Таким образом, заслуги и преступления, по Спинозе, — это не моральные, а чисто социальные понятия, тесно связанные с понятием об интересах государства.
При этом государство Спинозы отнюдь не исключает естественного права личности: первичным элементом его является не кто иной, как именно отдельная личность, естественное существо, часть природы. То есть в государстве естественное право не уничтожается, а осуществляется: уничтожается только опасная, неправомерная сторона первобытного состояния, борьба всех против всех, но не права личностей.
Единственной и коренной особенностью гражданского общества в сравнении с естественным состоянием человека является обеспечение мира и безопасности для всех граждан.
Но и в такой трактовке Спиноза остается верен сути своих взглядов: поскольку стремление к безопасности есть единственная причина, из которой необходимо вытекает возникновение государства, то и оно представляет собой необходимое естественное явление.
Ничто не отделимо от общих законов природы. Государство также есть следствие этих законов. Как и всякое другое явление, оно есть сделка, но сделка необходимая — необходимая как естественный союз людей, возникший вследствие их общих потребностей и общих опасностей и имеющий от природы такое же естественное право, как и всякая другая вещь.
«Право государства, — говорит Спиноза, — есть, собственно, право природы, которое определяется не могуществом одного лица, а массою, управляемою как бы одним духом».
Тело и дух целого государства, подобно каждому отдельному человеку в естественном состоянии, имеют столько же права, сколько они имеют силы; поэтому право каждого гражданина будет тем меньше, чем больше могущество государства, и каждый делает и имеет по праву только то, что допускается общественной волей государства.
Если государство дает одному гражданину право и, следовательно, власть жить по своей воле, то тем самым оно отказывается от своего права в пользу того, кому оно предоставило такую власть.
Если оно дает такую власть двум и более гражданам, то тем самым оно разделило с ними власть.
Если, наконец, оно предоставляет такую власть каждому отдельному гражданину, то тем самым оно разрушает само себя, перестает быть государством, и тогда все возвращается опять к первобытному естественному состоянию природы.
Отсюда следует, что по установлению государства гражданину никак не может быть позволено жить по своей воле и быть своим собственным судьей. Но при всем при том гражданская жизнь нисколько не исключает естественного права каждой отдельной личности.
Как в естественном, так и в гражданском быту человек действует только по законам своей природы и заботится только о своей выгоде. Человек и в том и в другом состоянии движется надеждой и страхом делать одно и не делать другого; главная же разница между природой и государством состоит в том, что в государстве все боятся одного и того же и безопасность есть единственный интерес и жизненный принцип всех и каждого.
Это не уничтожает, однако, свободы суждения индивидуума, потому что кто повинуется законам государства (из страха ли перед его могуществом или из любви к спокойствию — все равно), тот, в сущности, заботится о своей выгоде по своему собственному благоусмотрению,
Итак, все индивидуумы, находясь лицом к лицу с государством, являются его подданными, равно обязанными повиноваться его постановлениям и тем самым получающими характер политически равных граждан. Но, несмотря на такое подчиненное отношение индивидуумов к государству, оно все-таки не может уничтожить их естественных прав, а может только ограничить их, поскольку этого требует общественная безопасность.
Политическое равенство граждан и рядом с ним естественная свобода личности; спокойствие и безопасность общества и рядом с ними независимость внутреннего человека — вот идеал государства для Спинозы.
Как практическое учреждение, имеющее целью общественное благо, государство может требовать от каждого индивидуума лишь столько, сколько нужно для сохранения целого. Все же внутренние проявления человеческой природы, не имеющие прямого отношения к государству и не приносящие ему существенной пользы, должны жить своей отдельной жизнью.
«Безопасность, — говорит Спиноза, — есть добродетель государства, свобода духа есть частная добродетель».
В этом смысле он указывает на несостоятельность и несообразность академий, устраиваемых государством. Эти академии, по его мнению, спообствуют не усовершенствованию, а, скорее, стеснению умственной деятельности. Как считает Спиноза, философия, искусство, религия должны вести в государстве безмятежную и одинокую частную жизнь. Любые теории и доктрины в сущности безвредны для государства и становятся для него опасными только тогда, когда их подавляют.
Это стремление Спинозы изолировать область мысли от государства, отдалить ее от внешних влияний сближает Спинозу с мыслителями и художниками эпохи Просвещения, например с Гете: обладая склонностью к созерцанию и уединению, они желают, чтобы вообще все внутренние проявления протекали и развивались в созерцательном уединении, вдали от сферы внешней, государственной жизни.
