Далее Лейбниц говорит о стремлении, втором виде деятельности монад. Деятельная сила в своем чисто внутреннем состоянии есть усилие, самоопределение к действию, иначе - стремление (аппетиция): «Деятельность внутреннего принципа, которая производит изменение или переходит от одного восприятия к другому, может быть названа стремлением. Правда, стремление не всегда может вполне достигнуть цельного восприятия, к которому оно стремится, но в известной мере оно всегда добивается этого и приходит к новым восприятиям».[ Лейбниц, 1982а, с.415]. Чтобы явиться определенным, стремление должно быть на что-нибудь направлено; по самому своему понятию оно немыслимо без цели. Другими словами, стремление предполагает представление, перцепцию. Таким образом, можно предположить, что перцепции являются необходимым условием стремления как вида деятельность, так как если бы не было перцепции в своем разнообразии, то монадам не к чему было бы применять аппетиции. Итак, первоначальные существа, которые вовне воплощаются в материальных качествах, внутри себя одарены способностью стремления и представления..
Когда Лейбниц говорит, что природа деятельности всех монад состоит в восприятии (или в представлении), он не имеет в виду восприятие (или представление), сопровождаемое сознанием или пониманием. Между простым и сознательным восприятиями - большая разница. Лейбниц старается подчеркнуть это даже лексически, называя сознательное восприятие психологическим термином апперцепция: «… следует делать различие между восприятием-перцепцией, которое есть внутреннее состояние монады, воспроизводящее внешние вещи, и апперцепцией-сознанием, или рефлективным познанием этого внутреннего состояния, каковое дано не всем душам, да и у одной и той же души бывает не всегда.». [Лейбниц, 1982а, с. 406]. Апперцепция – свойство наиболее высокоразвитых, духовных монад. Лейбниц наделяет апперцепцией исключительно духовные монады, и прежде всего человека, есть ни что иное, как самосознание или внутрь направленная перцепция. Апперцепция есть первое условие специфически человеческого знания, т.е. знания осознанного. Апперцепция есть также осознание не только перцепций, но всех вообще внутренних состояний духовного субъекта. Но даже в монадах, обладающих апперцепцией, количество бессознательных восприятий бесконечно больше числа осознанных апперцепций.
Лейбниц доказывает положения своего учения. Он приводит пример - мы сами, хотя и обладаем апперцепцией как разумные существа, во многих случаях воспринимаем без апперцепции, иными словами, не отдаем себе отчета в том, что именно перед глазами: «Часто мы испытываем состояние, при котором ничего не помним и воспринимаем неотчетливо, например, когда находимся в обмороке или погружены в глубокий сон без сновидений. В таком состоянии душа не очень заметно отличается от простой монады, однако, поскольку подобное состояние длится недолго, душа освобождается и становится чем-то большим».[ Лейбниц, 1982а, с.416]
Сущностью деятельности всякой монады составляет смена перцепций. Различия между монадами определяются, во-первых, содержанием перцепций и, во-вторых, типом перцепций. Содержание перцепций связано с репрезентативной функцией монады, тогда как тип перцепций зависит от того места, которое занимает данная монада в иерархической системе монад.
С точки зрения Лейбница, в ассоциациях между монадами может иметь место отношение координации – и тогда монадные ассоциации воспринимаются наблюдателем как простые агрегаты, или тела; и отношения субординации – и тогда они воспринимаются как органические целостности, одушевленные тела, или структурные агрегаты. Принципом существования всякого организма на любом уровне организации является субстанциальная связь, которая покоится на определенном типе перцепций субординации – координации «доминирующей» и «подчиненных» монад.
Решение первой и основной проблемы, касающейся деятельности монады, немедленно выдвигает второй, не менее важный вопрос: что воспринимает и представляет каждая монада?
Каждая из монад воспринимает в себе самой весь космос во всем его богатстве и многообразии. В зависимости от степени ясности своих представлений монады воспринимают мир лишь смутно и неотчетливо, либо более ясно и, наконец, даже при свете сознания, как человеческая разумная душа. Синхронность протекания восприятий в замкнутых монадах происходит благодаря посредству Бога, установившего и поддерживающего предустановленную гармонию внутреннего мира всего бесконечного множества монад. «...В простых субстанциях, - пишет Лейбниц, - бывает только идеальное влияние одной монады на другую, которое может происходить лишь через посредство Бога, поскольку в идеях Божиих одна монада с основанием требует, чтобы Бог, устанавливая в начале вещей порядок между другими монадами, принял в соображение и ее. Ибо, так как одна сотворенная монада не может иметь физического влияния на внутреннее бытие другой, то лишь указанным способом одна монада может находиться от другой в зависимости».[ Лейбниц, 1982а, с.422].
