тождество удостоверяется в своей тождественности в непрерывной чистой различенности, которая и есть самым близким образом тождество, но в «ускользании» от себя самого. Полагание вещности во временном горизонте сознания и есть чистая возможность феномена в выстаивании в единстве смысла собственного.