Смекни!
smekni.com

Рефинансирование кредитных организаций (стр. 5 из 8)

Суть основной институциональной проблемы нового инструментария в России состояла в том, что изначально в центре системы рефинансирования Банка России (как и в большинстве центральных банков развитых стран) находилась концепция минимизации рисков, возникающих при проведении операций денежно-кредитного регулирования. На практике это означало, что выделение кредитных ресурсов осуществляется лишь при предоставлении надежного, высоколиквидного залога, требования к которому жестко регламентированы. Как правило, в качестве такого залога выступают первоклассные ценные бумаги - государственные обязательства и близкие к ним по качеству активы. Именно в этом кроется краеугольный камень ограниченной возможности использования ресурсов Банка России для пополнения ликвидности банковского сектора. На начальных этапах развития рынка ГКО/ОФЗ (до 1995 г.) залога требуемого качества в достаточном объеме просто не существовало, в период 1996-1998 гг. размер портфелей государственных ценных бумаг кредитных организаций был все еще недостаточным для объемного рефинансирования, а с 1998 г. стоимость залога обесценилась до размера, не позволявшего его рассматривать в качестве полноценного актива, необходимого для проведения крупных сумм в рамках рефинансирования.

Потенциальным залогом могли бы выступить требования кредитных организаций к промышленной клиентуре. Однако использование данного актива, учитывая необходимость минимизации рисков Центрального банка, предполагало наличие достоверных сведений о платежеспособности и финансовом состоянии предприятий-заемщиков, между тем системы мониторинга предприятий как таковой в России не существует и по сей день. К тому же проверка кредитоспособности предприятия-заемщика требовала значительного времени, а кредит Банка России по такой схеме носил краткосрочный характер (до 6 мес.). Таким образом, для получения полугодового кредита было необходимо сопоставимое с этим сроком время для сбора и подготовки информации о заемщике, что практически сводило на нет эффект от возможности банка рефинансировать кредитные требование клиента у кредитора последней инстанции. При этом наиболее «привлекательные» с точки зрения рефинансирования клиенты из экспортоориентированного сектора экономики практически не испытывали проблем в привлечении относительно «дешевых» кредитов на внутреннем рынке.

Благополучно «забыть» о практике использования новых инструментов рефинансирования помог и подоспевший крупный источник наращивания денежной базы в форме масштабной рублевой эмиссии, обеспечившей покупку иностранной валюты Банком России на внутреннем рынке. Стабильно растущий размер положительного сальдо счета текущих операций платежного баланса РФ и относительно низкий объем золотовалютных резервов обусловливали покупку в крупных объемах иностранной валюты Банком России, который таким образом проводил фактически бессрочное и беспроцентное рефинансирование банковской системы и наполнял каналы денежного обращения достаточным количеством платежных средств. На этом фоне постепенно возрождающиеся прочие инструменты рефинансирования: РЕПО, ломбардное кредитование, кредитование «овернайт» - по-прежнему носили вспомогательный, технический характер.

Пожалуй, наиболее заметным прорывом в развитии системы рефинансирования с 1998 г. стало введение инструмента «валютный своп» Банка России осенью 2002 г. Фактически данный шаг означал расширение списка активов, принимаемых в залог для операций регулирования ликвидности банковского сектора, такой важной статьей, как иностранная валюта. В отличие от государственных ценных бумаг, наличие крупного пакета которых все еще является редкостью для российской банковской системы, особенно среди средних и региональных банков, иностранная валюта выступает вполне «профильным» активом для большинства отечественных кредитных организаций, поскольку ее присутствие в балансе напрямую связано с проведением банковских операций, в частности с обслуживанием внешнеторговых сделок клиентуры. Кроме того, в отличие от национального рынка ценных бумаг, внутренний валютный рынок обладает значительно большей емкостью и ликвидностью, а котировки иностранной валюты, прежде всего доллар доллар/рубль, в последние годы демонстрируют не меньшую устойчивость, чем динамика доходности российских ценных бумаг.

Начиная с 1998 г. в условиях достаточного объема эмитируемых денежных средств основной акцент в разработке инструментария денежно-кредитной политики смещается на расширение спектра инструментов абсорбирования временно свободной денежной ликвидности банковского сектора. В частности, за счет увеличения спектра сроков депозитных операций Банка России, внедрения механизма обратного РЕПО в значительной степени удалось решить проблему хронического избытка временно невостребованных экономикой денежных ресурсов, накапливавшихся в банковском секторе.

