Таким образом красной нитью понятий, лежащих в основании учения, проходят три основных: «общее дело», «регуляция природы», «долг сынов», а основной идеей является идея патрофикации (воскрешение отцов). В «Философии общего дела» Федоров призывает к познанию в самом широком его понимании, к познанию, переходящему в преобразование мира и человека. Истинное знание, не отделяющееся от дела, необходимо включает в себя и нравственное чувство. Истинное просвещение у философа - это настройка всего человека на высокую гармонию его призвания, изменение и преображение всех способностей ума, души, тела.
Таким образом, в моём реферате я хотела бы остановиться подробнее на трёх главных проблемах учения Н.Ф.Фёдорова: небратском отношении людей, жизни, смерти и бессмертии и заселении других планет.
Глава 3.1. О небратском отношении людей
В первую очередь хотелось бы проследить, как в анализе человеческого существования Фёдоров находит основные элементы для построения всей метафизики. Если вчитаться в произведения Федорова, то очень скоро станет ясным, что два болезненных чувства «язвили» его душу и определяли его мысли и построения. Первое чувство, которое мучительно томило его, – это чувство людской разобщенности и отсутствия братских отношений. В реальном мире живых людей обычно царит холодная разобщённость. Второе чувство, может быть, не менее властно владевшее его душой, – невозможность забыть о всех тех, кто ушел уже из жизни. Как невозможно не думать о том, что в отношениях живых людей обычно в мире царит холодная отчужденность – также нельзя не думать и о том, что в отношении к покойникам царит в мире та же отделённость от них, вытекающая из сосредоточенности всех на самих себе. Поэтому «общее дело», борьба всех против смерти, может и должно объединить всех людей и помочь ликвидировать небратские отношения. В сущности, дело идет об одной и той же центральной идее в применении к двум категориям – к живым и к покойникам, – идея эта есть признание неправды замыкания каждого в самом себе, в отдалении себя от живых и умерших. Одна из основных статей Федорова (в I т.) называется очень типично: «Вопрос о братстве или родстве и о причинах небратского, неродственного, т.е. немирного состояния мира, и средствах к восстановлению родства». «Жить нужно, – писал в этой статье Федоров, – не для себя (эгоизм) и не для других (альтруизм), а с каждым и для каждого; это союз живущих (сыновей) для воскрешения мёртвых (отцов)[2]». Это очень типичная для Федорова формула, вводящая в самую исходную его идею: ему нужны «все» – и все живые, и все покойники, ему нужна, иными словами, та «полнота», которая входит в понятие Царства Божия. Не будет преувеличением поэтому сказать, что у Федорова была исключительная и напряженнейшая обращенность к Царству Божию,было глубочайшее отвращение к тому, что все как-то примирились, что Царства Божия нет в мире. Эта неутолимая жажда Царства Божия, как полноты, как жизни «со всеми и для всех», не была простой идеей, но была движущей силой всей его внутренней работы, страстным горячим стимулом всех его исканий – его критики окружающей жизни, его размышлений о том, как приблизить и осуществить Царство Божие. Именно потому можно сказать, что все вдохновение в творчестве Федорова определялось этой всецелой и горячей устремленностью к Царству Божию. Именно это превращает все его творчество в христианскую философию, – и если Федоров в ряде своих построений далеко отходит от Церкви и церковного мировоззрения, то это не ослабляет подлинности его всецелой погруженности в темы христианства.
Обратимся к подробному изучению его основных идей, и прежде всего к его размышлениям о «небратском» состоянии мира. Острое ощущение «небратства» в мире определяет его суровое отношение к современности, ко всей истории, ибо «история, - замечает он в одном месте, – есть (в сущности) разорение природы и истребление друг друга». Тот лозунг «братства», который часто встречается в наши дни, по существу своему есть ложь, ибо «свобода исполнять свои прихоти и завистливое искание равенства не могут привести к братству: только любовь приводит к братству». «Крайнее развитие личности, разделение занятий, приведшее людей к совершенной внутренней разобщенности» – такова сущность современной цивилизации, которая «пришла к тому, что все, предсказанное, как бедствие, при начале конца, – под видом революции, оппозиции, полемики, вообще борьбы – стало считаться условием прогресса». «Мир идет к концу, – тут же пишет Федоров, – а человек своей деятельностью даже способствует приближению конца».
