Традиционные социологические подходы к социальным проблемам. К традиционным в социологии социальных проблем относят прежде всего подходы социальной дезорганизации и функционалистский. Они считаются традиционными не только в силу относительной давности их возникновения, но и по причине длительного господства в рассматриваемой области социологического знания. Сразу отметим, что и в настоящее время характер многих социологических исследований, в том числе и отечественных, соответствует этим направлениям. Основной чертой этих подходов, так же, как и подхода социальной патологии, является объективизм – понимание социальных проблем прежде всего как “объективных” социальных условий.
Подход социальной дезорганизации возникает, с одной стороны, в контексте обострения социальных проблем, вызванного ускорением темпов миграции, урбанизации и индустриализации после Первой мировой войны, а с другой – в контексте становления социологии как научной дисциплины со своим предметом и понятийным аппаратом. С этой точки зрения, социальные проблемы являются следствиями социальной дезорганизации. Возникновение этого подхода принято связывать с публикацией фундаментального труда Уильяма Томаса и Флориана Знанецкого “Польский крестьянин в Европе и Америке” (1918-1920). Социальную дезорганизацию Томас и Знанецкий определяют как “уменьшение влияния существующих социальных правил поведения на индивидуальных членов группы”1. Они проводят различие между социальной дезорганизацией и индивидуальной, понимаемой как “снижение способности индивида организовывать всю свою жизнь для эффективной, прогрессивной и продолжительной реализации своих фундаментальных интересов”2.
Сравнение понятия социальной дезорганизации в том виде, в каком его предлагают Томас и Знанецкий, и понятия аномии Эмиля Дюркгейма показывает, что они за исключением некоторых аспектов являются весьма близкими. Об этом свидетельствует, в частности, дюркгеймовское описание аномического самоубийства, где он использует термины “аномия” и “социальная дезорганизация” в качестве синонимов: “В момент общественной дезорганизации – будет ли она происходить в силу болезненного кризиса или, наоборот, в период благоприятных, но слишком внезапных социальных преобразований – общество оказывается временно не способным проявлять нужное воздействие на человека, и в этом мы находим объяснение тех резких повышений кривой самоубийств, которые мы установили выше”3. Однако в целом понятие аномии, на наш взгляд, является более определенным, что и объясняет его широкое распространение в современной социологической науке.
Согласно Томасу и Знанецкому, одной из причин более или менее далеко идущего процесса дезорганизации является расширение связи и контактов между определенной общностью и внешним миром (данное положение может использоваться и при объяснении некоторых реалий трансформации российского общества). У членов этой общности, как отмечают Томас и Знанецкий, развиваются новые установки, которые не могут адекватно контролироваться старой социальной организацией, поскольку не имеют адекватного выражения в старых первично-групповых институтах. Общность пытается защитить себя от дезорганизации методами, сознательно направленными на усиление влияния традиционных правил поведения. Однако эти попытки – часто эффективные, пока внешние контакты ограничиваются некоторой отдельной областью интересов – становятся все менее и менее действенными, когда эти контакты продолжают развиваться и постепенно распространяются на все сферы социальной деятельности. Проблема в таком случае состоит не в том, как подавить новые установки, позволив им оставаться в том положении, при котором они выражают себя в индивидуальном бунте и социальной революции, а в том, как найти для них институциональное выражение, использовать их для социально продуктивных целей. Эта ситуация, согласно Томасу и Знанецкому, является общей для всех обществ в периоды быстрого изменения1. По мнению Тамоцу Шибутани, мысль У.Томаса и Ф.Знанецкого о том, что социальная дезорганизация есть неотъемлемая часть процесса социального изменения, является одной из наиболее ценных идей в социологии2.
Подход социальной дезорганизации стал основой работы целой плеяды чикагских социологов (Р.Парк, Э.Берджесс, Р.Маккензи, Р.Каван, К.Шоу, Г.Маккей и др.). Рассматривая социальные проблемы как следствия социальной дезорганизации, они представили широкий спектр исследований подростковой делинквентности, самоубийств, умственных заболеваний, проституции, бездомности и т.д. В большинстве этих исследований использовалась идея различных уровней социальной дезорганизации, во-первых, в сельской и городской местности, во-вторых, в различных частях города. Последнее положение было сформулировано в известной теории концентрических зон, предложенной Эрнстом Берджессом.