Тем не менее, несмотря на наличие практически всех элементов, присущих развитым странам, сложившаяся на сегодняшний день в России система инструментов денежно-кредитного регулирования имеет целый ряд «узких» мест, которые существенно снижают ее эффективность.

Во-первых, отечественная система рефинансирования ориентирована практически исключительно на крупнейшие системообразующие банки. Данный подход в целом соответствует международной практике, когда ликвидные ресурсы, передаваемые основным оптовым продавцам денег - банкам первого круга, через механизм межбанковского кредитования «доводятся» до средних и мелких участников системы. Однако именно возможность перераспределения ресурсов через межбанковский рынок в российских условиях отсутствует. Отечественный рынок межбанковского кредитования имеет четко выраженную сегментацию: банки первого круга (крупнейшие системообразующие банки и дочерние структуры крупных международных банков), банки второго круга (средние банки московского региона и крупнейшие региональные банки) и банки третьего круга (мелкие и средние региональные банки). Взаимный перелив ресурсов между этими уровнями даже в благополучные периоды ограничен в силу относительно небольших кредитных лимитов, выделенных крупными банками на своих более мелких корреспондентов. В кризисные периоды срабатывает «эффект заслонки», полностью разделяющий сегменты банковского сектора. В этих условиях сколь бы эффективными ни были мероприятия регулирующего органа - Центрального банка, поступающие в банковскую систему ликвидные ресурсы не доходят до потенциально нуждающихся в них заемщиках, оседая в «карманах» крупнейших банков. Последние, «сидя на деньгах», минимизируют собственные возможные риски возникновения дефицита ликвидности и страхуются от потенциальных кредитных рисков своих коллег.

Во-вторых, низкую эффективность отечественного рефинансирования усугубляют существенные различия в структуре балансов отечественных кредитных организаций. Если в структуре активов банков первого круга значительную долю занимают ликвидные ресурсы - государственные и первоклассные корпоративные ценные бумаги, возможность быстрой реализации которых без значительных потерь на рынке достаточно высока, то в структуре активов остальных банков высокую долю занимают кредиты, а ликвидные активы представлены более рискованными вложениями, частности, в ценные бумаги предприятий - эмитентов «второго эшелона», векселя и бумаги, риск реализации которых с существенным дисконтом значительно выше. Одновременно именно банки «второго» и «третьего эшелонов» практически не имеют доступа к инструментам денежно-кредитного регулирования Банка России. Их возможности по привлечению централизованных ресурсов сводятся к получению «сверхкоротких» денег в рамках внутриневных кредитов и кредитов «овернайт», выдаваемых под залог все тех же ликвидных государственные ценных бумаг.

В-третьих, нельзя не отметить сверхкраткосрочного характера предоставляемых в рамках отечественной системы денежно-кредитного регулирования ресурсов, корни которого опять же лежат в концепции минимизации рисков Центрального банка. На сегодняшний день в рамках стандартных процедур рефинансирования банки - контрагенты Банка России могут привлечь ресурсы не более чем на 3 мес. При этом основной объем централизованных кредитов выдается на срок до 7 дней. Само собой разумеется, что данные ресурсы могут рассматриваться лишь как источник разрешения краткосрочных проблем с текущей ликвидностью, носящих скорее технический характер (например, нехватка ресурсов в период налоговых платежей). Нет смысла говорить и о том, что сложившаяся срочность выдаваемых централизованных ресурсов не позволяет их рассматривать в качестве средства разрешения важной проблемы российского банковского сектора, связанной с трансформацией относительно краткосрочных и мобильных пассивов в среднесрочные активы. Тем более ссуды Банка России не могут рассматриваться в качестве основы для формирования и снижения стоимости среднесрочных кредитных ресурсов, столь необходимых российской экономике.

Наконец, в-четвертых, превалирующая роль операций Банка России на внутреннем валютном рынке в формировании прироста денежной базы не может сохраняться постоянно. Изменение ситуации с платежным балансом, в частности, из-за снижения положительного сальдо счета текущих операций или активизации оттока капитала неизбежно приведет к снижению объемов нетто-покупки иностранной валюты Банком России и, как следствие, сокращению роли этого источника наращивания денежной базы. Да и неоднократно высказываемые намерения денежных властей России отойти от механизма пополнения денежного предложения преимущественно за счет проведения валютных операций свидетельствуют о снижении в будущем роли данного инструмента пополнения ликвидности.