Общечеловеческой морали для Ленина не существовало. Морально, утверждал он, все, что способствует осуществлению социализма; аморально все, что этому препятствует. Идеи добра и зла, справедливости и несправедливости были только идеалистическими выдумками, которые существовали для прикрывания благочестивыми сентенциями факт "эксплуатации трудящихся".
Ленин признавал человека деятельным существом, т.е. действующим, активным, преобразующим себя и окружающий мир. однако поиск человеческого счастья и борьба за него должны основываться на строжайшем и трезвом анализе действительности, т.е. на научном учете и знании того, что есть человек, каковы реальные закономерности и условия его существования.
Развивая материалистическое понимание истории, Ленин уделял большое значение исследованию таких феноменов XX века, как Мировая война, мировой революционный процесс, антиколониальное движение, мировое коммунистическое и рабочее движение.
Обобщая, можно сказать, что Ленин построил классический марксизм в "боевой порядок", внес определенные дополнения там, где это было необходимо для полкрепления революционной теории.
Ленинский этап в истории марксистской философии органично включил в себя не только закономерное завершение радикального замысла Марксовой революции и философии, но и богатое содержание отечественной, прежде всего – леворадикальной традиции.
ЛИТЕРАТУРА.
1. Кувакин В.А. Мировоззрение В.И. Ленина. Формирование и основные черты. – М.: Издательство МГУ, 1990. – 207 с.
2. Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии. – М.: Канон, 1996. – 496 с. – (История философии в памятниках).
[1] Релятивизм – философское учение, утверждающее относительность и недостоверность знания в связи с тем, что мир постоянно меняется. Таким образом невозможно познать то, что находится в постоянном развитии (постоянное развитие абсолютизируется), а иметь мы можем лишь отражение какого-то момента, истинность которого уже утеряна, как и он сам.
[2] Скептицизм – древнегреческое учение, утверждавшее о неистинности знания, полученного нашими органами чувств и, как следствие, непознаваемость мира такими «чувственными» способами.