В двух важных работах, написанных в начале века, Фрейд говорил о существовании бессознательных ментальных процессов у всех индивидов и показывает, что психоанализ может выяснить бессознательные причины явлений повседневной жизни. Это ведет к разработке новой и всесторонней теории человеческой души (человеческого Я). В Толковании сновидений подчеркивается, что сновидения обладают смыслом и является результатом неосознанных желаний, которые прорываются в сознание в искаженной и извращенной форме. Содержание бессознательного, скрытое в сновидениях, можно выяснить только путем сложного процесса интерпретации. В Психопатологии повседневной жизни исследуется тривиальные «ошибочные действия» повседневной жизни, подобные оговоркам речи и провалам в памяти. Согласно Фрейду, такие феноме6ны не случайны и не бессмысленны, а, скорее всего, выражают бессознательные мотивы и намерения. Например, мы теряем или забываем нечто, полученное от лица, которое нам уже не нравится, и т.д.
Уже здесь можно заметить, что психоанализ предлагает новое понимание человека и утверждает, что за нашими сновидениями, неадекватными реакциями, шутками и невротическими «симптомами» скрываются бессознательные (часто сексуальные) мотивы. Другими словами, если следовать соображениям Фрейда, то возникает подозрение, что вещи, которые являются осмысленными в свете сознательных намерений и мотивов субъекта, могут приобрести новый смысл с помощью психоаналитического исследования бессознательного. «Симптомы», которые на первый взгляд кажутся непонятными и бессмысленными, приобретают смысл, когда мы рассматриваем их как выражение бессознательных мотивов и намерений. мы можем, следовательно, сказать, что Фрейд основывает «герменевтику подозрения».
Общаясь с невротическими пациентами, Фрейд обнаружил, что он7и не осознают свое бессознательное, которое является для них «внутренней заграницей». Вместе с этим только пациент может подвести психоаналитика к пониманию бессознательных причин своих невротических симптомов. Иначе говоря, симптомы обладают смыслом, но ни носитель симптома, ни доктор не имеют непосредственного знания этого смысла. Становится необходимой интерпретация.
Один из фрейдовских примеров может проиллюстрировать это положение. Молодая женщина страдает серьезным навязчивым синдромом. Несколько раз на день она прибегает из спальни в гостиную, останавливается у стола и вызывает горничную. Затем она дает служанке незначительное поручение и возвращается назад. Пациентка не может объяснить, почему так поступает. Ее действия являются непонятными и кажутся бессмысленными. Спустя некоторое время удалось обнаружить причину этих навязчивых действий. Десять лет назад пациентка вышла замуж за человека намного старше ее, который, как выяснилось в первую брачную ночь, оказался импотентом. Несколько раз в течение этой ночи он приходил в спальню и безуспешно пытался овладеть женой. На следующее утро он сказал, что будет стыдно перед горничной, когда она будет убирать постель. Он взял пузырек красных чернил и пролил его на простыню, но не там, где можно было бы ожидать увидеть следы крови. Такова была исходная подоплека странного поведения пациентки.
Оказалось, что на скатерти на столе было большое пятно и пациентка всегда стояла так, чтобы горничная могла его видеть. Фрейд интерпретировал навязчивые действия своей пациентки как имитацию действий ее мужа в свадебную ночь. Кровать была замещена столом, и пациентка хотела продемонстрировать служанке, что на скатерти есть пятно. Итак, ее навязчивые действия воспроизводят важное событие в ее жизни. Но с какой целью? Согласно Фрейду, навязчивые действия как бы исправляют события свадебной ночи. Пятно на скатерти находится в нужном месте и причем так, что служанка не может его не видеть. Таким образом, как бы устраняется импотенция мужа пациентки. Фрейд говорит, что эта женщина обладала неосознанным стремлением восстановить репутацию мужа в глазах других или своих собственных. Навязчивое действие было средством реализации этого стремления. Когда Фрейд утверждает, что невротические симптомы, сновидения и ошибочные действия имеют смысл, то это означает, что он хочет понимать их так же, как мы понимаем сознаваемые действия. Различие заключается в том, что в первом случае желания, намерения и мотивы являются бессознательными. С этой точки зрения, навязчивые действия имеют «смысл», аналогичный сознаваемым поступкам.