Подход социальной дезорганизации также не остался вне критики. Критические замечания сводились к следующему. Во-первых, дезорганизация – это слишком субъективное и неопределенное понятие для анализа общества в целом, хотя оно может эффективно использоваться в исследованиях отдельных групп и институтов. Во-вторых, социальная дезорганизация предполагает разрушение предшествующей организации – ситуацию, которую вообще невозможно установить. С социальной дезорганизацией часто смешивается социальное изменение без указания на то, почему одни социальные изменения являются дезорганизующими, а другие нет. В-третьих, социальная дезорганизация обычно считается чем-то “плохим”, что часто является ценностным суждением наблюдателя и членов его социального класса или . другой социальной группы. В-четвертых, то, что представляется дезорганизацией, на самом деле может быть высокоорганизованной системой конкурирующих норм. Многие девиантные субкультуры, такие, как делинквентные шайки, организованная преступность, гомосексуальные сообщества, проституция, “беловоротничковая преступность”, включая политическую коррупцию, могут быть высокоорганизованными. Это убедительно показал Уильям Уайт в своей работе “Общество на углу улицы”1, написанной по результатам четырехлетнего включенного наблюдения, основной вывод которой заключался в том, что итальянский квартал в Бостоне, представлявшийся “благополучным” жителям этого города перенаселенными, хаотическими, “дезорганизованными” трущобами с высоким уровнем преступности, в действительности являлся высокоорганизованной общностью со своим набором ценностей, норм и образцов поведения. Наконец, множество субкультур может благодаря своему разнообразию скорее способствовать единству или интеграции общества, нежели ослаблять его, порождая ситуацию социальной дезорганизации2. Подобного рода критика привела к попыткам найти иное, четкое и свободное от оценочности определение социальной дезорганизации. Примером таких попыток является идея социальной дезорганизации как нарушения “конститутивного порядка событий”, предложенная А.Коэном3
В середине XX в. доминирующим направлением в социологии социальных проблем становится функционализм. Ключевые фигуры функционалистского подхода к социальным проблемам – Роберт Мертон и Роберт Нисбет. Одно из исходных положений, сформулированное Нисбетом и Мертоном, заключается в том, что между периодически возникающими социальными проблемами и ценностями и институтами культуры существует тесная и предсказуемая связь. “Социальные проблемы... часто связаны функциональными отношениями с институтами и ценностями”, – пишут Нисбет и Мертон4. Например, социальная проблема алкоголизма, указывает Нисбет, во многом неотделима от социальной функции, выполняемой алкоголем во множестве значимых контекстов коммуникации – от семейного предобеденного коктейля через религиозные церемонии до обязательного дипломатического приема. Вследствие этого исследование социальных проблем дает возможность глубокого проникновения в природу общества: его социальную структуру, систему нормативной регуляции, процессы организации и дезорганизации, образцы конформности и девиантности.
Функционалистский подход к социальным проблемам заключается в выявлении условий или видов поведения, которые мешают реализации целей общества, препятствуют его ровному функционированию или приводят общество в неустойчивое, неравновесное состояние. Центральное место в ряду концептуальных средств этого подхода занимает, таким образом, понятие дисфункции как последствий какой-либо социальной деятельности, идущих вразрез с функциональными требованиями социальной системы и разрушающих институциональные связи. Определив дисфункциональные условия или виды поведения как социальные проблемы, функционалисты стремятся исследовать и объяснять их происхождение. По аналогии с различением явных и латентных функций функционалисты (Мертон) проводят различие между явными и латентными социальными проблемами. Социолог, согласно такой точке зрения, выступает экспертом, роль которого заключается прежде всего в обнаружении и изучении латентных социальных проблем.
Вклад Мертона в изучение социальных проблем включает также анализ социальных проблем, соотносимых с девиантным поведением. Речь идет о его широко известной концепции девиантного поведения как симптома рассогласованности между целями, предписанными культурой, и социально структурированными средствами их достижения. Эта концепция содержит типологию приспособления (конформизм, инновация, ритуализм, ретритизм и мятеж) к этим культурным целям и институциональным средствам лиц, занимающих различное положение в социальной структуре1. Концепция девиантного поведения Мертона объясняет возникновение целого ряда явных и латентных социальных проблем, соответствующих инновации (преступность, включая “беловоротничковую”, проституция и др.), ритуализму (бюрократизм), ретритизму (наркомания, хронический алкоголизм, психические заболевания, бездомность) и мятежу (политический терроризм, деятельность экстремистских групп). Мертон оговаривается впрочем, что ритуалистское приспособление в общем не является социальной проблемой, поскольку в сущности это внутреннее решение, а внешнее его проявление, хотя и не является предпочтительным в культуре, все же институционально разрешено.