В результате связи через Бога, т.е. через предустановленную гармонию, каждая монада, будучи «лишенной окон», в то же время является зеркалом Вселенной. «...Души вообще, - говорит Лейбниц, - суть живые зеркала или отображения мира творений...»[ Лейбниц, 1982а, с.428]. Не через внешнее, физическое воздействие, а через самих себя монады видят и понимают друг друга.
Таким образом, Лейбниц продолжает античное учение о микрокосме, только на этот раз микрокосмом становится одна отдельно взятая монада.
1.3. Значение рефлективного познания.
Как уже было сказано, Лейбниц в своем учении осуществляет классификацию монад и выделяет тир класса, простые монады, монады души и духи, в зависимости от степени ясности восприятий, присущих им.
В человеческом организме душа трансформируется в дух. Этим понятием Лейбниц обозначает сферу человеческого сознания. Взаимодействие всех его элементов, его целостность еще более интенсивны, чем в собственно животном организме, объединенным действием души. Лейбниц приводит несколько оснований для разграничения перцепций-восприятий и сознания как такового.
Во-первых, душа как познающее начало обладает перцепциями, т.е. восприятиями, соответствующими ощущению. Лейбниц также отмечает, что существуют малые перцепции, незаметные восприятия характеризуют бессознательное состояние человеческой психики. Особенно очевидным образом они проявляются, например, во время сна: «Точно так же нет столь глубокого сна, при котором не было бы некоторого слабого и неотчетливого ощущения; и никогда нельзя было бы проснуться от самого страшного шума в мире, если бы мы не имели некоторого восприятия начала его, хотя бы самого незначительного, подобно тому как нельзя было бы никогда разорвать веревки при помощи величайшего в мире усилия, если бы меньшие усилия не удлиняли ее немного, хотя это производимое ими небольшое растяжение и незаметно.»[ Лейбниц, 1983, с54].
Но решающая особенность духа, отличающая его от души, заключена в его способности самопознания, самоуглубления субъекта в процесс познания.
В отличие от эмпирико-сенсуалистического истолкования познания, рационалистическая интерпретация Лейбница сильнее подчеркнула значение субъекта, человеческого духа, логического мышления как носителя и источника познания. По сравнению с другими рационалистами его века Лейбниц наиболее глубоко постиг творческую суть процесса познания. Оно невозможно без рефлексии, самопознания, считал он, без сознательного самоуглубления субъекта в свою внутреннюю познавательную деятельность. «Думать о каком-нибудь цвете и сознавать, что думаешь о нем, - говорит философ, - две совершенно различные мысли, точно так же, как сам цвет отличается от меня, думающего о нем». [Лейбниц, 1982а,с.493]. Рефлективное самоуглубление субъекта философ определил латинским термином апперцепция (apperceptio).
Во-вторых, по мнению Лейбница, осознанность – решающее отличие апперцепции от бессознательности перцепций. С точки зрения рационалистической гносеологии апперцепция представляет большую ценность по сравнению с перцепцией, но она далеко не всегда присуща сознанию человека. Лейбниц полагал, что вся сфера сознания отнюдь не может быть сведена к апперцепции, к самосознанию. Хотя по содержанию это самая интенсивная форма сознания, по объему это, скорее, меньшая его часть: «Думаю также,- замечал Лейбниц,- что душа никогда не обходится без перцепций, но часто оказывается без апперцепции, ибо улавливает лишь особые перцепции, коих она может лишиться во сне вследствие мозгового удара и т.п.»[ Лейбниц, 1983,с. 638].
Лейбниц считал, что апперцепция выражает активность человеческого сознания, достигающего вершин познавательной деятельности. Предельная активность апперцепции образует цель человеческого сознания и познания. Все низшие проявления сознания должны получать свое обоснование с этих телеологических позиций через высшие его формы.
Лейбницевская апперцепция означает акт понимания того, что человек обладает представлением об объекте, на котором сосредоточено его внимание и которое находится в связи с суммой представлений, предшествующих данному представлению, и с его душой в целом. Благодаря вниманию человек воспринимает объект как не-Я и в то же время в отношении к Я. Осознание себя самосознающим включает в себя действие воли.