Фрейд утверждает, что сексуальные желания могут преобразовываться в другие существенно отличные явления типа кажущихся бессмысленными симптомов и сновидений. Но почему такие желания вытесняются в подсознание? Фрейд предполагает, что существуют механизмы вытеснения эмоционально окрашенного переживания в ту область психики, которая непосредственно недоступна памяти. Симптоматически замещаемые переживания являются травмой. Происхождение травмы может быть в конечном счете прослежено вплоть до раннего детства. Используя специфический метод обсуждения («свободные ассоциации»), пациент и психоаналитик выясняют корни травмы. Следовательно, терапевтическая цель психоанализа заключается в воссоздании подсознательной и вытесненной информации и превращения ее в достояние эго.
Вытесненная культура и чувство вины
В период между мировыми войнами Фрейд сильно интересовался критическим анализом современной ему культуры и цивилизации. И справа, и слева провозглашались упадок и конец западной культуры. Интерес Фрейда сконцентрировался на психологических причинах этого столь критического отношения к современной культуре. Его особенно волновали «социальные источники страдания», то есть культура как возможная причина наших страданий и мучений. «Кажется несомненным, что в нашей нынешней культуре мы скверно себя чувствуем». Этот тезис, по-видимому, противоречит нашему обычному возвеличиванию прогресса. Ведь научные и технические достижения дали нам власть над силами природы; медицинские исследования продлевает нашу жизнь и облегчают ее и т.д. Все же Фрейд подчеркивает, что такой прогресс не является единственным условием человеческого счастья. Цена, которую мы платим за прогресс, - это скорее всего вытеснение наших инстинктов и возрастание в каждом индивиде чувства вины. Такова, согласно Фрейду, основа нашего недовольства культурой.
Фрейд, конечно, понимает, что культура защищает человека от природы и регулирует отношения между склонными к агрессии личностям. Чтобы понять этот тезис, рассмотрим, как он представляет себе первые шаги первобытного человека в культуру. Согласно Фрейду, свобода индивида была наибольшей до возникновения цивилизации,. хотя эта «дикая свобода» в основном ничего не стоила, так как индивид не был способен ее защитить. Первые ограничения свободы появились вместе с культурой. В результате возникло противостояние индивидуальной свободы и культуры.
Этот конфликт важен для нашего понимания изменений человеческих инстинктов. До некоторой степени вся культура должна основываться на отказе от инстинктов. Об этом свидетельствуют уже и первые табу, первый «юридический кодекс». Помимо прочего, возник запрет на инцест как источник сексуального наслаждения. Этот запрет Фрейд характеризует как «самую глубокую за все время рану любовной жизни человека». Повседневные обычаи устанавливают новые ограничения на то, что дозволено. Большинство не связанных с гениталиями форм удовлетворе5ния запрещается в качестве извращений. Отсюда он заключает, что в результате всего этого пострадала сексуальная жизнь «культурного» человека и значительно уменьшилась ее важность как источника счастья. В то же самое время культура черпает энергию из подавляемой сексуальности. Сексуальные потребности становятся «десексуализированными» и удовлетворяются иными способами. Фрейд называет этот процесс сублимацией. Высшие достижения искусства и науки являются результатом сублимации инстинктов. В определенном смысле Эрос принесен в жертву на алтарь культуры.
Но Эрос – не единственная сила человеческой жизни. Согласно Фрейду, человеческая агрессия занимает центральное место среди инстинктивных движущих сил. При устранении сдерживающих ограничений человек оказывается диким животным. Чтобы противостоять этому, культура вынуждена прилагать энергичные усилия. Она должна мобилизовать все свои ресурсы, чтобы ограничить человеческую деструктивность. Тем не менее ее достижения в этой области довольно скромны: людям, очевидно, не так-то просто ограничить свою агрессивность. Цивилизация пытается направить агрессию на внешних и внутренних врагов, что приводит к ужасающим бедствиям, свойственным современной культуре.
Основываясь на идее культурных ограничений на сексуальную жизнь и агрессивность, Фрейд полагал, что выяснил некоторые причины для недовольства цивилизацией. Итак, суть его критического анализа культуры состоит в следующем:
«Когда мы справедливо обвиняем наше нынешнее состояние культуры в том, что оно не благоприятствует нашим требованиям счастья, что оно приносит бесчисленные страдания, каковых, наверное, можно было бы избегнуть, когда мы с беспощадной критикой обрушиваемся на ее несовершенства, мы имеем на то полное право и не выказываем себя врагами культуры. Мы должны ждать таких изменений нашей культуры, которые способствовали бы лучшему удовлетворению наших потребностей и сделали бы ненужной эту критику. Однако нам следовало бы свыкнуться с мыслью, что есть трудности, принадлежащие самой сущности культуры, недоступные каким бы то ни было попыткам реформ».