Смирнов А.В. пишет в своей статье, что отношение между Богом и миром, как утверждает Николай Кузанский, не может быть осмыслено иначе, как отношение "свернутость—развернутость". Все те состояния, которые развернуты в мире, пребывают свернутыми в Боге. Это не означает, что свернутость превращается в развернутость: нет, свернутость так и остается свернутостью, в самой себе неявленным, в самой себе никогда не развернутым богатством возможностей. Свернутость означает идеально найденный логический первоисток, из которого могут родиться все возможности, все развернутости, весь континуум мира, — но который так и пребывает свернутым. Лишь логически свернутость предшествует развернутости, и только логически развернутость вытекает из свернутости — онтологически же они тождественны.[5]
Новые воззрения развивали в своих сочинениях Парацельс (1493-1541), Бернардино Телезио (1509-1588), Франческа Патрици (1529-1597), Томмазо Кампанелла, но наиболее глубокие результаты натурфилософия получила в творчестве Джордано Бруно (1548—1600), с чьим именем связан решающий поворот в утверждении новой космологии.
Центральная идея космологической доктрины Бруно — тезис о бесконечности Вселенной. «Она никоим образом не может быть охвачена и поэтому неисчислима и беспредельна, а тем самым бесконечна и безгранична».[6] В самой же Вселенной происходит непрерывное изменение и движение. Обращаясь к характеристике этого движения, Бруно указывает на его естественный характер. Он отказывается от идеи внешнего перводвигателя, т.е. Бога, а опирается на принцип самодвижения материи.
Положение о бесконечности Вселенной позволило Дж. Бруно по-новому поставить вопрос о центре мира, отрицая при этом не только геоцентрическую, но и гелиоцентрическую системы. Центром Вселенной не может быть ни Земля, ни Солнце, потому что существует бесчисленное множество миров.
Если в рассуждениях Николая Кузанского природа как бы погружается в Бога, который сохраняет свою обособленность от мира, то у Бруно Бог отождествляется с природой, и он немыслим вне материального мира. В этом состоит кардинальное отличие натуралистического пантеизма Бруно от мистического пантеизма Кузанского.
Благодаря географическим открытиям меняется традиционная картина мира, а в XVI в. – это век коперниканской революции. Естествознание Возрождения явилось исторической предпосылкой классической механики. Знаковыми фигурами, выразившими основные тенденции философии естествознания эпохи, были две великие личности – Леонардо да Винчи и Николай Коперник.
Сенсуалист во взглядах, Леонардо да Винчи важнейшей ступенью считает многократно повторенный эксперимент, за которым следует рассуждение, истолковывающее протекание и результаты опыта. Но подлинную достоверность результатам экспериментирования способна придать лишь теория.
Говоря о практике, Леонардо считал, видимо, ее разновидностью искусства живописи, мастерством которого он был по общему признанию. "Всегда практика должна быть воздвигнута на хорошей теории, вождь и врата которой - перспектива, без нее ничего хорошего не делается ни в одном роде живописи".[7] Живопись Леонардо - это философия, поскольку за ней стоят его мировозренческие и познавательные принципы, его отношение к природе, само его видение живописи как возможности наиболее наглядно представить научные принципы.
Стремясь к созданию новой картины мира, в основу которой были бы положены закон и необходимость как синонимы самой природы, Леонардо предвосхищает идеи гелиоцентрической доктрины, созданной после него Н. Коперником.
Опубликованная в 1543 г. книга Николая Коперника "О вращениях небесных сфер" не только определила характер научной революции XVI в., но сыграла решающую роль в радикальном пересмотре философских представлений о мире. Ее значение далеко выходит за рамки собственно истории астрономии. Сам Коперник называл созданное им учение "философией", а себя считал не только астрономом и математиком, но и философом, и как возникновение, так и последующее воздействие его труда на развитие европейской мысли связано с коренными проблемами философии Возрождения. Коперниканская революция не сводилась к простой перестановке предполагаемого центра мира, к замене центрального положения Земли центральным положением Солнца.
Смородинский Я. считает, что теория Коперника, как и многие другие теории (даже современные), оказывается очень эффективной в первом ее приближении. При попытках же улучшить ее согласие с опытом она начинает усложняться и терять убедительность. Обычно такое положение свидетельствует об органических пороках теории. Однако в рассуждениях Коперника заключалось важное открытие. Предложив, что центр эксцентра движется по окружности, он заметил то, что не заметили древние: планеты стали двигаться не по окружности, а по овалу. Переход к гелиоцентрической системе настолько изменял все представления о строении мира. Поэтому книга Коперника оказалась фундаментом, на котором построена вся современная наука.[8]
Натурфилософия Возрождения выдвинула принцип целостного рассмотрения природы и ряд глубоких диалектических положений (например, учение о борьбе противоположных начал как источнике изменения), однако понимание природы в целом носило во многом фантастический характер, включая астрологические и алхимические представления. Страстное стремление к овладению силами природы породило увлечение магией, каббалистикой и пифагорейской мистикой чисел.
