Именно в этих условиях происходит внутренняя перестройка социальных номенклатур, суть которой — в повышении роли терминов родового, т.е. базового уровня. Конечно, общество партикуляристского типа, общество Старого Порядка тоже было в состоянии представить себя в терминах макрогрупп. Достаточно вспомнить традиционную для европейского феодализма модель трех сословий — духовенства, дворянства и “третьего сословия”, в основе выделения которых лежали выполняемые ими социальные функции. Характерны названия этих макрогрупп: те, кто молится, те, кто воюет и те, кто трудится (oratores, bellatores, laboratores) [24]. Однако в этих макрокатегориях слишком заметна связь с обычным для средневековья эссенциалистским стилем мышления. Такие слова, как noblesse или bourgeoisie, могли, конечно, быть отнесены к группе лиц, но главный их смысл состоял в обозначении качества. Дворянство — это не столько дворяне, сколько статус дворян, их главное свойство, их сущность. С этим отчасти и связана относительная бедность средневековой лексики абстрактными понятиями. Те же, которые имелись, сплошь да рядом выражали прежде всего именно идею качества, а не идею множества. Напротив, в конце XVIII - начале XIX вв. происходит настоящий бум абстрактных понятий. К этому классу терминов и принадлежат основные исторические понятия. Именно тогда для обозначения основных социальных групп наряду с нарицательными именами распространяются коллективные имена. Любопытно, что для видовых социальных понятий таких имен-дублей обычно нет, а для социальных терминов базового уровня они. как правило, имеются. Речь идет о таких парах, как aristocrates/aristocratie, nobles/noblesse, bourgeois/bourgeoisie, paysans/paysannerie. Распространение коллективных имен означает, что социальные категории гораздо меньше, чем раньше, мыслятся как эманации сущностей. Скорее, они мыслятся теперь как множества индивидов. Для нарицательных имен единственная универсалия, мыслимая как реалия, есть универсалия качества. С коллективными именами на первый план выступает универсалия множества. Буржуазия теперь — это уже не статус буржуа, а класс людей. Реализм вещей приходит на смену реализму слов.
Итак, мы, по-видимому, в состоянии указать момент, когда в социальных номенклатурах понятия базового уровня обретают свой современный статус и современные семантические структуры. Этот момент — рождение Neuzeit, грань XVIII ― XIX вв. Мы в состоянии, далее указать на некоторые механизмы этого процесса: это претензия понятий на всеобщую значимость, их ориентация на горизонт ожиданий и отрыв от области опыта, отраженной в социальной лексике партикуляристского общества, ориентировавшейся преимущественно на видовой уровень. Это, далее,. повышение роли родового уровня в социальных номенклатурах, усиление абстрактного характера социальных понятий, наконец, переориентация мысли с идеи качества, сущности, на идею множества, а это значит — с логики коннотаций на логику эмпирического упорядочения. И, наконец, мы в состоянии определить особенность семантической структуры социальных понятий базового уровня: они характеризуются относительным равновесием двух форм мышления, двух логик и, следовательно, приблизительным равноправием при образовании понятий принципов необходимых и достаточных условий и семейного сходства.
Список литературы
KoselleckR. VergangeneZukunfl: ZurSemanlikgeschichtlichenZeiten. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1979.
Koselleck R. Einleitung // Geschichlliche Grundbegriffe. Hislorisches Lexikon zur politischsozialen Sprache in Deutschland. (Hrsg.). O.Brunner, W.Conze, R.Koselleck. Bd.l, S.XIII-XXVII. Stuttgart: Klett, 1972.
Historische Semanlik und Begriffsgeschichte. (Hrsg.) R. Koselleck. Stuttgart: Klett-Cotta, 1979.
The Meaning of Historical Terms and Concepts. New Studies on Begriffsgeschichle, German Historical Institute. Ed. by H.Lehmann, M.Richter. Washington. Occasional Paper N.I 5, 1996.
Rosch E. Human Categorization // Studies in Cross-Cultural Psychology. Ed. by N. Warren. Vol. I. London, New York, San Francisco: Academic Press, 1977. P. 1-49.
Rosch E. Principles of Categorization // Cognition and Categorization. Ed. by E.Rosch, B.B. Lloyd. Hilisdale (N.J.): Eribaum, 1978.
Lakoff G. Women: Fire and Dangerous Things. What Categories Reveal about the Mind, Chicago: The University of Chicago Press, 1987.
Paivio A. Imagery and Verbal Processes. Hilisdale (N.J.): Eribaum, 1971.
Kosslyn S.M. Image and Mind. Cambridge (Mass.); London: Harvard U.P., 1980.
Shepard R.H., Cooper L.A. Menial Images and Tlmr Transformations. Cambridge (Mass.): The MIT Press, 1982.
Smith E.E., Medin D.L. Categories and Concepts. Cambridge (Mass.): Harvard U.P., 1981.
Murphy G.L., Medin D.L. The Role of Theories in Conceptual Coherence // Psychological Review. Vol. 92, N.3. 1985. P. 289-316.
Medin D.L. Concepts and Conceptual Structures // American Psychologist. Vol. 44, N l2. 1989. P. 1469-1481.
KIeiber G. La Semantique du prototype: Categories et sens lexical. Paris: P.U.F., 1990.
Rastier F. Semantique el recherches cognilives. Paris: P.U.F., 1991.
Margolis E. A Reassessment of Shift from the Classic Theory of Concept to Prototype Theory // Cognition. Vol. 51. 1994. P. 73-89.
Kopossov N. Nommer et classer. Retour sur un debat (a paraitre).
Kripke S. Naming and Necessity. Oxford: Blackwell, 1980.
Boltanski L., Thevenot L. Finding One's Way in Social Space: A Study Based on Games // Soda/Science Information. Vol. 22, N 4-5. 1983.
Ranciere J. Les Mots de l'Hisloire: Essai de poetique du savoir. Paris: Seuil, 1992,
Борхес Х.Л. Аналитический язык Джона Уилкинса // Борхес Х.Л. Комекция, СПб., 1992.
Foucault M. Les Mots et les choses: Une archeologie des sciences humaines. Paris: Gallimard, 1966. В русс. пер.: Фуко М. Слова и вещи: К археологии знания. М. 1976 ?
Desrosieres A. La Politique des grands nombres: Histoire de la Raison Statistique. Paris: La Decouverte, 1993.
Duby G. Les Trois ordres on l'imaginaire dufeodalisme. Paris: Gallimard, 1978.