Заключение
Итак, Спиноза — сторонник идеи общественного договора, но эта идея понимается им весьма своеобразно. Необходимость государства и законов обусловлена естественной причиной — противоречием между страстями и разумом людей. Человек только тогда свободен и могуществен, когда руководствуется разумом; однако большинство людей (толпа) не таково — люди одержимы пассивными аффектами, побуждающими к неразумным поступкам. Именно этим вызвана необходимость права и государства. "Если бы люди от природы так были созданы, что они ничего не желали бы, кроме того, на что им указывает истинный разум, — писал Спиноза, — то общество, конечно, не нуждалось бы ни в каких законах". Однако человеческая природа устроена иначе. Каждый человек стремится к своей пользе, к выгоде. "Но большинство руководствуется своим мнением, увлечением, а не разумом, движимо прихотями, не считается с будущим. Поэтому ни одно общество не может существовать без власти и силы, а, следовательно, и без законов, умеряющих и сдерживающих страсти и необузданные порывы людей". Законы, обеспеченные поощрением или наказанием, необходимы для того, чтобы подчинить разуму страсти, чтобы "сдержать толпу, точно лошадь уздой, насколько это возможно".
Суждения Спинозы о праве и законе основываются на свойственном рационализму представлении о свободе как подчинении равному для всех разумному закону.
Разумность законов и общая свобода обеспечены там, где законы принимает многочисленное собрание, воля которого "определяется не столько прихотью, сколько разумом, ибо дурные аффекты влекут людей врозь, и единодушие может установиться лишь постольку, поскольку люди стремятся к благородному или по крайней мере к тому, что кажется таковым".
При таком подходе разумным и наиболее могущественным, прочным государством Спиноза признавал республику, особенно демократическую. "В демократическом государстве, — писал он, — менее должно бояться нелепостей, ибо почти невозможно, чтобы большинство собрания, если оно велико, сошлось на одной нелепости".
Своеобразие идеи общественного договора в концепции Спинозы в том, что общественный договор, состоящий в перенесении сил ("мощи", права) каждого на общество, т.е. государство, рассматривается, скорее, не как факт древней истории, а как отношение, постоянно существующее между подданными и верховной властью. Между ними имеется нечто вроде равновесия сил, нарушать которое опасно. К праву государства не относятся действия, подрывающие его способность руководить подданными; всеобщее возмущение может положить конец "общественному соглашению", превратить гражданское состояние в состояние враждебности.
В конечном счете все проблемы политики и права сводились Спинозой к начальному пункту: как, исходя из свойств человеческой природы, организовать само государство, чтобы все, и правители, и управляемые, действовали в соответствии с общим благом, хотят они этого или нет, т.е. чтобы все понуждались (добровольно ли, под давлением силы либо необходимости) жить по предписанию разума? Задача решается, писал Спиноза, "если дела верховной власти будут упорядочены таким образом, что ничто, имеющее отношение к общему благу, не предоставлялось бы безусловно чьей-либо совестливости".
Что касается божественного провидения, то у философов-деистов, божественное провидение в сущности трансформировалось в идею естественной необходимости. В этих условиях у Декарта, например, бог превратился в гаранта законов природы, сложившихся при его минимальном участии.
Спинозе принадлежит одно из первостепенных мест в философском обосновании естественной закономерности, царящей в природе. Как уже отмечалось, в отличие от подавляющего большинства своих деистических философских современников автор «Этики» пантеистически отождествлял бога с субстанцией с природой.[4]
Умер Спиноза 20 февраля 1677 г.
В 1694 г. в Амстердаме вышел голландский перевод посмертных сочинений Спинозы. Однако и тогда его сочинения были в такой опале, что владелец типографии был осужден за это на многолетнее заключение.[5] Вся жизнь Спинозы – это высокий подвиг бескорыстия и самозабвения. Яркий пример того, как жизнь философа может находиться в гармоническом соответствии с его учением.
Философы и поэты последующих эпох оценили по заслугам философа-отщепенца XVII века. Людвиг Фейербах писал:
«Философия Спинозы есть философия возвышенного. Спиноза все объединяет в одной великой, нераздельной и гармонической мысли. Он астроном, который, не опуская глаз, взирает на солнце Единства, или Божества, и, поглощенный этим величественным зрелищем, теряет из виду землю, земные предметы и интересы как нечто совершенно ничтожное. Он Коперник новой философии. Божество является для него не солнцем, Птолемея, а тем неподвижным центром, вокруг которого совершенно несамостоятельно кружится земля, подобно мотыльку, который, очарованный и опьяненный прелестью света, порхает вокруг горящей свечи и, наконец, бросается в ее пламя, как будто он лишь акциденция этой светящейся субстанции. В глазах Спинозы различие дня и ночи слишком, относительно и не важно для того, чтобы на основании его заключить, что земля есть самостоятельный центр, и напирать на ее движение вокруг собственной оси как на существенный и важный момент».