3. Социально-политические воззрения философов эпохи Возрождения
Особое место в философии Возрождения занимают концепции, обращенные к проблемам государства: основанные на реалистических принципах политические теории Никколо Макиавелли (1469-1527) и Франческо Гвиччардини (1482-1540) и социальные утопии Томаса Мора (1479-1555) и Томмазо Кампанеллы (1568-1639).
Николо Макиавелли разрабатывает новую концепцию государства в противоположность господствующей для этого теократической. Он считал, что в вере, религии, в церкви – главное зло. Чем сложнее становится жизнь, тем это зло больше. Потому что усложняющаяся жизнь – это новая жизнь, которая секуляризируется с каждым днем сильнее к великой не выгоде церкви. Церковь отстаивает свои позиции с непрерывно возрастающим озлоблением. Вольтер скажет потом: «Раздавите гадину». Формула принадлежит ему, а мысль – Макиавелли.[9] Если продолжать о его теории, то он исходит из того, что самый мощный стимул человеческих действий – интерес. Проявления его многообразны, более всего он виден в желании людей сохранить свою собственность. Сохранение ее лучше всего обеспечивается стремлением к приобретению новой собственности. Но тогда происходит столкновение интересов различных людей. Эгоизм людей нужно ограничить. И тогда возникает государство для самозащиты людей друг от друга, а не от божественной воли, как это утверждалось в теократической концепции государства. Макиавелли дает советы политикам и фактически в качестве принципа государственной морали предлагает правило: «Цель оправдывает средства». Правда, он имел ввиду не личный интерес правителя, а «общее благо», но об этом в последствии часто забывали.
Последовательность идей, аналогичную макиавеллевской, о природе человека, о добродетели, о судьбе и жизни политической, мы находим у Франческо Гвиччардини (1482—1540), в частности в "Заметках политических и гражданских" (законченных в 1530 г.). Но Гвиччардини в историческом измерении кажется более чувствительным к всевозможным "частностям".
Гвиччардини был настоящим сыном Возрождения, но не героических его времен, а упадочных. Героические времена Возрождения были порой расцвета буржуазной культуры, ибо базой Возрождения был торговый капитал.[10]
Рассматривая мировоззрения Гвиччардини в сравнении с идеями Макиавелли, он явно встает на сторону последнего, подвергая критике его современника. Помимо этих работ, близко к этой группе примыкают и работы, посвященные итальянской литературе. Исследователи истории литературы Италии кватроченто и чинквиченто, особенно отечественные, значительное место уделяют изучению деятельности многих гуманистов, живших во Флоренции в период Медичи и кроме того в таких работах отдельно рассматривается тема поэтической деятельности Лоренцо Медичи и его кружка.
Еще одним философом, который придерживался социально – политические воззрений был Томас Мор. Он был другом и последователем Эразма и обладал изящным стилем, присущим всем гуманистам. Принимал деятельное участие в политической жизни, занимал высокие должности. Твердый в своей критике он отказался принять Генриха VIII в качестве главы церкви, и поэтому был приговорен к смерти. Только в нашем веке Мор был провозглашен святым папой Пием XI.[11]
Томас Мор в книге «Утопия» предложил идеал общественного устройства. Причину всех народных бедствий он видел в существовании частной собственности. Правильное общество должно основываться на общественной собственности. Утопия не представляла социальной программы для реализации, но определяла принципы, предназначенные к тому, чтобы стать нормативной функцией, и посредством намеков, постоянно указывала на социальные недуги и методы их лечения.
«Что касается латинских эпиграмм Т. Мора, посвященной этой тематике, то, как отмечают специалисты, «мы фактически не знаем ни одного другого поэта XVI века, который бы использовал эту темы для данного стихотворного жанра». Вместе с тем эпиграммы являются существенным дополнением к «Утопии», позволяя глубже понять политические симпатии и мировоззрение ее автора в целом», – пишет Осиновский И.Н.[12]
Источники, которыми пользовался Мор, это, естественно, Платон, затем учения стоиков, томизм и учение Эразма. В ярком свете представлена Англия со своей историей, традициями, с социальными драмами того времени (перестройка сельскохозяйственной системы, которая лишила земли и работы большое количество крестьян; религиозная борьба и нетерпимость; ненасытная жажда обогащения).