Для Федорова ясно, что благодаря основной неправде современная цивилизация, выросшая на «небратской» жизни, «держится только вечным страхом и насилием», – а так называемая «нравственность» в современном мире есть в сущности «нравственность купеческая или утилитарная». «В настоящее время все служит войне, – читаем в другом месте, – нет ни одного открытия, которым бы не занимались военные в видах применения его к войне»; «человек сделал, по-видимому, все зло, какое только мог, а относительно природы (истощение, опустошение, хищничество) и относительно друг друга... самые пути сообщения и те служат лишь стратегии или торговле, войне или барышничеству».
«Индустриализм, – однажды писал Федоров,– есть порождение половой страсти, страсти наряжаться, молодиться, бриться, румяниться»). Завет любви и братства окончательно превратился в современной цивилизации в слово, лишенное содержания, – что особенно ясно в городах, как скоплениях людей. «Город, – писал однажды Федоров, – есть совокупность небратских состояний». Эта «страшная сила небратства» связана с тем, что «небратство коренится в капризах», – это есть «упорная болезнь, имеющая свои корни вне и внутри человека». При этом надо иметь в виду, что «современная неустранимость небратского состояния является коренным догматом ученых».
Кроме «неродственных отношений людей между собой», не следует упускать из виду «неродственное отношение природы к людям» – в природе «чувствующее принесено в жертву бесчувственному». (т.е. живое приносится в жертву неживому) – поэтому вопрос о преодолении «неродственности» между людьми нельзя отделять от «слепоты» природы в отношении к нам. Федоров не раз возвращается к теме о неправильности отделения антропологии от космологии». Если «природа пока остается адской силой», то это не есть «естественный» и «неизменный» порядок вещей,— человек призван владеть природой и преображать «хаос» бытия в космос.
Глава 3.2. Жизнь, смерть и бессмертие.
Величайшей несправедливостью Н.Ф.Фёдоров считал ограничение жизни определённым временем. «Все философии, разноглася во всём, сходятся в одном - все они признают действительность смерти, несомненность её, даже не признавая, как некоторые из них, ничего действительного в мире». Фёдоров считал, что главной целью человеческой деятельности должна стать борьба за человеческое бессмертие. Все усилия людей должны быть направлены на то, чтобы продлить жизнь. В его понимании эта проблема приобретает трагический смысл, всё своеобразие мысли Фёдорова в этой точке достигает своего высшего напряжения и раскрытия. Бессмертие трактуется не только как космичность жизни, но и как следствие всеобщей этичности космоса. Атомы нравственны. Эта своеобразная форма панморализма связана с христианской этикой. Вечная жизнь возможна, и её достижение трактуется Фёдоровым в терминах активной эсхатологии, суть которой заключается в отрицании фатального конца мира согласно христианской идее свободы.
Фёдоров писал: «Сознание неразрывно связано с воскрешением; воскрешение было первой мыслью, вызванной смертью, первым сознательным движением человека, или, точнее, первого сына и дочери человеческих; поэтому первый сын человеческий должен быть назван и смертным и воскресителем.» Позже мы видим: «Человек есть существо, которое погребает » - вот самое глубокое определение человека, которое когда-либо было сделано.
Нравственное противоречие «живущих сынов» и «отцов умерших» может разрешиться только долгом всеобщего воскрешения. «Для первого сына человеческого, видевшего первого умершего, погребение не могло быть ничем иным, как только попыткою воскрешения; и все, что теперь обратилось в обряд лишь погребения, как-то: обмывание, отпевание, или отчитывание, и прочее - все это прежде могло употребляться лишь с целью оживления, с целью привести умершего в чувство, с целью воскрешения.» Для осуществления этой грандиозной идеи необходимо выполнить ряд конкретных задач. Огромная роль в реализации «общего дела» принадлежит науке. Первая задача: максимально продлить жизнь человека, а уже затем сделать его организм бессмертным. После этого наука поможет воскресить всех людей, когда-либо живших, причём не в мистически-духовном, а в телесном виде. Для Фёдорова наука – мощное средство претворения в жизнь христианской идеи создания рая посредством такого научного развития, когда человек сможет безгранично управлять природой. Религия, по Фёдорову, даёт науке цель - воскрешение и бессмертие, а также нравственное осознание сыновьего долга.
Своеобразие фёдоровской идеи заключается в том, что само воскрешение достигается в первую очередь не благодаря Богу, а при помощи науки и техники, усилиями самого человека. Поэтому Фёдоров различает религиозное понятие «воскресение» и естественно - научное «воскрешение». Именно поэтому многие русские религиозные мыслители критически относились к приниженной роли божественного явления. Е. Трубецкой назвал эту идею «рационалистическим юродством», а П. Флоренский очень настороженно относился к его «методике» воскрешения мёртвых.